Найджел изумлено кивнул.
"Слегка кружится голова, как будто я выпил стакан крепкого вина на пустой желудок."
"Это пройдет," - сказал Келсон, поворачиваясь и отсчитывая несколько шагов влево от камина. - "Теперь я хочу показать Вам кое-что, чему я научился у Моргана. После сегодняшней ночи Вы тоже сможете это. Вы следите за тем, что я делаю?"
"Да".
Он чувствовал присутствие Найджела, стоявшего за его правым плечом, причем куда увереннее, чем прежде, и понял, что вновь обретенное самообладнание его дяди пришло не только от того, что Келсон сделал, но и от его собственного характера. Это приободрило его, поскольку Келсон сам побаивался того, что им предстояло, хоть и по другой причине.
Подняв повыше левую руку, в которой все еще горел огненный шар, плавным движением указательного пальца правой руки Келсон начертал в воздухе какой-то сложный узор. Физические действия сопровождались определенными ментальными усилиями, но о них Найджел узнает после завершения намеченного на этот вечер.
"Я... Не уверен, что я смог уследить," - прошептал Найджел и ахнул, когда кусок стены отодвинулся, открыв темный лестничный пролет.
Келсон улыбнулся и шагнул в проем, поворачиваясь, чтобы позвать Найджела следом за собой.
"Не беспокойтесь. Когда будет нужно, Вы вспомните. Многие из способностей Халдейнов работают таким же образом." - с этими словами он пошел по сумрачной лестнице, и Найджелу пришлось поторопиться,чтобы успеть следом за ним.
"На самом деле," - продолжил Келсон, - "сегодня вечером я хочу попробовать передать Вам кое-какие свои способности, несмотря на то, что наша основная задача - наделить Вас потенциалом для их восприятия. Часть из них я сам обрел, когда мой отец был еще жив, так что я не думаю. что с этим возникнут какие-нибудь проблемы. А теперь нам лучше вести себя потише. Мы сейчас будем проходить мимо жилых помещений дворца и мне не хотелось бы, чтобы кто-то подумал, что он слышит призраков."
Услышав это, Найджел хмыкнул, но остаток пути, освещаемого только красноватым огоньком в руке Келсона, они, тем не менее, проделали в полной тишине, пока, наконец, не уперлись в глухую стену. Келсон быстро погасил огонек в своей руке и долго глядел через потайной глазок, расположенный как раз на уровне его глаз. Затем кусок стены сдвинулся и открыл перед ними проход в освещенный звездами двор.
Стоило им выйти наружу, как проход беззвучно закрылся. Впереди темнел на фоне вечернего неба силуэт церкви святой Хилари, и темнота вокруг освещалась лишь светом звезд, отражавшимся в темных окнах. Келсон, быстро проводя Найджела через двор, почти не таился. Но только когда они поднялись по лестнице, ведущей к двери в западной стене двора, Найджел понял почему.
"Все в порядке, Сир," - сказал Шон, лорд Дерри, выходя из тени колонны и небрежно приветствуя прибывших. - "Остальные уже внутри."
Келсон кивнул. - "Охрана во дворе надежная?"
"Приграничники лорда Дугала, Сир," - в темноте сверкнула усмешка Дерри. - "Они получили очень точные приказы".
"Спасибо. Я уверен, что приказы были точны." - Более не торопясь, он провел Найджела через заднюю дверь в притвор церкви
Внутреннее убранство церкви святой Хилари мало изменилось с того времени, когда Келсон попал сюда в ночь накануне своей коронации, только в тот раз силы передавались ему, а Морган сопровождал его. Пожалуй, с того времени в церкви прибавилось огней. По обе стороны от алтаря, там, где в крупных соборах находится трансепт, перед изображениями Богородицы и покровительницы церкви, святой Хилари, сапфирно-пурпурным огнем светились ряды свечей. В самом алтаре, перед дарохранительницей, где покоились святые дары, как и положено, горела лампада. В церкви не ощущалось ни малейшего движения, кроме застекленного огня лампады, но на Келсона вдруг нахлынула волна дурных предчувствий - и. как Келсон внезапно понял, не только его собственных, но и Найджела.
