Ася успешно сдала государственные экзамены. В институт приехали представители из областей отбирать себе медицинские кадры. Она все время глядела на высокого, уже немолодого мужчину, стесняясь к нему подойти. Он был как раз из тех мест, где служил Вася. Она переборола себя, решилась и подошла.
— Возьмите меня к себе, — сразу начала она.
— Что ж так? Все просятся в Москву, Ленинград, а вы к нам.
— Мой друг там служит.
— Отслужит и уедет домой, а вы за ним помчитесь.
— Он офицер, назначение туда получил.
— Это меняет положение дел.
На кафедре хирургии о ней отозвались, как о способном, подающем надежды будущем хирурге. Дело было решено. Ася получила диплом и распределение в Куйбышев. Вначале она не поверила своим ушам, прижав к груди заветный клочок бумажки и диплом.
— А вдруг, — думала она, — он отвергнет, как Онегин Татьяну и все надежды, рухнут в одночасье? И больше не будет того светлого завтра, которое она рисовала себе, оставаясь наедине.
Игра судьбы посылала ей возможность встретиться с ним. Идя по перрону вокзала, она мечтала быстрее устроиться на работу и разыскать его. Мечтала, как они будут просить друг у друга прощения. Потом забудется всё, и они будут вместе.
Главный врач больницы Клавдия Ивановна встретила Асю доброжелательно. Она подробно расспросила её об учёбе, затем позвонила и пригласила к себе начальника хирургического отделения. В кабинет вошёл мужчина лет пятидесяти, среднего роста. Ася увидела голубые, веселые глаза, ухоженные, небольшие руки. Из-под колпака выбивались кудрявые волосы.
— Вот Вам, Модест Петрович, врач в ваше отделение. Окончила ленинградский институт.
— Ну, скажем, Клавдия Ивановна, не врач, а ещё только ученик.
— Вы мне все уши прожужжали, где я вам профессора возьму, — сказала Клавдия Ивановна.
— Да не профессора я прошу! Врача, дежурить некому — хоть и за это спасибо.
Он стал спрашивать Асю по хирургии с таким пристрастием, что ей показалось, будь-то она снова на госэкзаменах.
— Хорошо, — улыбаясь, сказал Модест Петрович, — знания неплохие. Будем, девочка, практику подгонять.
— Вы идите, Модест Петрович, а я решу вопрос с жильём. Её надо устроить где-то, жить.
Клавдия Ивановна куда-то звонила, просила комнатку в общежитии и почему-то кого-то упрашивала. Закончив звонить, она написала на клочке бумажки адрес и фамилию, к кому надо обратиться, и подала его Асе.
— Идите, устраивайтесь, а завтра на работу. Запомните, милая, вы попали к замечательному врачу. Душа и руки у Модеста Петровича золотые. Вам очень повезло. Если не будете лениться, он сделает из вас замечательного хирурга.
Общежитие, куда устроилась Ася, было небольшим, двухэтажным зданием. В комнате, где её поселили, сидела девушка: маленького роста, в очках, с красивыми чертами лица. Она отложила книгу, и взглянула на вошедшую Асю.
— Меня сюда комендант прислала, — стесняясь, сказала Ася.
— Заходи, — широко улыбнулась девушка.
Она поднялась Асе навстречу и так запросто, как будто они были уже давно знакомы, подала ей руку.
— Маша, — звонким голосом произнесла она. — Вот твоя кровать.
Она показала на заправленную зеленым одеялом кровать.
— Издалека приехала?
— Из Ленинграда, окончила медицинский институт, получила сюда распределение.
— А я библиотекарь, три года как работаю. Чай будешь пить?
— Чайку бы не помешало. Вот, ещё с дороги осталось, — Ася выложила на стол сверток, — тут колбаса, булочки, печенье и конфеты, в Ленинграде покупала.
— Ты устраивайся, я быстренько, — Маша вынула из тумбочки чайник и побежала на кухню. Через полчаса они уже сидели, и пили чай.
— Хорошо, что тебя ко мне поселили, — сказала Маша, — одной так скучно. Я тебе буду книги приносить, а ты меня будешь лечить. Надоело, опять на бюллетене сижу.
