- Господин Бертольд! - окликнула Моника. - Слушайте меня или ступайте вон, не мешайте другим работать.
Мальчик почтительно поклонился. Моника еще какое-то время говорила, монотонно повторяя то, что давно знала Росвита. Она выпрямилась и расправила спину, стараясь, чтобы этого не заметили. Но от Бертольда ничего не укрылось, и он усмехнулся, не отрываясь от письма.
Неожиданно с улицы донеслись голоса. Дети и клирики были заняты своими делами и не обратили на них внимания, но Росвита встревожилась. Королевские дочки ссорились.
- Я сказала только, что считаю глупым слушать советы такого человека.
- Ты ревнуешь, что мое общество он предпочитает твоему!
- Глупости! Я забочусь о твоей репутации. Все знают, что он шарлатан.
- Ничего подобного! Все только и завидуют его мудрости.
- А я думаю, что это из-за его надменности и скверных манер!
Росвита вздохнула, отложила перо и вытерла пальцы, затем поднялась с сиденья, расправив ноющую спину. Бертольд посмотрел на нее снизу вверх, но она знаком велела ему оставаться. Моника только коротко кивнула, давая понять, что догадывается о причинах ее ухода.
Росвита спустилась по лестнице, ведущей из скриптория, прошла через ризницу, напугав быстрой поступью монаха, дремавшего на скамеечке. Наконец дошла до сада с розовыми кустами, где застала двух сестриц во всей красе.
В их внешности соединились черты родителей. Сапиентия, как мать, была низенькой, смугловатой и ладной, в остальном же походила на отца. Как и он, заливалась краской, когда теряла выдержку.
Теофану была повыше ростом и более стройна, но грубее и резче. От матери унаследовала странную холодность характера. Придворные считали это восточной хитростью и никогда не доверяли ни королеве, ни Теофану.
- Ты злишься, потому что отец хочет отдать мне в управление Истфолл. Хочешь заполучить маркграфство сама! - Цвет лица Сапиентии сейчас ничем не отличался от цвета роскошных роз в саду, но шел ей не так, как розам.
За восемнадцать лет Росвита ни разу не видела, чтобы Теофану выходила из себя. Даже в детстве. Странный ребенок! Но у нее в запасе было множество надежных способов рассердить сестрицу.
- Возможно, отец и увеличит мои владения, когда сочтет нужным. Но сама я никогда не считала возможным просить его об этом.
Росвита поспешила вперед, видя, что бедняжка Сапиентия не в силах сдерживать ярость.
- Ваши высочества! - проговорила она быстро, не дав Сапиентии раскрыть рта. - Как хорошо, что я вас нашла.
Вмешательство оказалось кстати: графиня, искавшая резких слов, растерялась и замолчала. Теофану немного насмешливо приподняла брови.
- Какие-то новости? - вежливо спросила она, но Росвита понимала, что та не даст себя провести этой выходкой.
Росвита весьма кстати вспомнила об отцовском письме.
- Небольшое семейное дело, но я смиренно прошу у ваших высочеств дозволения переговорить с вами о нем.
- Можете доверять нам, - Сапиентия пожала руки Росвиты, - мы сделаем все, что можем.
Теофану просто кивнула.
- У меня есть брат по имени Ивар. Он должен поступить в монастырь матушки Схоластики в Кведлинхейме. Я надеялась, что вы окажете честь мне и моей семье, попросив почтенную аббатису помочь ему в первые дни его пребывания там. Он совсем молод, двумя или тремя годами младше вас, ваше высочество. - Она кивнула Теофану. - Тем более, судя по письму отца, сам Ивар не очень-то хотел идти в церковь.
- Он младший сын, - сказала Сапиентия, - чего же он хочет?
- Не знаю. Я видела его всего два раза, ведь он родился тогда, когда я уже десять лет пребывала в Корвее. Он сын отца от второй жены, дочери графини Хесбайской.
- Ах, помню. Той самой, что имела трех дочек от трех мужей. - Сапиентия выпустила руки Росвиты и отошла к высохшему фонтану.
Четыре каменных единорога, вставших на дыбы, спокойно взирали на нее. Поврежденный зимним ураганом, фонтан так и не привели в действие - из-за чего отцу Бардо пришлось долго извиняться перед королем и королевой, прибывшими сюда, в Херсфордский монастырь, чтобы посмотреть на этот скульптурный шедевр. Для весны день был очень теплым. Росвита чувствовала, как от мозаичного пола и каменной балюстрады веет солнечным жаром.
- Ее другая дочка, что замужем за Гельмутом Вилламом, разговаривала со мной вчера вечером. - Сапиентия почему-то хихикнула. - Интересно, кто из них переживет больше супругов - старый Гельмут или графиня Хесбайская? У самого Виллама сейчас пятая жена, если не ошибаюсь. А у графини четвертый муж. Придется ей отослать его на войну, как она проделала с первыми тремя.
- Ты говоришь гадости, - оборвала ее Теофану. - Нечего удивляться, что отец не посылает тебя в твое Странствие.
Сапиентия быстро подошла к сестре и влепила ей пощечину.
- Владычица, сохрани, - шепнула Росвита, вставая между ними.
Лицо Теофану оставалось будто выточенным из дерева, на нем не отразилось ни торжество, ни обида. Она только договорила начатое:
- ... Ты только и умеешь, что смеяться над чужим горем.
- Тише, ваши высочества. Не вступайте в спор, когда видите, что вами руководит слепая злость. Вспомните, что сказал блаженный Дайсан своим ученикам, когда их ложно обвинили в колдовстве: "Прежде всего пусть спокойными будут ваши слова..."
- "... И правда освободит вас", - закончила Теофану. Сапиентия залилась слезами и убежала в глубину сада.
Со скамейки подскочила до сих пор незаметная служанка и бросилась за ней вслед.
- Не уверена, что это мудро - обращаться так с сестрой.
- Если бы она думала, прежде чем говорить. - Теофану повернулась и сделала несколько шагов навстречу человеку, вышедшему к ним. Как и две молодые женщины, он носил тяжелое золотое ожерелье. Теофану поклонилась ему:
- Здравствуйте, батюшка.
Он потрепал рукой ее черные волосы. Росвита тоже преклонила колени.
- Ваше величество.
- Поднимись с колен, достойная госпожа Росвита, - проговорил король Генрих, - у меня есть одно дело, которое посильно только тебе.
Росвита поднялась и посмотрела королю в глаза. Он казался молодым и похож был на старшую дочь, если не считать седых волос стального оттенка. Как и все последние дни на лице его было мрачное выражение.
- Служу вашему величеству. Вы оказываете мне честь.
- Не большую, чем ты заслуживаешь, госпожа. Ты доставишь мне удовольствие, если выполнишь это поручение сразу.
- Конечно.
- Отец Бардо рассказал мне о пустыннике, святом монахе, живущем в пещере на холмах за монастырем. Он стар. Но когда-то был мудрецом.
Росвита почувствовала, что ее сердце бьется быстрее. Отшельник. К тому же мудрец. К советам таких людей сильные мира сего прибегают нечасто.