Пришло время привести все в порядок и продолжать то, что должно было быть сделано. Тянуть дальше означало сделать все еще более трудным для них обоих.
"Прежде чем мы присоединимся к остальным, нам надо немного помолиться," - негромко сказал Келсон, решительно ведя Найджела по боковому проходу к переднему ряду скамеек, рядом с которым дядя и племянник, стоя бок о бок, опустились на колени.
Когда Келсон закончил молиться и подготовил себя ко встрече с остальными, он вошел в транс и освободил разум Найджела от слабого контроля, под которым тот находился. Как только он поднял голову, Найджел, вздрогнув, посмотрел на него.
"Я хочу на несколько минут оставить Вас одного," - сказал Келсон. "Когда Вы будете готовы, приходите к нам, в кабинет Дункана. Когда Вы подойдете к двери, мы узнаем об этом."
Найджел сглотнул и выдавил слабую улыбку. - "Вы разрешаете мне уйти, не так ли?"
Келсон кивнул.
"Вы уверены, что я приду?"
"Практически уверен."
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
...кто верный и благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами своими...
- Лука 12:42
Когда за Келсоном закрылась дверь, Найджел медленно, опасливо выдохнул и осел на пятки, опершись спиной на край сиденья. Еще несколько минут, и через ту же самую дверь придется пройти ему.
Он надеялся, что ему никогда не придется делать то, что он должен был сделать сейчас - и не из-за себя, а из-за работы, которую предстояло проделать. Для того, чтобы принять на себя древние силы Халдейнов, ему придется признать и осознать, что в один прекрасный день он сам сможет стать королем. Именно это его и пугало.
Он ведь никогда не хотел получить корону. Пока был жив Брион, он проводил свои дни в приятной неопределенности жизни младшего брата короля приближенный к трону, бесконечно преданный тому, кто носил корону - был ли это отец, старший брат или сын старшего брата, но в любом случае уверенный, что ему никогда не придется носить корону самому. Корона должна была принадлежать наследникам его племянника, и Найджела это радовало.
А теперь, если Келсон погибнет прежде, чем произведет на свет наследника, корона должна будет перейти к Найджелу или его наследникам. Об этой мрачной возможности Найджел знал со дня смерти Бриона - и молил Бога, чтобы она никогда не стала реальностью. Но если вдруг случится худшее. то Найджел должен быть готов пожертвовать своими желаниями ради своей страны. Он чувствовал себя крайне неуверенно, но, если от него потребуется, он должен быть готов к такому испытанию. Сегодняшний вечер был первым шагом в его подготовке.
Он с неохотой поднялся, смирившись в душе с неизбежным и чувствуя груз, куда превосходяший бремя своего возраста, и осмелился подойти в алтарю и поднять взгляд на Христа, который, казалось, пристально смотрел на него, даже когда он опустился на одно колено у подножия ступеней, ведших к алтарю. Ему нечасто доводилось испытывать нужду в выражении своей веры. Как и Брион, он предпочитал подтвверждать свою веру своей праведной жизнью, а не тем, чтобы проводить слишком много времени стоя на коленях в помещении, являвшемся для многих символом веры. Но этот день, похоже, был особенным и потому требовал более формального поклонения.
Он несколько неловко склонил голову и обратил свои мысли в гораздо более формальное обращение к Господу, чем он привык, умоляя его придать ему сил, если ему когда-либо придется стать королем Гвинедда, одновременно моля его о том, чтобы его миновала чаша сия. Он просил Господа придать ему храбрости перед предстоящим испытанием, но он пройдет через него с радостью, если это поможет ему избежать необходимости надеть корону.
Что бы его ни ожидало, он был уверен, что готов отдать все, что в его силах, и молить Бога, чтобы этого оказалось достаточно. Он был готов служить своему королю, как он служил всегда, честно, преданно и с любовью, и был готов предать свою жизнь в руки Господни. Когда он поднялся на ноги, чтобы присоединиться к ожидавшим его, его походка была твердой, а мысли - ясными.