— А что ж так? — отпивая чай, спросила Ася.
— Ангины частые замучили. Чуть сквознячок, так и простудилась.
— Закаляться, Маша, надо. А ты откуда приехала?
— Я местная, родители в районе живут.
— Слушай, Маша, мне надо одного человека найти. Ты мне не подскажешь, как туда добраться?
Ася достала из сумочки адрес и положила его перед Машей.
— Автобус туда ходит, — сказала Маша. — Я тебя провожу до автовокзала и посажу на автобус. Ты, когда хочешь поехать?
— Наверное, сейчас. Завтра на работу.
— Если сейчас, тогда поехали, — Маша подошла к шкафу, сняла халат и стала переодеваться.
— А как же твоя ангина?
— Мне сегодня больничный лист закрыли. Тоже завтра на работу.
До поселка Ася ехала в автобусе больше часа. Водитель остановил на перекрёстке и указал дорогу до военного городка. Ей пришлось ещё два километра идти пешком. Подойдя к КПП, она зашла к дежурному.
— Вам кого, девушка? — спросил прапорщик.
— Мне необходимо видеть майора Бурцева.
— Майора Бурцева? Его нет, он уехал к новому месту службы, — ответил прапорщик, с любопытством разглядывая Асю. В это время к КПП подъехал УАЗ. Колеса с визгом затормозили у самых ворот, поднимая клубы пыли.
Дежурный пулей выскочил к воротам. Ася вышла за ним.
Дверь УАЗа открылась, из неё высунул голову командир полка. Он спросил у прапорщика:
— Что за женщина у тебя на КПП?
Прапорщик смутился, и на его лице выскочил румянец.
— Молодой прапорщик, — подумала Ася, — ещё и форму не успел обносить. Она улыбнулась.
— Я приехала к майору Бурцеву, товарищ подполковник, — ответила она за прапорщика.
— Подойдите к машине.
Ася подошла.
— Будем знакомы, Никольцев Вадим Степанович.
— А я Ася Бурцева.
— Вы бывшая жена Василия Петровича?
— Да.
— Садитесь в машину, поедем в штаб.
Ася шла по длинному коридору штаба и думала: «как же они однообразны, эти штабы, как солдаты в единой униформе». Никольцев открыл ключом дверь кабинета. Усадив напротив себя Асю, и начал с ней беседу.
— Вам адрес дал Василий Петрович?
— Нет, мне дали в штабе округа.
— Простите за бестактность, Вы его ищите, зачем?
— Личное.
— Очень хотите найти?
— Да, хочу. Понимаете, я его видела прошлым летом. Мы встретились буквально мимолётом, и мне показалось, что он тоже хочет меня видеть.
— Вам не показалось. О том, что вы встретились на вокзале, я знаю.
Услышав слово вокзал, Ася, недоумевая, взглянула на Никольцева.
— Когда он уезжал, — продолжал Никольцев, — я пришёл к нему поздно вечером проститься. Посидели немного, выпили, и он мне сознался, что совершил большую ошибку. Он сожалеет, что развёлся с вами. Говорил, что пытался знакомиться с женщинами, но всё не то. Не может он вас забыть.
— У меня точно такая же проблема. Вы сказали, уехал, а куда?
— Далеко уехал, Ася, очень далеко. Боюсь, что вам к нему не добраться. На войну уехал, в Афганистан.
Слово «война» ударило Асю в голову, словно молния. Она еле удержалась на стуле, ухватившись обеими руками за него.
— У вас есть его адрес? — еле шевеля губами, спросила она.
— К сожалению, нет, он уехал всего месяц назад. Да и писать он вряд ли кому будет. Но если напишет, я вам обязательно его передам, Вы оставьте свои координаты.
Ася сидела вся разбитая, молчание затянулось надолго. Наконец Никольцев разорвал неловкую тишину.
— Вам в город, Ася? Наша машина едет туда, доктор больных в госпиталь везёт. Вас подвезут, — он стал звонить по телефону. Закончив разговор, Никольцев обратился к ней.
