— В порядке, — ответил Джо. До него дошло, что второму пилоту хотелось поговорить. Он пояснил: — Эти ящики, которые я сопровождаю… Семейная фирма работала над этими устройствами несколько месяцев. Окончательная доводка производилась кисточками из перьев. Не могу о них не беспокоиться. Четыре месяца ушло только на притирку осей и балансировку маховиков. Мы когда-то делали основание для телескопа, для обсерватории в Южной Африке, но, по сравнению с этим устройством, ту мы могли бы сделать с закрытыми глазами!
— Управляющие гироскопы, да? — сказал второй пилот. — Так и было написано в путевом листе. Но если с ними все было в порядке на заводе, то ничего не случится и тогда, когда они прибудут к месту назначения.
— И все же я чувствовал бы себя лучше, если бы летел позади, вместе с ними, — уныло заметил Джо.
— Серьезный саботаж на заводе? — спросил второй пилот. — Круто.
— Саботаж? Нет. Откуда там взяться саботажу? — удивился Джо.
Второй пилот мягко заметил:
— Не все с нетерпением ждут взлета Космической Платформы. Не все! Как ты вообще думаешь, в чем заключается самая важная проблема на месте строительства Платформы?
— Не имею понятия, — признался Джо. — Снижение взлетного веса? Но ведь есть новое ракетное топливо, которое, как предполагается, подходит для того, чтобы поднять Платформу на орбиту. Разве не это было основной проблемой? Создать ракетное топливо с достаточной подъемной силой на фунт?
Второй пилот отпил кофе и скорчил гримасу. Тот был недостаточно горячим.
— Приятель, — сухо заметил он, — это было нетрудно! Это сделали парни с логарифмическими линейками. Но самая большая проблема в строительстве новой луны для Земли состоит в том, чтобы ее не взорвали еще до того, как она сможет подняться в космос! Существуют такие джентльмены, которые процветают, занимаясь силовой политикой. Они понимают, что как только Платформа поплывет в космосе вокруг Земли с набором управляемых ракет с атомными боеголовками на борту, политике с применением силы придет конец. Поэтому они делают все, что в их силах, чтобы сохранить мир таким, каким он был всегда — только с одной луной и со множеством армий. И они делают ради этого немало, если хочешь знать!
— А я слышал… — начал было Джо.
— Ты не слышал и половины всего этого, — заявил второй пилот. — В связи с этим конкретным делом Воздушный Транспорт потерял почти столько же самолетов и больше людей, чем в Корее, когда там происходили большие события. Но там, куда мы направляемся, идет строго локализованная горячая война. Драка без правил! Разве не слышал?
Это казалось Джо преувеличением, и он вежливо ответил:
— Я слышал, что там идет что-то в стиле политики плаща и кинжала.
Пилот допил свой стаканчик и отдал его второму пилоту. Сказал:
— Он думает, что ты его разыгрываешь, — и вернулся к созерцанию приборов и вида, открывавшегося за прозрачным пластиком окон кабины.
— Он так думает? — второй пилот обратился к Джо. — Вокруг вашего завода ведь бывают проверки секьюрити? Их не для развлечения туда поставили. А в том месте, где строится Платформа, все еще жестче.
— Секьюрити? — спросил Джо. Он пожал плечами. — Мы знаем всех, кто работает на заводе. Мы знали их всю жизнь. Они с ума начнут сходить, если мы станем вводить строгости. Мы ни о чем не беспокоимся.
— Хотелось бы мне посмотреть, — скептически заметил второй пилот. — И вокруг завода нет никакой колючей проволоки? И нет идентификационных бэйджей, которые вы носите на предприятии? И нет офицера-охранника, который каждые пять минут вопит: “Караул”? Для чего все это, как ты думаешь? Вы же построили эти управляющие гироскопы! У вас непременно должна быть служба безопасности!
