Я нашла звезду Альдебаран и снова обессилено закрыла глаза. Что со мной? Где я? И кто мне это говорил: Телец, Альдебаран…
Воспоминания мои были обрывочны и походили на бред тяжелобольного. Я видела себя то маленьким ребенком, то взрослой девушкой, то дома, то в столице…
Моя кукла! Моя любимая кукла Стелла! Странно, почему она мне вдруг вспомнилась? Наверно потому, что перед смертью человек вспоминает детство? Неужели я умру? Вот так глупо и непонятно, в этом болоте? Я! Юлиана Тиманская?! Мне нельзя умирать, я знаю очень важную тайну… У меня в кукле спрятаны государственные документы, я должна вернуть их Зариху…
"В отличие от всех вас, меня немного заботит судьба Лесовии, и я был за границей не для того, чтоб шляться по кабакам". "И ты никому не доверяешь?" "Это не дворец, Юлиана, это скопище шпионов и казнокрадов. У меня нет сил с ними бороться, поэтому я их просто избегаю". "Хочешь, я спрячу твои бумаги так, что ни одна душа не догадается?" "Я тебя за этим и пригласил". "А почему ты решил, что мне можно довериться?" "Это в твоих интересах. Ты невеста моего брата, он скоро станет королем, потому что мать серьезно больна и долго не протянет при такой жизни. Я доверяю тебе как будущей королеве Лесовии".
Я тогда немного обиделась на него за эти слова. Мы не были даже друзьями. Зарих всегда соблюдал дистанцию: я невеста его брата и будущая королева, и всё тут. Он почти не смотрел в мою сторону, только почтительно и слегка иронично здоровался при встречах.
Я отправилась навестить отца и уже через десять дней вернулась в Трир с чувством выполненного долга. После ужина я подошла к Зариху и с тихой радостью сказала.
— Я их спрятала!
— Ты прелесть, — ответил он тогда и сразу отошел.
Я была довольно легкомысленной особой и считала, что вполне можно выйти замуж за одного, а любовником иметь другого, и если бы Зарих не оказался таким недотрогой, я была бы всем довольна. Очень скоро я убедилась, что мой брак с Антуаном для него — непреодолимая стена. И тогда мне совершенно расхотелось выходить замуж за Антуана.
Впрочем, меня никто не спрашивал. Королева была довольна, отец — просто счастлив, а сам мой будущий муж совсем замучил меня своими ухаживаниями. Из этих пут вырваться было почти невозможно. Я была обречена стать общепринято счастливой.
Зарих редко приходил на наши праздники и пирушки, он был убийственно деловит для своих лет. Он смеялся не столько с нами, сколько над нами и всё время отвлекался, чтобы выслушать очередного своего порученца. Дам он не тискал, вина пил мало, да и обжорством не страдал. И вообще, нормальных человеческих слабостей у него, похоже, не было. Это иногда просто бесило!
Я, как маленькая девочка, помнила наизусть все наши встречи и считала, сколько раз он на меня посмотрел. Я до изнурения перебирала в памяти, как он подал мне руку, как поднял мою булавку, как ответил мне, как обернулся…
Один раз мы сидели с ним на бортике фонтана, жара была невозможная, мы ловили прохладные струи, обмывали лицо и руки и смеялись. У меня потекла сурьма с ресниц, и он осторожно вытер мне глаза батистовым платком.
— Ну вот, теперь всё в порядке!
Мы долго смотрели друг на друга, но я ничего не могла прочесть в его взгляде, кроме веселой иронии.
— Зарих, — спросила я, — почему ты избегаешь женщин?
— Я их жалею, — ответил он, как-то сразу помрачнев.
— Почему? — удивилась я.
— Потому что ни одна женщина, которая была со мной, не осталась в живых.
— Ты что, заговоренный?
— Нет. Это моя мать проявляет так свою ко мне любовь. Ты разве не слышала, что тут, случается, находят женщин с перерезанным горлом?
— Какой ужас, неужели это правда?
— Да, это ее любимый способ… Впрочем, для тебя она может придумать что-нибудь похуже.
Я вспыхнула.
— Ты так говоришь, как будто я уже лежу у тебя в постели!
— Надеюсь, что этого не случится, — сказал он жестко.
— Ну, знаешь!..
**********************************************************
*******************************
Горло у меня болело, я с трудом согнула руку и дотронулась до него окоченевшими пальцами. Рана была небольшая, со спекшейся кровью, но болела сильно. "Неужели…" — подумала я и наконец всё вспомнила. Всё что со мной было. Разом!
"Для тебя она придумает что-нибудь похуже…" Ты оказался прав, Зарих! Для меня она такое придумала, что и представить невозможно!
От злой и упрямой мысли, что надо жить, я сразу нашла в себе силы сесть, а потом и доползти до стены. Да, оборотни живучи! Королева, наверно, думала, что я упала на камни, а я свалилась в болото. Меня не так просто уничтожить! Я еще поборюсь за луч света в этом мире!
Только что я ощущала себя красивейшей из женщин, даже лежа в грязи и слякоти. Теперь я снова стала маленькой рыжей обезьянкой, потеря была так велика, что не вмещалась в моем сознании и сердце, я тупо встала и тупо побрела по тропинке, едва волоча ноги.
Под утро я стучалась в дверь на чердаке. Лесли, сонный и взлохмаченный, в одних штанах, босиком, открыл и даже попятился от меня с вытянутым лицом.
— Что с тобой?!
Я свалилась ему на руки. Дальше я почти не соображала, как он возился со мной: раздевал меня, отмывал горячей водой из котла, делал примочки, поил чаем… Согревшись и немного опомнившись, я ему всё рассказала, и он долго ругал меня за то, что я пошла туда одна.
— Ты что-нибудь вспомнила?
— Да. Всё.
— Ты вспомнила человека, который это делал?
— Он был в маске. Королева называла его Висконти.
— Что он делал?
— Ничего. Водил руками и морщился.
— А вы просто сидели?
Я больше не могла ему отвечать. У меня страшно болел живот, как будто из него тянули жилы раскаленными щипцами. Схватки становились всё мучительней и чаще, я поняла, что самое страшное мне еще предстоит.
— Уйди куда-нибудь, — сказала я, покрываясь испариной.
— Зачем? — удивился он.
— Уйди, ради Бога!
— Да как же я тебя оставлю? — спросил он возмущенно, но на всякий случай встал.
— Иди же!