- Ты слишком ценная вещь, чтобы тебя портить. - Затем лицо его потемнело. - Но ты не будешь перечить мне. Никогда.
Она разглядывала бревенчатую стену у него за спиной. Пересчитывала те несколько соломинок, что приклеились к ней.
Хью удобно расположился на стуле рядом с ее постелью.
- Тебе будет нужна прислуга на время путешествия. Да и в Фирсбарге будешь чувствовать себя спокойнее, если рядом будет кто-то, кого ты знаешь. Я слышал разговоры, что твоя подруга должна выйти за одного из здешних крестьян. И еще разговоры о том, что ей не нравится такая перспектива. Думаю, если девушка отправится с нами, не будет ничего плохого. Если она покажет себя не дурой, сделаем ее кастеляншей в нашем доме. Для такой, как она, это вполне достойная судьба. Если хочешь, я поговорю с трактирщицей.
"В нашем доме..". Не важно, что она делала, как он был зол на нее и насколько холодной по отношению к нему оставалась она, не важно, насколько глубоко внутри себя она схоронила знание и как старательно прятала отцовскую книгу, - постоянство, которое проявлял Хью в давлении на нее, сводило все на нет. Он все больше и больше овладевал ею. Если бежать, то куда? К голоду и лишениям, которые - что строить иллюзии? - продлятся недолго и закончатся смертью. Да и как бы далеко она ни бежала, этот человек ее найдет. Он всегда знает, где она и что делает. Она совершенно перед ним беспомощна.
- Граф Харл разрешил Ивару взять Ханну на юг, в Кведлинхейм. - Ее голос был слегка хриплым, она не знала почему. Не знала даже, говорит она или просто шевелит губами.
- Ханна? Вот как ее зовут. Я скоро стану аббатом, Лиат, а еще через несколько лет пресвитером, приближенным самой госпожи-иерарха. Я могу предложить ей больше, чем Ивар, что станет простым монахом. Если хочешь ее взять, не вижу препятствий с разрешением от ее родни. Так что?
Почему не подчиниться неизбежному? Если бы она лучше помогала в свое время отцу... Прояви она настойчивость, он бы жил экономнее... И если бы она не упросила его прошлой весной остаться в этом злополучном Хартс-Ресте...
Что толку бороться, если не оставалось шансов выиграть? Она не могла продолжать. С Ханной... будет не так страшно. Она сможет хотя бы учиться и дальше постигать тайны звезд. Может быть, даже сумеет разгадать тайну выжженной на древесине розы. Это будет ее утешением.
- Да. Я хочу, чтобы Ханна ехала с нами.
- Где книга, Лиат? - Его лицо не дрогнуло.
- Книга?..
- Книга, - отозвался он, - книга, Лиат. Скажи мне, где книга, и я позволю девушке ехать с нами.
Она закрыла глаза. Он коснулся ее пальцами, проведя вдоль шеи, где был ее рабский ошейник, не железный и не деревянный. Вообще нематериальный, но сковывавший куда сильнее настоящего. И они оба знали - он победил.
- В здании харчевни, под свиными кормушками.
Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
- Сейчас я поговорю с Биртой. Мы отправляемся через десять дней.
Она слышала дверной скрип, его разговор с миссис Биртой. Десять дней... Она закрыла лицо руками и лежала так, не думая ни о чем. Долго. Очень долго.
2
Для Лиат дни тянулись один за другим нескончаемой чередой. Выздоровление заняло много времени - дольше даже, чем предполагала миссис Бирта. Первое время она только спала тяжелым и прерывистым сном. По истечении десяти дней могла раз в день спуститься и подняться по лестнице.
Однажды в полдень ей удалось выбраться из дома и посидеть на скамье у входа, когда миссис Бирта готовила обед. Вдруг с работы прибежала Ханна. С раскрасневшимся на солнце лицом и со слезами на глазах. Она плакала:
- Ивар уехал сегодня утром. Я побежала к замку, когда об этом услышала, но было поздно. Он даже не оставил мне записки.
Лиат стало невыносимо стыдно.
- Это я виновата, прости. Ты была ему нужна. Нельзя было мне просить, чтобы тебя отправили со мной. Он не хотел становиться монахом. Хотел стать "драконом". И стал бы, если бы не я...
- Матерь Жизни, помилуй нас, - воскликнула Ханна с тоской в голосе, ты хуже, чем он. Граф посылает с ним двух слуг, и в Кведлинхейме он будет не один. И если правда, что король останавливается там каждую весну, он увидится со своей сестрой Росвитой. С ней рядом при королевском дворе ему будет лучше, чем у отца. Он сможет даже войти в фавор к королю. Как ты думаешь?
Лиат понимала, что стоит за этими словами.
