Лиат поморщилась. Пожалуй, уместное сравнение. Ведь она одна, совсем одна... А принц не был похож ни на кого.
Санглант протянул ей руку, и девушка насторожилась. Одновременно хотелось ответить и убежать. Она интересовала его - это понятно. Но как можно было ответить взаимностью после того, что сделал с ней Хью? Но принц не попытался коснуться ее. Вместо этого он разжал ладонь, и она увидела свое кольцо.
- Вчера мне принес его какой-то крестьянин. Полагаю, твое?
Он ждал ответа. Осторожно, будто касаясь ядовитой змеи, Лиат взяла кольцо из его руки.
- Мое. А что сталось с крестьянином?
- Мы дали ему кров и пристроили на работу. - Его глаза мерцали. Что скрывалось в их глубине, понять было нельзя. - Дочь я послал к нашему лекарю. Возможно, даже выживет.
- Благодарю. - Кольцо все еще хранило тепло его руки.
- Позволь мне, - сказал Санглант, взял ее ладонь и надел кольцо на палец. Затем оглянулся через плечо и резко отшатнулся от нее.
- Вот твой прецептор. - Он улыбнулся приближавшемуся Вулферу. - Она ваша, господин "орел". Присматривайте за ней получше.
Санглант развернулся и ушел. Вулфер хмуро смотрел на Лиат, скрестив руки на груди. От него пахло кожевенной мастерской. Лиат густо покраснела.
- Принц Санглант совершенно прав, - промолвил старик. - Я должен присматривать за тобой получше. Пойдем!
Она не осмелилась возражать.
2
Вернер постоянно им мешал. Но наконец они с Вулфером оказались наедине в том самом стойле, которое служило им спальней.
- Итак, - начал старый "орел" тихим голосом человека, который не потерпит ни малейшего несогласия. - Двадцать пять дней мы торчим в этом дурацком Генте, и все время ты меня избегаешь.
- Я нужна господину Вернеру.
- Вернер слишком много о себе думает. Ему совершенно не нужен "королевский орел". Ты принесешь куда больше пользы, выполняя поручения "драконов". И их командира.
Она вспыхнула.
- Он королевский сын, Лиат. То, что для него пустяк, для тебя будет катастрофой. - Она еще больше покраснела от унижения. - Не забывай моих уроков, если хочешь остаться среди нас. - Лиат попыталась кивнуть, но не смогла. Вулфер, видя это, милостиво сменил тему. - В любом случае, сегодня я удрал с пиршества, которое станет куда более скудным после того, как госпожа епископ принялась распределять пищу между горожанами. Манфред будет при бургомистре. А ты - при мне. Пора тебе начать учиться искусству магии. Пусть и у такого слабого мастера, как я.
- Отец говорил, что я глуха к ней, - выдохнула Лиат.
- Глуха к чему?
- К магии.
- Так он и в самом деле учил тебя этому... Лиат, ты должна мне верить. Не скрывай от меня правды. Я слишком хорошо знаю твои обстоятельства.
Она и сама их знала. Девушка передернула плечами, стараясь казаться равнодушной, но от острого взгляда Вулфера ничего укрыться не могло. Она не могла его одурачить. И все же...
Вулфер приподнял брови, ожидая, когда она заговорит. Но Лиат медлила. Она принялась отряхивать одежду от соломы. Солома казалась ей последнее время настоящим бедствием: она всюду забивалась, в нос и за шиворот. Сзади лежала седельная сумка с книгой. Знал ли Вулфер о ней?
- Что вы собираетесь делать? - спросила она старика.
- Я намерен разузнать, что это за существо, которое, по словам Сангланта, руководит осадой. - Он поднялся. Лиат пришлось последовать за ним.
Смеркалось. Несколько часов назад облака затянули небо, с утра бывшее светлым и чистым. Сегодня семнадцатый день месяца сормаса - день святой Мелании, той, что увещевала патриархов из Келлаи, отказавшихся принять веру в Единых. Из-за облачности она не могла смотреть на звезды, да и не осмелилась бы. Плохо было, что Вулфер знал, что ее родители занимались запрещенным искусством. И она только ухудшила ситуацию, опрометчиво заговорив во дворце бургомистра.
