Слоун удалился, оставив Потса одного. Финеас не мог сосредоточиться, когда в помещении находился кто-то еще, и на работе у него всегда был отдельный кабинет.
Значит, он был болен, даже бредил, так получается?
Хм, это многое объясняет. Финеас слышал, что подобные вещи иногда вызывают провалы в памяти. Лучше уж такое объяснение, чем никакого. С чувством облегчения он выбросил эти мысли из головы, отметив про себя, что нужно покаяться в грехе, раз он этим утром потерял веру в промысел божий.
Финеас грустно покачал головой и с должной покорностью приступил к работе. Поскольку ему явно было предопределено провести свою скромную жизнь за черчением, он будет чертить, не жалуясь и не предаваясь скорби.
Затем его рейсфедер начал царапать бумагу. Финеас вытер и отрегулировал его, не найдя никаких дефектов, но рейсфедер все равно продолжал негромко скрипеть, нервируя его. Если бы Финеас верил в теорию эволюции, он сказал бы, что доставшиеся ему от предков волосы встают дыбом, - но такие еретические мысли были ему несвойственны. Что ж, он не из тех, кто жалуется. Он разжал стиснутые зубы, ища терпимость и покой внутри себя.
Затем из-за двери вновь донесся стук телетайпа, и Финеасу пришлось сдержать невольную дрожь, чтобы не испортить работу. Терпи, все эти муки вознаградятся!
Наконец он обратился к единственному успокоительному средству: размышлениям о судьбе еретиков и грешников. Конечно же, ему было жаль их, горящих в вечном огне и молящих о глотке воды, которого они никогда не получат. Он очень сочувствовал этим бедным потерянным созданиям, как и должно всякому праведному человеку. Однако же им был дан шанс, которым они не смогли как следует распорядиться, так что все справедливо.
С нездоровым интересом Финеае рисовал в своем воображении ад, каким он представлялся его суровым предкам-пуританам. Для него это было нечто вполне реальное. Финеас так погрузился в раздумья, что почти не замечал боли в большом пальце ноги, - ему жал дешевый ботинок.
Снаружи, в офисе, Каллахан напевал что-то себе под нос, и Финеас узнал мотив. Однажды этот безбожник явился на работу вдребезги пьяным, и прежде чем его отправили домой, он зажал Финеаса в углу и проорал ему эту песню от начала до конца. Теперь же, вместе с мелодией, в измученный мозг бедного Финеаса настойчиво просачивались и слова. Все попытки отвлечься были тщетны.
Не помогала даже молитва. Тогда Финеас представил Каллахана среди пытаемых грешников: это помогло значительно лучше.
- Карандаши, шнурки, бритвенные лезвия? - раздалось за его спиной. Финеас вздрогнул от испуга и едва не упал со стула. Возле двери стоял одноногий горбун с кучкой дешевых товаров. - Карандаши? - повторил он. Всего за пять центов штука. Помогите бедному калеке. - Ухмылка на его лице противоречила жалобному тону.
- Нет, никаких карандашей! - Финеас содрогнулся, когда горбун проковылял к окну и выплюнул кусок жевательного табака. - Почему бы вам не обратиться в какое-нибудь благотворительное заведение? Более того, нищим не разрешается здесь находиться.
- Я не нищий, - отозвался калека с таинственной улыбкой, кладя в рот новую порцию табака.
- Тогда обратись к Господу, и тебе воздастся.
Человек от рождения и до смерти обречен на тяжкий труд в этом жестоком мире: он должен тяжко трудиться, дабы обрести царствие небесное. Финеас не собирался лишать этого невежду его ничтожного шанса на спасение, потакая его лени.
Попрошайка кивнул и коснулся рукой шляпы.
- Вы один из них, да? Жаль. Ну, держите голову выше: может, все еще будет хорошо. - С этим он, насвистывая, пошел прочь по коридору, оставив Финеаса размышлять над его последними словами. Правда, размышления ни к чему не привели.