Проходя через проем, через который ушел Келсон, он не услышал ни звука. Перед ним был короткий коридор, и, когда он закрыл за собой дверь, в другом конце коридора, слева, открылась вторая дверь. Дункан склонил голову в молчаливом приветствии и отошел в сторону, освободив ему дорогу, выглядя одновременно и ободряющим, и чужим в своем лиловом одеянии епископа.
Помещение, в которое вошел Найджел, было ему незнакомо. Довольно просторное, оно было еле освещено пламенем низенького камина справа от входа и единственной свечой на столе перед ним. На столе лежало оружие: несколько кинжалов, тонкий стилет, который, как помнилось Найджелу, он несколько раз видел в руках у Моргана, и меч в украшенных желтыми топазами ножнах, который, несомненно, принадлежал Моргану. Позади стола стоял Дугал, держа на сгибе руки свой меч в ножнах, с которых свисала перевязь. Не было видно ни Келсона, ни кого-либо еще, кого Найджел ожидал увидеть здесь.
"Для начала я сниму с тебя плащ," - сказал Дункан, берясь за него, и Найджелу оставалось только расстегнуть застежку и сбросить его с плеч. - "Я также попросил бы тебя оставить здесь свое оружие. Остальные - в маленькой часовне за вот той дверью," - продолжил епископ, кивнув в сторону Дугала, "но только Келсон может находиться там с мечом."
Когда Найджел начал покорно расстегивать свою перевязь, он набросил плащ на спинку стула, на котором уже лежали несколько плащей, и, как только пряжка расстегнулась, подхватил меч. Обмотав выбеленную кожу ремня вокруг ножен, он положил меч на стол, рядом с прочим оружием, а Найджел тем временем достал из-за спины кинжал в ножнах и небольшой стилет из-за голенища.
"Что-нибудь еще?" - спросил Дункан, слегка усмехаясь. - "Вы с Алариком явно относитесь к тем, кто привык иметь дело с остро наточенными предметами. Кстати, я бы посоветовал тебе снять лишнюю одежду, как уже сделали остальные. Там будет очень душно, особенно учитывая количество присутствующих."
Фыркнув в знак признательности, Найджел снял висевший на его бедрах пояс из металлических бляшек, освободился от тяжелого шитого воротника, свидетельствовавшего о его ранге принца, и расстегнул свой длинный кафтан цвета выдержанного вина, украшенный бегущими львами, переплетавшимися на вороте и манжетах. Только сейчас он заметил, что Дугал тоже разделся, оставшись в рубашке, клетчатых штанах и сапогах, в то время как Дункан ограничился тем, что расстегнул воротник и снял пояс.
"Мне почему-то кажется, что там будет более чем просто душно," - сказал он. - "Я думал, что вы, Дерини, можете что-то сделать с этим."
"Можем," - ответил Дункан. - "Но это потребует затрат сил, которые нам потребуются сегодня для других целей. Кроме того, ты - не Дерини."
"Я понял, что ты имеешь в виду, но почему бы нам не заняться этим в другой часовне?"
"Только не сегодня," - последовал ответ. - "Мы будем под защитой Святого Камбера. Надеюсь, это тебя не удивляет?"
"Удивляет? Вряд ли. Не могу сказать, что ободряет, но уж точно не удивляет."
Он знал, что его слова всего лишь прикрывали его нервозность - и что Дункан знал об этом. Злясь на себя, он расстегнул еще три пуговицы, чтобы кафтан упал с него, и, перешагнув через груду шерстяной ткани темно-винного цвета, освободился от одежды. Если Дункан прав в своих намеках, то избавиться от кафтана было бы вовсе не лишне. Теперь на нем оставались плотно облегающие тело темно-красные штаны, сапоги из мягкой кожи соответствующего цвета и тонкая льняная рубашка с длинными рукавами. Развязав шнурок ворота рубашки, он нагнулся, чтобы подобрать сброшенный кафтан, аккуратно свернул его и осторожно положил его поверх своего плаща. Оглянувшись на Дункана, он понял, что дальше тянуть нельзя.
"Я думаю, что теперь я готов," - сказал он.
Дункан опустил глаза, прекрасно понимая, что должен был чувствовать Найджел в эту минуту.