Первым был Дюдермонт, скакавший на пятнистой голубоглазой кобыле, и, хотя его нельзя было считать превосходным наездником, один вид прославленного героя вселял надежду в сердце каждого жителя Лускана.
А вторым был его темнокожий друг. Как только взрывы и выстрелы немного утихли и защитники Главной Башни вышли навстречу атакующим, настало время Дзирта.
Скорость его движений приводила в изумление и врагов, и друзей, а огонь ярости в душе темного эльфа поддерживал образ прикованного к постели друга-хафлинга. Дроу ловко пробился сквозь толпу нападавших и бесстрашно бросился на чудовищ. Он вертелся волчком, прыгал и кувыркался в самой гуще скелетов и призраков, а после него оставались только груды костей и обрывки плоти.
С верхнего балкона слетела горгулья, распростерла широкие кожистые крылья и стала снижаться, выставив перед собой мощные лапы со смертоносными когтями.
Дроу прокатился по земле через голову, каким-то образом сумел свернуть в сторону, уклоняясь от опасного противника, а закончив кувырок, с такой силой оттолкнулся от земли, что взлетел в воздух, нанося хищной горгулье короткие колющие удары обоими мечами. Дзирт так ловко справился с монстром, что уже мертвая горгулья ударилась о землю раньше, чем он сам.
— Ура Дзирту До'Урдену! — раздался в общем шуме хорошо знакомый ему голос, и Дзирт, узнав, что даже Арумн Гардпек, хозяин таверны, присоединился к восставшим, стал драться еще яростнее.
При помощи волшебных браслетов Дзирт с невероятной скоростью, зигзагами, бросился к центральной башне грандиозного сооружения, заканчивая каждую пробежку длинным и плавным перекатом. Он держал теперь только один меч, сжав в другой руке ониксовую статуэтку пантеры.
— Ты мне нужна, — произнес он, обращаясь к Гвенвивар, и заскучавшая в своем астральном доме пантера его услышала.
Дзирт продолжал свой рискованный марш-бросок, несмотря на то что в его сторону непрерывно летели молнии и огненные шары. Но каждый снаряд взрывался уже за его спиной.
***
— Он передвигается так быстро, словно время вокруг замедляет ход, — сказал лорд Брамблеберри, когда они с капитаном Дюдермонтом, как и все остальные, залюбовались изумительным искусством дроу.
— Похоже, что так оно. и есть, — с довольным видом подтвердил Дюдермонт.
Лорд Брамблеберри не проявил особой радости, когда услышал, что дроу намерен участвовать в сражении, но Дюдермонт надеялся, что боевое искусство Дзирта поможет ему изменить мнение не слишком приветливых жителей Глубоководья.
И вскоре произведет сильное впечатление на ближайших помощников Арклема Грита, как рассчитывал Дюдермонт.
Если уже не произвело. Что еще более важно, пример Дзирта воодушевил солдат прославленного капитана, и армия героя Лускана неуклонно приближалась к башне, принимая удары молний и огненных шаров, отсекая конечности скелетов и оживших трупов, сбивая горгулий на лету такими плотными залпами стрел, что от них темнело небо.
— Много людей погибнет, — произнес Брамблеберри. — Но нас ждет победа.
Дюдермонт, наблюдая за продвижением восставших горожан, не мог с ним не согласиться, но он понимал, что в сражении с могущественными чародеями нельзя заранее быть уверенным в победе.
***
Дзирт обогнул угол главного здания и остановился как вкопанный, застыв от ужаса. Он оказался на открытом месте перед балконом, где трое магов одновременно читали какое-то заклинание, неистово размахивая руками.
Дроу уже не успевал ни свернуть, ни уклониться, ни отыскать более или менее сносное укрытие.
***
Отряд Робийарда и Арабет с присоединившимися к ним моряками почти не встретил сопротивления в районе Морской башни и быстро очистил южную оконечность острова Сабля. К северу от них громыхали взрывы огненных шаров и молний, раздавались торжествующие крики, вопли боя и звуки труб.
Валиндра Тень наблюдала за ходом сражения из надежного укрытия, образованного упавшими обломками башни.
— Ну же, лич, — шептала она.
Магический экран демонстрировал впечатляющее зрелище, но не происходило ничего похожего на финальный взрыв, обещанный ей Арклемом Гритом.
Это обстоятельство внушало ей сомнения и во втором обещании — что очень скоро все наладится.
Валиндра была далеко не новичком в искусстве магии. Ее молнии не просто сбивали человеках ног, а посылали его душу прямиком на Уровень Забвения, тогда как от тела оставалась лишь бесформенная дымящаяся груда.
Она посмотрела на берег, где моряки, готовясь к переходу на северный участок, вытаскивали из воды свои шлюпки.
Валиндра знала, что может в любой момент уничтожить многих из них, а когда она заметила среди захватчиков Арабет Раурим, ее нетерпение многократно возросло, и лишь фигура Робийарда, постоянно мелькавшая рядом с изменницей, заставляла ее сдерживаться.
Но она была готова пустить в ход свои заклинания и постоянно поглядывала на север, где все громче раздавались победные звуки труб Брамблеберри и мятежных лусканцев.
Сумеет ли Арклем Грит ее спасти, если она нанесет удар Арабет и Робийарду? Захочет ли он после этого хотя бы попытаться ее выручить?
Валиндра прогнала свои сомнения и представила Арабет лежащей на земле — но не мертвой, нет, а смертельно раненной и извивающейся в долгой агонии.
— Ты меня удивляешь, — раздался голос за ее спиной, и чародейка замерла, широко открыв глаза от неожиданности.
Она отчаянно пыталась определить, чей это голос, хотя была уверена, что слышала его раньше.
— Я имел в виду твою рассудительность, — добавил говорящий, и Валиндра узнала его.
Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с пиратом Мэймуном, вернее, с его выставленным вперед мечом.
— Ты ввязался в драку на их стороне? — недоверчиво спросила она. — На стороне Дюдермонта?
Мэймун пожал плечами:
— Мне кажется, это лучший вариант из двух.
— Ты мог бы остаться в море.
— Да, конечно, а потом прийти к берегу и поклясться в верности тому, кто выйдет победителем. Ты ведь так и собираешься поступить, не правда ли?
Эльфийка сердито прищурила глаза.
— Ты приберегаешь свою магию, когда перед тобой такие соблазнительные цели, — добавил Мэймун.
— Осторожность — это не порок.
— Возможно, — усмехнулся молодой пират, — Но лучше вступить в бой на стороне очевидного победителя, чем клясться в верности, когда дело сделано. Ты же знаешь, как люди, даже празднующие победу, относятся к прихлебателям.
— Можно подумать, ты до сих пор был кем-то другим.
— Клянусь морями, это ошибочное мнение, — со смехом возразил Мэймун. — Ошибочное и… безрассудное.
Валиндра подняла руку, чтобы отодвинуть клинок от своего лица, но Мэймун, слегка качнув лезвие, легонько ткнул ее в кончик носа.
— Безрассудное и смехотворное, — добавил пират. — Было время, когда эта черта твоего характера восхищала меня, а теперь только раздражает.