Финеас осторожно потер носок ботинка, но потом убрал руку, сообразив, что боль - это всего лишь испытание и ее следует смиренно терпеть. Скрипел рейсфедер, стучал телетайп, а в комнату ухитрилась залететь пчела и стала с жужжанием носиться вокруг. Пчела была большая и энергичная.
Финеас весь сжался и заставил себя продолжать работу, слегка вспотев, когда пчела села на его чертежную доску. Затем она проявила милосердие и улетела, и на несколько минут Финеас перестал слышать ее жужжание. И вдруг оно раздалось снова, прямо за его спиной.
Он начал поворачивать голову, но передумал: пчела могла принять его движение за попытку нападения и объявить войну. Его руки, держащие рейсфедер, стали мокрыми и неуклюжими, пальцы болели от чрезмерного напряжения, но Финеас продолжал работать.
Пчела же явно не спешила улетать. Жужжа, она промелькнула мимо его носа, заставив его отпрянуть и посадить кляксу на чертеж. Затем она взлетела выше, покружилась вокруг головы и села Финеасу на лысину. Тот задержал дыхание; пчела не двигалась. Десять, двадцать, тридцать секунд... Финеасу пришлось сделать резкий выдох. Насекомое стрекотнуло, по-видимому, решив, что этот шум был неопасен. Затем пчела поползла вниз со лба на нос. Финеасу стало щекотно, в носу засвербило.
- Нет, нет, - в отчаянье прошептал он. - Не... А-апчхи! А-а-а-а! - Он схватился за укушенный нос и яростно дернул, упираясь ногами в доску и разлив новую порцию чернил на свои чертежи. - Черт! О черт!..
Невероятно, такого не может быть! Его собственный язык предал его! Дрожащие, неуклюжие пальцы выпустили рейсфедер. Финеас склонил голову, но не почувствовал спасительного прощения. Он слишком ясно осознавал, что за малейший грех наказанием будет геенна огненная. Теперь Финеас вспотел по-настоящему, и видения вечных мук вновь теснились в его мозгу, только на этот раз на месте Каллахана был он сам, и никак не мог отогнать их. Он был обречен!
Минуту спустя Каллахан нашел его сидящим в той же позе, и его грубый хохот ножом полоснул по раненой душе Финеаса.
- Ну прямо ангел во плоти! - Каллахан бросил на стол какие-то бумаги и снова ткнул Финеаса в спину. - Ну как, Фин, первые листы готовы?
С несчастным видом Финеас покачал головой и взглянул на часы. Первая порция чертежей должна была быть готова еще час назад. Еще один грех лег поверх его ноши, и без того безнадежно тяжелой. И почему из всех людей именно Каллахан должен был застать его бездельничающим, притом, что срок сдачи работы уже давно прошел? Но, похоже, старый ирландец не собирался злорадствовать.
- Ну-ну, не надо принимать все так близко к сердцу, Фин. Никто не ждет, что ты будешь вкалывать как лошадь, когда ты только что поправился. Кстати, мистер Слоун уже ждет, вы же идете на ланч.
- Я... э-э-э... - слова застряли у Финеаса в горле.
Каллахан опять хлопнул его по спине, на этот раз несильно, отбив всего два ребра.
- Я помогу. Дел у меня осталось - раз плюнуть, я успею все закончить, пока ты ешь. Я и так уже опережаю график и все равно буду маяться от безделья. Пошли. - Он сдернул Финеаса со стула и подтолкнул к двери. Слоун ждет. Черт, я с удовольствием тебе помогу! Чувствую себя просто отлично, и сколько ни работаю, все мало!
Слоун в это время вел фривольную беседу с одной из машинисток. Но при виде бредущего к нему Финеаса тут же оставил это занятие, подмигнул ему и потянулся за своей шляпой.
- Ну как, Фин? Что-то ты плохо выглядишь. Кстати, у тебя синяк на носу. Ну ничего, хороший ланч пойдет на пользу. Чертовски вкусно там кормят, - такого ты точно никогда не ел, - и всего в двух шагах отсюда.