— Подойдите к медпункту, доктор вас ждёт.
После такого сокрушительного удара, когда рухнули все её надежды, Ася с головой окунулась в работу. Теперь работа для неё была всё. Она была настолько интересной, что из больницы ей не хотелось уходить. Ася с радостью подменяла, если кто просил подежурить. Модест Петрович внимательно присматривался к новому врачу. Он брал Асю на все сложные операции. Прошло немного времени, и вот теперь она, уже сама была в роли оперирующего, а ассистировал ей сам Модест Петрович.
Как-то, спустя полгода, ожидалась сложнейшая операция. Ася думала, что начальник будет делать её сам или поручит кому-то из старых хирургов. Но на пятиминутке Модест Петрович сказал:
— Ася, операцию будете делать вы. Я чувствую себя не совсем хорошо.
— Как я? — покраснела от смущения Ася. — Может кто из старых хирургов? Такая сложная операция, Модест Петрович.
Модест Петрович посмотрел на сидящих с недоумевающими лицами коллег, откашлялся в кулак.
— Потому и вы, что сложная. Не в обиду сказано всем сидящим, я ассистировал всем хирургам без исключения и вижу, кто может это сделать.
Ася не могла найти себе места от смущения: неужели мне поверили, неужели я смогу. А почему и нет? И тут она стала себя настраивать: «Я смогу, я смогу, я смогу, — твердила она. И вскоре была настроена на победу.
Наступило время операции. Она длилась более двух часов, ассистировал сам Модест Петрович. Он следил за её руками — ёё движения были ловкими, и плавными. Она умело обращалась с инструментом, ткани разрезала нежно без рывков, ловко завязывала узлы. Асе показалось, что она провела операцию на одном дыхании, и когда наложили последний шов, Модест Петрович сказал: «Браво Ася, у вас удивительно ловкие руки. Вы призваны быть врачом, от Бога. При этом он показал большим пальцем вверх. Вам надо учиться, Ася, вы станете прекрасным хирургом».
После этого Асе доверяли все сложные операции, к её счастью и к счастью больных у неё всегда получалось удачно. Больные выздоравливали без осложнений.
Однажды в городе проводились учения по гражданской обороне. На учениях были задействованы медики города. Были прочитаны лекции, затем развернули полевой госпиталь и эвакопункты. Областной военком подвёл итоги занятия и в конце заявил, что военкомат набирает медиков для отправки в Афганистан. Посулил большие оклады, льготы. Услышав слово «Афганистан», Ася сразу решила: «Еду туда, там Вася».
После лекции она подошла к военкому.
— Товарищ военком, кому обращаться? — спросила она.
— Обращайтесь в свой районный военкомат по месту постановки на учёт, — ответил военком.
На следующий день Ася была в военкомате. Она написала заявление, автобиографию, заполнила анкету. Прошло больше месяца, из военкомата вызова не было. Она уже подумала, что поездка в Афганистан не состоится. И вот однажды, в ординаторскую вбежал Модест Петрович весь красный от возмущения. Тряся над головой бумажкой, он кричал: «Что вы наделали? Девчонка!»
В начале Ася не поняла, к кому относится этот крик. И когда Модест Петрович приблизился к ней, обращаясь:
— Какой Афганистан? Хирургией надо заниматься, а не вставлять челюсти, которые «старики» выбивают молодёжи. Я служил и знаю. Там, кроме челюстей и чирей на задницах, сложнее операции нет. А вам учиться надо.
— Модест Петрович, — спокойно ответила Ася, — кроме всего прочего там еще и война, а военно-полевая хирургия тоже наука и где, как не там, её можно постичь.
Модест Петрович сел, положив бумажку на стол. В ординаторской затянулось молчание. Потом он с шумом потянул ноздрями воздух, как бы успокаивая себя дыханием. Хлопнул обеими ладонями по столу, медленно произнёс: —Да, может вы и правы. Ну что ж, в таком случае удачи вам, «девчонка — сорвиголова». Только не суйтесь, куда не надо. Пуля — дура, она не разбирается, солдат перед ней или врач.