— Но у нас ее нет, — настаивал Джо. — Совсем нет. Заводу уже восемьдесят лет. Мы начинали с изготовления повозок и плугов, теперь производим инструмент и прецизионное оборудование. Это единственная фабрика в округе, и каждый, кто там работает, вместе со всеми другими ходил в школу. И так же в случае наших отцов, и мы все знаем друг друга!
Второй пилот все равно не поверил.
— Без шуток?
— Без шуток, — заверил его Джо. — Во время Второй мировой войны единственный шпион, который сумел взбудоражить деревню, оказался агентом ФБР. Он разыскивал шпионов. Местный полицейский запер его в кутузку, отказываясь верить документам. Пришлось прислать кого-то из Вашингтона, чтобы вызволить его из тюрьмы.
Второй пилот неохотно ухмыльнулся.
— Может быть, такие места и существуют, — с завистью сказал он. — Вам следовало строить Платформу! Но здесь работа идет совсем по-другому. Мы даже с девицей не можем поговорить без предварительного разрешения службы безопасности, и не можем говорить с незнакомыми людьми или выходить в одиночку после наступления темноты…
Пилот крякнул. Тон второго пилота изменился.
— Не так уж все и плохо, — признал он, — но все же плохо! Все на самом деле плохо! На прошлой неделе мы потеряли три самолета. Думаю, ты бы призвал к акции против саботажников. Один самолет разлетелся на куски в воздухе. Саботаж. Он вез важное оборудование. Другой потерпел аварию на взлете; он нес невосстанавливаемое оборудование. Третий, снижаясь для посадки, потерял управление и воткнулся во взлетное поле. Остатки приходилось отскребать. Этот вот корабль подвергался тщательному осмотру две недели назад, и после этого мы четыре полета подряд летали, скрестив пальцы на удачу. Впрочем, похоже, с ним все в порядке. Мы прогнали его по всем проверочным тестам. Но я не могу надеяться на спокойную старость, пока Платформа не уйдет за пределы атмосферы! Кто-кто, но только не я!
Он прошел к выбрасывающему устройству и сунул туда пустой стаканчик.
Полет продолжался. Внизу не было ничего, кроме облаков, над головой — ничего, кроме неба. Облака виднелись далеко внизу, а здесь было просто небо. Джо посмотрел вниз и увидел слабую перемещающуюся точку. Похоже на ореол, заменяющий тень, когда самолет летит достаточно высоко над облаками. Пятно скакало по неровной поверхности облачного слоя. Самолет все летел и летел. Совершенно ничего не происходило. Они уже были в двух часах полета от поля, с которого самолет подобрал ящики с управляющими гироскопами. Это был последний пункт в списке принятых грузов. Джо вспомнил, с каким мрачным видом двое членов команды не позволяли никому даже приблизиться к стоявшему самолету, не считая грузчиков, и что ни один пилот ни на секунду не отвлекался, следил во все глаза.
Джо завозился на своем месте. Он плохо понимал, как следовало понимать слова второго пилота. Завод Прецизионного Оборудования Кенмора принадлежал его семье, но это было, скорее, гражданское предприятие, а не семейное. Молодые люди деревни вырастали с такой же фанатической приверженностью к искусству мастерового, какая в других местах придавалась вспашке земли или глубоководной рыбной ловле. Заводом владел отец Джо, и когда-нибудь и Джо его возглавит. Но он не мог рассчитывать на уважение работников завода, если не научится работать на любых станках и снимать тысячную долю миллиметра, по меньшей мере, пятью разными способами. А лучше десятью! И если ситуация на заводе останется такой же, как и сейчас, то не стоит беспокоиться о безопасности.
Хотя, если второй пилот говорил правду…
Джо представил себе картину, которая, по существу, являлась сновидением. Он видел нечто большое, яркое и нескладное, безмолвно плывущее в пространстве на фоне звезд. Звезды представляли собой крошечные точки света. Они не мерцали и были четкими, потому что там, где плыла эта штука, воздуха не было. Чернота между звездами была абсолютной, потому что это был сам космос. Плывущая вещь представляла собой луну. Рукотворную луну. Это был искусственный спутник Земли. Люди его сейчас строили. Вскоре она воспарит, и там, где на нее будут падать лучи солнца, она станет непереносимо яркой, а в тени совершенно черной — и лишь свечение планеты станет призрачно выделять ее.