- Да, мистер Слоун, но не могли бы вы... ох! - Финеас больше не имел права просить об этом. Теперь он сам был таким же богохульником и грешником. С хмурым видом он вышел вслед за Слоуном на улицу, и они направились к ресторану на углу. Там, сев за столик, Финеас почувствовал, что не сможет проглотить ни кусочка. Ну и пусть: первым наказанием для него будет отказ от ланча.
- Я... э-э-э... Я не голоден, мистер Слоун. Думаю, я выпью только чашку чая. - От вкусных запахов еды в этом чистеньком ресторанчике у него началась резь в желудке. Пускай - так его наказание будет еще тяжелее.
Но Слоун сделал заказ на двоих.
- Как обычно, милая, - обратился он к официантке. - И еще одну порцию для моего друга. - Он повернулся к Финеасу. - Твоя беда в том, что ты слишком мало ешь, Фин. Подожди, увидишь, какую здесь подают ветчину. А пирог! С этого момента ты будешь есть как следует, пусть даже мне придется запихивать в тебя еду силой.
Официантка не заставила себя ждать, и на столе перед Финеасом начали появляться тарелки. Он почувствовал, как рот наполняется слюной, и хотел было запротестовать. Но потом, поймав взгляд Слоуна, раздумал. Ничего, он сможет поститься хотя бы утром и вечером. Финеас хмуро кивнул в ответ собственным мыслям в надежде, что сумеет справиться со своим предательским аппетитом и не получит большого удовольствия от еды.
- Итак, - голос Слоуна снова ворвался в его сознание. - Теперь ты или дашь обещание полноценно питаться трижды в день, или я буду приходить и запихивать в тебя еду. Слышишь?
- Да, мистер Слоун, но...
- Отлично. Будем считать, что ты пообещал.
Финеас весь напрягся. Он не имел в виду ничего такого, его ответ не мог считаться обещанием.
- Никаких "но". Там, раньше, каждый из нас мог оказаться прав в этом вопросе, и я помалкивал. Но здесь все окончательно разъяснилось. Теперь тебе уже точно ничто не мешает наслаждаться жизнью.
Для Финеаса это было уже слишком.
- Наша жизнь, - он отложил в сторону нож, приготовившись дать отпор, это возможность подготовиться к грядущей жизни, а не растрачиваться попусту на бездумные удовольствия. Нет сомнения, что лучше потерпеть несколько коротеньких лет, сопротивляясь искушению, чем быть осужденным на вечные муки. И разве вы бы пожертвовали райским блаженством ради каких-то мирских страстей, скоротечных и никчемных?
- Кончай ты это, Фин. Я ничем особенно не жертвовал, чтобы оказаться здесь. - Слоун поймал недоуменный взгляд собеседника. - Только не говори, что ты не знаешь, где находишься! Мне сказали, что за тобой отправили посланника... Наверное, вы просто разминулись. Ты умер, Фин! Это и есть жизнь после смерти! Мы редко упоминаем об этом, но так оно и есть.
- Нет! - Мир завертелся вокруг Финеаса. Он непонимающе глядел на Слоуна, не находя на его лице ни малейшего намека на насмешку. И ведь был же этот провал в памяти, и все эти перемены, и Каллахан... Как же так? Каллахан умер, его похоронили год назад! И вот он здесь, жив и здоров, только помолодел на десяток лет. Но это всего-навсего иллюзия: конечно же, все это ему только кажется! Каллахан никак не мог попасть в рай. - Нет, не может быть!
- Но это так, Фин. Помнишь, как все случилось? Нужно было поработать сверхурочно: я как раз шел к тебе и увидел, как ты выходишь из дома. Я тебя окликнул, а ты стал переходить улицу. Я крикнул еще раз... Вспоминаешь теперь?
Да, так все и было: раздался визг тормозов, Слоун сорвался с места и побежал, размахивая руками... А затем - чернота.
- И потом была авария, да? А это... это...