— Этого мало, — пожаловался Кенсидану Сульджак после того, как разгрузили очередную партию продовольствия. — Там всего половина от последней партии.
— Две трети, — поправил его Кенсидан.
— Это значит, что у нас заканчивается провиант? — спросил Сульджак.
— Нет.
Равнодушно брошенный ответ долгое время висел в воздухе. Сульджак внимательно всматривался в лицо своего молодого друга, но Кенсидан не улыбался, не подмигивал и, как обычно, хранил бесстрастное выражение лица.
— Продовольствие не заканчивается? — спросил Сульджак.
Кенсидан промолчал, даже не моргнув глазом.
— Тогда почему только две трети от прежней нормы?
— Тебе достаточно и этого, — отрезал Кенсидан. — Даже более чем достаточно, судя по той партии, что ты отослал в «Красный дракон». Надеюсь, Дюдермонт хорошо отплатил тебе за эту услугу.
Сульджак беспокойно облизнул губы:
— Это ради лучшего будущего.
— Чьего будущего? Твоего? Моего?
— Ради будущего Лускана, — ответил Сульджак.
— Какое это имеет значение? — спросил Кенсидан. — Ради будущего Лускана! А какого именно Лускана? Лускана Таэрла? Или Барама? Курта или Ретнора?
— Сейчас не время об этом думать, — не отступал Сульджак. — Мы все должны действовать заодно.
— Заодно с Дюдермонтом.
— Ну да. Ты же сам настаивал на том, чтобы я присутствовал на его инаугурации. Жаль, что тебя там не было. Ты бы понял. Людям все равно, какой Верховный Капитан ими управляет, им все равно, какая улица кому принадлежит. Они нуждаются в еде, и Дюдермонт старается им помочь.
— Потому что ты отдаешь мое продовольствие Дюдермонту.
— Я отдаю его Лускану. Мы должны действовать сообща.
— Когда мы позволили Дюдермонту разрушить Главную Башню, мы знали, что зима станет тяжелым испытанием, — сказал Кенсидан. — Ты ведь помнишь об этом, верно? Ты помнишь, с какой целью все это затевалось?
— Да, я все прекрасно помню, но ситуация изменилась. Город на грани отчаяния.
— Мы знали, что так и будет.
— Но не так страшно! — воскликнул Сульджак. — Младенцы гибнут от голода на руках у матерей… Я могу пустить ко дну корабль и спокойно смотреть, как тонет его экипаж, — ты прекрасно знаешь об этом, — но не могу смотреть, когда умирают дети!
Кенсидан поерзал в своем кресле и оперся подбородком на руку.
— Следовательно, спаситель Лускана — Дюдермонт? Ради этого ты стараешься?
— Он губернатор, и люди сплотились вокруг него.
— Да, но, мне кажется, только до тех пор, пока мы снабжаем его продовольствием, — сказал Кенсидан. — А я могу рассчитывать, что он поддержит Корабль Ретнора, когда на него ополчатся Барам и Таэрл? Могу я в своих делах рассчитывать на поддержку тех, кто сейчас клянется в верности Дюдермонту?
— Он их кормит.
— И я тоже! — крикнул Кенсидан, так что все стражники в комнате вздрогнули, не ожидая такого взрыва эмоций со стороны всегда сдержанного сына Ретнора. — Я поступаю так, как это выгодно мне. Как выгодно нам.
— Ты хочешь, чтобы я прекратил снабжать их едой.
— Блестящий вывод — если Главная Башня возродится, ты станешь ее первым служащим. Я хочу лишь одного: чтобы ты помнил, кто ты такой, кто мы и кто стал причиной всех этих несчастий.
Сульджак, не скрывая огорчения, медленно покачал головой.
— Погибло слишком много людей, — негромко произнес он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Кенсидану. — Цена оказалась непомерно высокой. Лусканцы должны объединиться, иначе город не выживет.
Он поднял голову и взглянул в равнодушные глаза Ворона.
— Если у тебя не хватит на это смелости… — заговорил Кенсидан, но Сульджак поднял руку, не желая выслушивать очередную нотацию.
— Я просто дам им меньше еды, — сказал он.
Кенсидан хотел ответить какой-то резкостью, но передумал. Вместо этого он обернулся к одному из своих помощников.
— Погрузите на повозку оставшуюся треть предназначенного Сульджаку продовольствия, — приказал он.
— Ты хороший человек! — просиял Сульджак. — Лускан выстоит, и его жители переживут это тяжелое время.
— Я даю эту еду тебе, — язвительно произнес Кенсидан. — Тебе. Делай с этим грузом что хочешь, но не забывай о наших целях. Помни, зачем мы свели Дюдермонта с Брамблеберри, зачем позволили доброму капитану узнать о связях Главной Башни с пиратами, зачем предупредили Серебряные Земли о притязаниях Гильдии Чародеев. Все эти события планировались с определенной целью, и из всех верховных капитанов об этом знал только ты. Так что я выдаю тебе полную партию продовольствия, а ты поступай так, как сочтешь нужным.
Сульджак собрался ответить, но промолчал и снова уставился на Кенсидана. Однако лицо Ворона, как и всегда, оставалось абсолютно непроницаемым. Сульджак благодарно улыбнулся, кивнул и вышел из комнаты. Дворф, убедившись, что тот отошел достаточно далеко, прошептал Кенсидану:
— Он выбрал Дюдермонта.
— Неправильный выбор, — ответил Кенсидан.
Дворф кивнул и направился вслед за Сульджаком.
***
В самый разгар воплей и суматохи Сульджак, подойдя к окну, вгляделся в темную улицу. Дворф не отставал от него ни на шаг.
— Барам или Таэрл? — спросил Верховный Капитан Филлиса, одного из своих самых доверенных стражников, который с луком в руках притаился у второго окошка.
— Может, и оба, — ответил он.
— Их слишком много, — заметил еще один лучник.