- Да, - подтвердила она, чувствуя, что Ханне нужна поддержка, - я тоже так думаю. Они будут учить его. - Она помолчала и взяла подругу за руку. Прислушалась, оглянулась, одни ли они в комнате. - Ханна, послушай. Ты умеешь хорошо считать, но я смогу научить тебя читать и писать. Тебе это понадобится, если станешь нашей кастеляншей.
Ханна вслед за ней оглянулась. В окно видно было, что дверь в летнюю кухоньку приоткрыта, оттуда доносились слова миссис Бирты, наказывавшей Карлу набрать яиц и пойти с ними в усадьбу Йохана, чтобы обменять их на пряности.
- Но я не была в церковной школе. Если научусь читать и писать, все будут звать меня колдуньей.
- Не больше, чем меня. Послушай, Ханна. Лучше бы тебе об этом узнать сейчас, нежели в Фирсбарге. Мой отец...
- Все знают, что твой отец был чародеем. Возможно, и монахом-расстригой. Иногда их изгоняют из церкви за то, что у них рождаются дети. Но редко. Должно быть еще более серьезное нарушение, чем связь с женщиной. Например, слишком сильный интерес к запрещенному знанию. Диакониса Фортензия много раз рассказывала истории о монахах, что читали в скрипториях запрещенные книги и вступали тем самым в общение с бесовским знанием. Но твой отец никогда не сделал ничего плохого, в отличие от старой Марты, что расставляла капканы на обидевших ее людей и хвасталась на всю округу, что соблазнила брата Роберта. Твой отец был добряком. А какой вред от магии, если она делает только добрые дела? Так говорила диакониса...
- Но отец не был настоящим волшебником. У него было знание, но ничто из сделанного им...
Ханна странно на нее посмотрела:
- Он был волшебником. Поэтому-то люди так радовались, когда он каждый раз откладывал свой отъезд. Ты не знала? А ведь никто не ходит к волшебнику, чьи чары бесполезны. Как насчет коровы Йохана-старшего, которая не могла разродиться, пока твой отец не произнес заклинания? А как насчет того дождя, что он призвал однажды на наши поля? Я могу тебе рассказать штук двадцать таких историй. А ты ничего не знала?
Лиат не могла пошевелиться от удивления. Единственное, что она помнила, - это светящихся бабочек, которые вспыхивали и исчезали в теплом летнем воздухе. Его волшебство ей казалось фантомом, что исчез со смертью мамы.
- Но... Что в этом такого? Погода может меняться и сама, без мага...
Ханна пожала плечами:
- А кто знает? Была ли это молитва, магия или просто счастливый случай? А что же с волком, нападавшим на стада, пока твой отец не поймал его силками из тростника? Без магии он бы не обошелся - из такой жалкой клетки сбежал бы любой волк.
Лиат помнила волка. Отец испугался, узнав, что хищник рыщет по холмам, пугает пастухов, но не убивает овец. Он вынужден был поймать волка и позволить пастухам убить его, но... Ей потом пришлось три недели с плачем отговаривать его от бегства из Хартс-Реста.
Ханна продолжала говорить:
- Может, он и не был таким настоящим волшебником, как бесы, создавшие Даррийскую Империю и построившие стену на юге, что тянется от одного моря до другого. Сейчас она совсем развалилась, так как нет больше магов, чтобы поддерживать ее.
- Не думаю, что отец был из этих магов, - Лиат обращалась скорее к себе, чем к Ханне, - он притворялся или даже пытался быть таким. Иногда у него получалось. Но истинным магом была моя мать. Это единственное, что я могу о ней сказать. За это ее и убили. Мне было тогда восемь лет, но я понимаю теперь, что это и была настоящая, истинная магия... - Она снова остановилась и оглянулась вокруг. - Древняя даррийская магия.
Ханна слушала молча.
- И книга...
- Ее больше нет. Хью забрал ее, а я не смогла помешать...
- Конечно, не могла, - Лиат готова была разрыдаться, - это настоящая книга мага. В ней все знание, что отец собрал за годы... - Господи, как она ненавидела себя теперь! Предала все, чему учил отец. - Тебе нельзя быть со мной. Я должна была все рассказать тебе раньше, до отъезда Ивара. Ты бы не захотела остаться, если бы знала правду. Ушла бы с ним...
- Будто я передумала бы! Ты не ценишь меня, Лиат. А брат Хью, должно быть, знает, что делает, если действительно, собираясь стать аббатом, берет тебя с собой в качестве наложницы.
- Он говорит, и в церкви есть те, кто изучает магию. А отец рассказывал, что госпожа Сабела даже специально укрывает еретиков и волшебников, чтобы они помогли ей против короля Генриха.
- Ну, - сказала Ханна, заканчивая разговор, - это все равно лучше, чем брак с Йоханом. Владычица наша! Ведь тебе в любом случае нужен кто-то, чтобы защищать от Хью. Ты бледная, но сейчас хоть аппетит хороший. Мать говорит, что, пока ты хочешь есть, ты не умрешь.