Записку Ян вложил в дверь. Обычно записка в двери - это сигнал, что дома никого нет. Может быть, сотрудники органов тоже так подумают и не станут звонить в дверь, не говоря уже о том, чтобы ее ломать.
"А впрочем, надежды мало", - подумал Ян, оглянувшись на дверь в последний раз, и бегом спустился вниз, на улицу, так и не решив, куда он направит свои стопы.
7
- Значит, белая пустыня, теплый снег и чудо-растения... Интересно, произнес подполковник ФСБ, пристально глядя Сергею Медведеву в глаза.
- Вы мне не верите?
- Верю. Я боялся, что ты станешь рассказывать про зелененьких человечков.
- Не было там человечков. Только мы трое.
- И Ян сказал, что это не Земля?
- Да.
- А вы с ним согласились?
- Не знаю.
Сергей отвечал "Не знаю" на многие вопросы. Он не знал, как им троим удалось прорваться через оцепление и где теперь Ян Борецкий. Еще он не знал, куда девались сувениры, которые они захватили в белой пустыне. Листья молодого тополя, кусок растительной нити, смолистая шишечка и полный карман снежка все это исчезло неизвестно куда и неизвестно когда. Медведев точно помнил, что перед входом в медузу сувениры были у них с собой. Сам Сергей набил карман брюк снежком и боялся, что он растает и намочит брюки. Но снежок не растаял, а как будто испарился. И произошло это где-то между входом в медузу и выходом за оцепление. По пути домой Сергей вспомнил про снежок и листья, но их в карманах уже не было.
Подполковники его коллега помладше званием и возрастом, продолжали задавать Сергею вопросы, но ничего нового он сказать не мог. А в разгар беседы в квартиру ворвалась Наташа - та девчонка, которая в самом начале всей этой истории пыталась последовать за любимым Сережей в чрево медузы.
Тогда, ночью, ее удержали от этого шага сотрудники милиции - после чего не отпускали больше двенадцати часов, и все это время она думала, что ее Сереженька погиб. А он оказался живее всех живых, и теперь Наташа покрывала его лицо поцелуями, не обращая внимания на присутствие посторонних.
Подполковник ФСБ, наоборот, считал посторонней саму Наташу и попытался выпроводить ее с миром, но это у него не получилось. А применять силу подполковник не хотел и поэтому решил сделать перерыв в допросе.
В перерыве он позвонил по телефону своим коллегам в Объединенном Штабе и вкратце передал им рассказ Сергея.
- Подтверждается, - сказали ему, внимательно выслушав сообщение.
- Что подтверждается? - не понял подполковник.
- Все подтверждается. Тут один собровец случайно залетел в медузу. Недавно он вернулся и сразу доложил обо всем по команде. Он рассказывает то же самое, что и ваш очевидец.
- И какие выводы из всего этого?
- А черт его знает.
Поскольку у силовых структур появился собственный свидетель, готовый безусловно правдиво отвечать на все вопросы, от Сергея Медведева и Пашки Голенищева можно было бы отстать. Но их решили направить на обследование. Все-таки контакт с объектом внеземного происхождения - это не шутки. А вдруг они заразились инопланетной инфекцией. Или превращены инопланетянами в зомби послушных исполнителей чужой воли.
Ведь как-то же они просочились сквозь оцепление.
Подозревали, конечно, что эту шутку проделала с бойцами оцепления сама медуза. Каким-то образом отвлекла внимание, усыпила бдительность или временно превратила троицу выпускников средней школы в невидимок (что тоже противоречит законам физики лишь отчасти).
Но все это не меняет сути дела. Медузе зачем-то надо было, чтобы эти трое благополучно и незаметно выбрались за кольцо. Этим все сказано, и оправданы любые меры безопасности.
И Яна Борецкого тоже необходимо как можно скорее найти. Возможно, он как раз наиболее опасен - иначе зачем ему врать по телефону самому министру, а потом убегать из квартиры неизвестно куда.
8
Ян Борецкий не уехал в Москву.
Он передумал.
По электричкам ходят контролеры и милиция.
Контролеры, скорее всего, просто высадят Яна на первой попавшейся станции, поскольку у него нет ни билета, ни денег на штраф.
А милиция...
Если они не ограничатся поисками в Кавголове, а разошлют ориентировки по всем линиям, то Яна возьмут в ближайшие часы.
А главное, Ян понятия не имел, с какими интервалами ходят электрички.
Если придется пережидать на промежуточных станциях ночью (а ведь наверняка придется!) - то железнодорожная милиция вполне может привязаться просто так. "А что это ты пацан тут делаешь? Документы есть?"
Да и вообще вся эта затея с каждой минутой казалась Яну все более идиотской.
Он никогда не ездил в Москву на электричках. Он вообще семь лет не был в Москве. Он не привык спать на жестких сиденьях пригородных электропоездов, не привык ночевать на вокзалах, объясняться с контролерами и милицией. Эта дурацкая мысль - поехать в Москву - ударила ему в голову спросонья, в панике, в страхе, что сейчас позвонят в дверь, и придется испытывать унижение, неизбежное при разоблачении обмана.
Все это Ян обдумывал по пути к метро. Только пройдя две трети пути, он обнаружил, что идет не к "Московской", а к "Парку Победы", и испугался, что вот там-то, в толпе зевак, его и схватят.
Трудно сказать, почему он не остановился и не повернул назад.
В спортивной сумке, надетой через плечо, у него лежала тетрадка, ручка, книжка (какой-то детектив в мягкой обложке), паспорт, аттестат зрелости, серебряная медаль и половина черствого батона. В другой сумке, хозяйственной, которую Ян нес в руке, находились два килограмма картошки и пустая полиэтиленовая бутылка объемом полтора литра.
Дело в том, что финансовые ресурсы Яна составляли полтора доллара рублями - в монетах от одной копейки до пяти рублей включительно. Когда его посылали в магазин, Ян всегда утаивал некоторую часть сдачи. Отчим и мать смотрели на это сквозь пальцы или просто не замечали, и Ян всегда имел определенный запас. Но, как видим, не очень большой.
Вот он и решил - если придется застрять на промежуточной станции или, того хуже, на каком-нибудь полустанке, то можно будет разжечь костер и запечь картошку на углях. А так как Ян был не очень уверен в своем умении разжигать костер, он взял с собой не простой спичечный коробок, а здоровенную упаковку хозяйственных спичек Чудовской фабрики "Солнце".
И со всей этой поклажей Ян ввинтился в толпу у Парка Победы.
С этого места уже была видна медуза, и, взглянув на нее, Ян не думал уже больше ни о чем.
Ян, как рыба среди камней, просочился сквозь толпу и решительно отодвинул заградительный барьер перед строем омоновцев.
Теперь, когда медуза была близко, он совершенно ничего не боялся.
Омоновцы, наверное, очень удивились, увидев, как сам собой сдвинулся с места железный барьер. А может, и не успели удивиться - потому что в пролом немедленно ринулась лавина людей.
Сплошная омоновская цепь, укрытая за щитами и ощетинившаяся дубинками, выдержала натиск и вытеснила прорвавшихся обратно за барьеры. А Ян спокойно отошел в сторонку и со словами: "Я по делу", - махнул перед носом рядового омоновца своей серебряной медалью, словно это был полицейский значок, как в американских боевиках.
Омоновец послушно освободил Яну проход, хотя по идее не должен был пропускать никого - ни по делу, ни так погулять, ни со значками шерифа, ни с удостоверениями каких угодно спецслужб, ни со специальными пропусками. Для этого в оцеплении существует особый участок, который уже успели окрестить контрольно-пропускным пунктом.