Ее губы скривились, и, если бы она не была леди, я уверен, разразилась бы бранью: "Оккультист! Какая чепуха! Что ты знаешь об оккультных науках?" Однако вслух она сказала только последнюю фразу.
- Почти все, что есть... от Абаддона до Злокубинки, - вежливо ответствовал я, начав теперь, когда мои муки с автомобилем кончились, чувствовать себя старым Дюффусом.
Она моргнула.
- Я никогда не слышала имени Абаддона и Зло... Как ты сказал?
- Абаддон известен как Ангел-разрушитель и является главой демонов семнадцатой иерархии [в иудейской мифологии Абаддон (Аваддон) олицетворение преисподней, фигура, близкая к Ангелу смерти]. Злокубинка это порочная славянская ведьма.
- Видишь ли, простое знание имен вроде этих не делает тебя экспертом в области оккультных наук. Какие заклинания ты знаешь?
- Я знаю великое заклинание, позволяющее превратить женщину в большую кошку, но сейчас я, к сожалению, позабыл некоторые струи.
- Неужели тебе для этого нужно заклинание? Я могла это делать с пяти лет простым усилием воли.
"Она же совершенный ребенок, - подумал я. - Изменение формы - это такая же ее фантазия, как и Лохлэнн. Несомненно, она то же самое, что и маленькая рыжеволосая танцовщица, которая думала, что она волчица. Она заманила меня в пустынное место пляжа, и мне стоило немалого труда вырваться. Следы ее зубов до сих пор видны на моем правом бедре".
Я повел Аннис в библиотеку, где намеревался угостить ликером и поговорить о воображаемом мире. Она осмотрела книги, и глаза ее широко раскрылись, когда она заметила меч, висящий на крючке.
- Черт возьми! Что это?
- Это мой меч! - гордо сказал я. - Он со мной с семнадцати лет. Я нашел его в развалинах старой крепости. Думаю, это меч моего предка, короля Дюффуса, и он ждал много веков, пока я найду его.
- Но это же невозможное оружие! С ним никто не справится. Ведь в нем пять футов длины и весит он больше, чем человек может поднять!
- Это двуручный меч, и носится он через плечо, а не на поясе.
- Я видела двуручные мечи, их у нас много, но этот выглядит очень нелепо.
Я вынул меч из ножен, обнажив его длинное сверкающее лезвие.
- Это настоящий шотландский клинок. В настоящее время сохранилась всего дюжина из них, а мой самый лучший.
Она все качала головой. Тогда я поднял обоюдоострое лезвие за украшенную золотом рукоять и начал легко крутить его над головой.
- Не могу этому поверить! - воскликнула она, когда я случайно обезглавил торшер и разрубил металлическую ножку стола. - Ты так же силен, как сам Ллир!
Я опустил меч и, гордый тем, что она похвалила мои мускулы, улыбнулся.
- Победитель Олимпиады в метании диска может сделать то же самое, если будет тренироваться с семнадцати лет.
- Я поражена! Ты стал бы великим воином, с которым бы все считались, если бы не был трусом.
- Я трус только по отношению к этим свирепым механическим монстрам. Живи я на какой-нибудь чудесной планете, где следовало сражаться с великанами и драконами и где я носил бы свой меч, перекинутый через плечо, я был бы великим героем!
Она внимательно посмотрела на меня.
- Зачем ты хранишь его? Здесь, на Голливудском бульваре, тебе никогда не удастся им воспользоваться.
- Да, не удастся. Но однажды в с его помощью разогнал банду хиппи. Они бросали какие-то капсулы, но шлем и кольчуга защитили меня.
- У тебя есть шлем и кольчуга?
- Конечно, - ответил я, вешая меч на место и открывая шкаф, из которого вытащил сверкающую кольчугу и показал ей. - Мне ее сделала одна фирма, работающая на космос. Она выполнена из крепчайших сплавов.
- Очень интересно! Но, если не считать случая с хиппи, она здесь бесполезна. Зачем она тебе?
Я ухмыльнулся, чтобы скрыть замешательство.
- Вдруг что-нибудь случится.
- Это маловероятно.
- Конечно. Сказать по правде, я родился не в свое время. Я не для этого мира и принадлежу веку мечей и колдовства. - Помолчав, я продолжал: - Я хорошо помню, что писал Эндрю Лэнг [автор многотомной "Истории Шотландии" и ряда исследований мифов] о Шотландии после того, как оттуда ушли римские легионы: "Ночь опускалась за летящими орлами, скрывая разоренные провинции и опустошенные города. Это был век топора, век копья, век волка, век войны, смешения рас, сумеречный век". Вот тот мир, в котором я был бы дома.
- Другими словами, ты принадлежишь Лохлэнну.
- Да. Ужасно жаль, что нет такой страны.
В ее глазах появился арктический холод.
- Ты все еще продолжаешь сомневаться в моих словах? Я принцесса, а ты, нищий раб, смеешь сомневаться?
- Я не нищий раб, мадам. Я нищий свободнорожденный американец!
- Но ты сомневаешься в моих словах?
- Ты не представила никаких доказательств.
- О чем ты говоришь?
- Ты до сих пор не объяснила мне, что все это значит. Ты не рассказала мне, где расположен Лохлэнн и почему лорд Сион уверен, что Морган - его королева, а ты настаиваешь, что королева - ты.
- Если бы я все это тебе объяснила, ты бы все равно не поверил, потому что правда находится далеко за пределами твоего жалкого воображения.
Я повернулся к бару, чтобы приготовить коктейли.
- А почему бы тебе не попробовать? Увидишь, какое богатое у меня воображение.
- Хорошо... Если бы ты знал правду о Морган, то понял бы, почему она никогда не попадет в Лохлэнн и не взойдет на трон, - начала она. - И ты... - Ее голос вдруг умолк. Она опять погрузилась в беседу с кем-то невидимым, нашептывающим ей нечто на ухо. Но на этот раз эффект был чрезвычайно сильным. Ее глаза сделались пустыми, а губы двигались, но никаких слов с них не срывалось. Я подошел к ней и помахал рукой перед глазами. Никакой реакции...
- Эй, выпивка готова! Прошу к столу.
Ответа не было. Ее темная головка склонилась на одну сторону, чтобы повнимательней слушать, губы все еще шевелились, а глаза были невидящими. Мне подумалось, неужели она часто бывает в таком состоянии? Наверное, это связано с ее иллюзиями относительно королевы ведьм. Ей бы дать нюхательной соли, но, к сожалению, у меня соли нет. Девушки, которые обычно бывают здесь, в обморок не падают.
Вдруг ко мне пришла идея, и я торопливо приготовил крепчайший мартини. Налив его в стакан и положив ломтик лимона, я поднес напиток к носу Аннис. Она резко отдернула голову. Мне стало легче, так как любой, кого нельзя оживить с помощью этого напитка, будет признан мертвым даже медицинским консилиумом.