В этой луне, плывущей в космосе, будут находиться люди. Она поплывет по изящной орбите над миром, который ее построил. Время от времени небольшие корабли станут прилетать к ней, выдыхая — как это воображал себе Джо — огромные струи ракетного дыма, доставляя команде пищу и топливо. А вскоре один из пыхтящих маленьких корабликов до отказа наполнит свои топливные баки, но все же этот кораблик останется невесомым. Так что он отдрейфует в сторону от большого, плавающего в космосе объекта, и внезапно его дюзы выбросят пламя и дым. Тогда он триумфально направится в сторону от Земли. И станет первым судном, которое когда-либо полетит к звездам!
В таком виде Джо представлял себе Космическую Платформу и ее значение. Может быть, это была романтика, но люди сейчас работали над тем, чтобы претворить эту романтику в жизнь. Их транспортный самолет направлялся к маленькому городку, называемому, как это ни забавно, Бутстрап [22], и вез одно из жизненно важных устройств для оборудования Платформы. В пустыне неподалеку от Бутстрапа располагался огромный конструкционный ангар. В этом ангаре люди строили в точности тот чудовищный объект, который рисовал в своем мышлении Джо. Они пытались реализовать проект, о котором человечество мечтало десятилетиями — построить эту необходимую в космосе платформу, которая станет и доком, и пристанью, и начальной точкой, откуда первые исследователи космоса отправятся в бесконечность. И та мысль, что кому-то хотелось помешать такому предприятию, разозлила его.
Второй пилот старательно затушил сигарету и взял управление на себя. Самолет летел ровно, ровнее, чем вагон. Пилот боялся врезаться в конструкционный Ангар. Он вспомнил, как однажды в самолет погрузили бомбу под видом груза. Людей-саботажников, которые ее пронесли, арестовали.
Джо с сомнением спросил:
— Но разве одна бомба могла бы разрушить Ангар и Платформу?
— Такая могла бы, — сообщил второй пилот. — Это была атомная бомба. Но она оказалась неисправной. Не сдетонировала, как надо. Просто зашипела.
Джо понял, что это означает. Сумасшедшие или маньяки не смогли бы раздобыть материалы для атомной бомбы. Для этого требуются ресурсы большой страны. Но нация, которая не решалась вести открытую войну, вполне могла бы попытаться забросить атомную бомбу, чтобы разрушить космическую станцию. Как только Платформу запустят, ни одна нация и мечтать не станет о мировом господстве. Соединенные Штаты вряд ли начнут большую войну, если Платформу уничтожат. Но может начаться горячая, локальная война.
Пилот резко заметил:
— Внизу что-то есть!
Второй пилот чуть ли не прыжком оказался в своем кресле и в мгновение ока пристегнулся.
— Посмотрим, — сказал он другим тоном. — Где?
Пилот указал.
— Я заметил что-то темное, — кратко сказал он, — там, где глубокий провал в облаке.
Второй пилот щелкнул переключателем. Через секунду в кабине возник новый звук. Бип-бип-бип. Это были тонкие писки с полусекундными интервалами. Они возрастали до предела слышимости в ту долю секунды, которую длились. Второй пилот схватил висевший над головой ручной телефон и поднес к губам.
— Это рейс двадцать два, — решительно заговорил он. — Нас облучают радаром. Мы его видели. Запеленгуйте нас и прилетайте быстро. Мы на высоте восемнадцать тысяч, — в этот момент пол кабины заметно наклонился, — и еще поднимаемся. Засекайте нас и спешите. Все!
Он опустил телефон и спокойным тоном заметил:
— Радар всегда вас выдает. Это не рейсовый самолет. Никогда бы не подумал, что кто-то пойдет на такой риск.