Улицы опустели. Может, утренние события утомили жителей. Каблуки "орлов" гулко стучали по мостовой, нарушая покой города, только-только погрузившегося в свой беспокойный сон. Слава Владычице, барабаны, постоянно бившие в эйкийском лагере, звучали тише обычного, но Лиат казалось, что звук ее шагов попадает в унисон с их ударами, она немного замедлила ходьбу, стараясь выбиться из ритма.
Вулфер улыбнулся, и они повернули в сторону рыночной площади. Вокруг монетного двора была расставлена стража. Ветер переменился, донося до них запахи обрабатываемых кож. Работа в мастерских города шла день и ночь. Кожи, древесина и железо, привезенные беженцами из предместий, шли на изготовление оружия и доспехов.
Он привел ее через главную площадь Гента - к дверям кафедрального собора, каменный шпиль которого уходил ввысь. Они беспрепятственно вошли.
Действительно, многие беженцы нашли свой приют в одном из гигантских нефов храма. Лиат задержалась в дверях, услышав покашливания, шепот и детский плач. Из-за страха перед пожаром свет после заката нигде не зажигали - даже в каменных зданиях. С трудом можно было различить перегородки из ветхой ткани, отделявшие одну семью от другой. Вулфер взял ее за руку и повел по лестнице вниз, в подземную усыпальницу. Лиат никогда не боялась ни темноты, ни мертвых. Как учил отец, "те, что в Покоях Света, пребывают в мире. Прочие не имеют власти, чтобы причинить нам вред". Но здесь становилось страшно. Они спускались все глубже и глубже, и теперь даже она со своим острым зрением могла ориентироваться только на ощупь. Наконец Вулфер остановился. Остановилась и Лиат, от страха прижалась к нему. Было совершенно темно, пахло сырой глиной и известью. Где-то едва слышно капала вода.
Этот звук напомнил ей о подвале, в котором запер ее староста Людольф сразу после гибели отца, до прихода Хью. Не скрывается ли и он в этой тьме?
- Призови свет, Лиат! - приказал Вулфер.
- Не могу.
- Обратись к своей памяти и призови его оттуда.
Она покачала головой. Пот стекал со лба, хотя в подземелье было прохладно. Странный шум слышался вокруг. Она знала, что Хью далеко, и все же ей казалось, что он вот-вот прикоснется к ней.
Вулфер продолжил спокойнее обычного:
- Помнится, у нас был факел. Подумай об огне и зажги его.
- Меня не учили этому!
Воздух вдруг задрожал. Свет! Она закрыла глаза, ужасно боясь того, что делает. Она представила, как выглядит огонь, представила освещенную комнату, солнечные лучи, льющиеся в распахнутые окна. Окна главной башни города ее памяти. Представила, что все четыре тамошние двери распахнуты и ждут ее. Свет...
Ничего не происходило. Засиявший в замерзшей башне свет был холоднее льда. Он не давал жизни. Что-то холодное и липкое, будто обрывки паутины, касались ее затылка. Она провела по нему рукой, но ничего не ощутила. И все же что-то было сзади нее, что-то подкрадывалось.
Дольше терпеть нельзя. "Всегда надо идти вперед, - учил отец, - не оглядываясь на то, что крадется следом". Она опередила Вулфера, споткнулась об известняковую плиту и ухватилась за стену. Рука ее нащупала факел, она взяла его и взмахнула, словно оружием. Но рядом никого не было, никого, кроме Вулфера и ее собственного страха. Это разгневало ее. По какому праву Хью мог так искалечить ее душу? Его страшная тень постоянно тянулась за ее спиной. И было еще что-то, имени чему она не знала, - то, что преследовало отца столько лет.
- Оставь меня! - пронзительно закричала она. Но стены усыпальницы поглотили ее голос.
- Сейчас, Лиат... - начал было Вулфер.
Гнев жег ее как огонь. И вот факел воспламенился от этого огня. Он горел ярким, невыносимо ярким пламенем, таким, что ей пришлось отшатнуться от его жара.
Вулфер побледнел, на лице его блуждала кривая улыбка.
- Так-то лучше, - произнес он.
Лиат ужаснулась. Она не знала, каким образом призвала огонь. Теперь Вулфер решит, что она владеет искусством магии. Но она сделала это, и почему бы теперь не начать учиться остальному. По праву рождения она вполне может стать магом и математиком.