А затем возник новый звук, перекрывающий гул моторов. Джо услышал его, а затем увидел причину.
Что-то промелькнуло сверху вниз, взявшись из ниоткуда. Оно мелькнуло впереди и резко пошло вверх. Это был истребитель, и на мгновение Джо увидел, как пространство вдали, казалось, искажается и идет волнами в полосе выхлопа. Истребитель ходил кругами, наблюдая.
Пилот транспорта занялся управлением. Звук моторов изменился. Джо стал следить за взглядом второго пилота. Истребитель подходил сзади, выпустив тормозные закрылки, чтобы снизить скорость. Он очень медленно обгонял транспорт. И затем пилот транспорта осторожно коснулся одной из раздельных кнопок управления винтами, затем еще и еще. Джо, глядя на истребитель, видел его сквозь вращающиеся лопасти. Возник необычайный стробоскопический эффект. Один из винтов справа, видимый сквозь другой, внезапно из размытого приобрел вид вращающейся плотности. Это странное явление исчезло, затем возникло снова, исчезло, возникло и исчезло совсем.
Убрав тормозные закрылки, истребитель рванул вперед. Он сделал грациозный волнообразный неглубокий нырок, затем взлетел почти вертикально. Исчез из виду.
— Визуальная проверка, — сухо пояснил второй пилот. — Нам нужно было подать сигнал. Конкретно данному самолету. Тебе мы об этом не говорили. Ты бы не смог его продублировать.
Джо болезненно размышлял. Визуальный эффект от одного пропеллера, видимого сквозь другой, — это и было идентификацией. Не проинформированный заранее пассажир никогда бы и не подумал о таком типе сигнализации.
— Также, — продолжал второй пилот, — у нас есть телевизионная камера в панели управления. Сейчас мы ее включили. За внутренностью кабины наблюдают с земли. Чтобы не было больше трюков наподобие фальшивого полковника и атомной бомбы, которая не “взорвалась”.
Джо сидел тихо. Он заметил, что самолет постепенно снижается. Перевел глаза на шкалу и увидел, что снижение идет со скоростью где-то между двумя и тремя сотнями футов в минуту. Это делалось ради него. Кабина была герметичной, хотя никто и не думал поддерживать в ней давление, равное давлению над уровнем моря. И все же слишком быстрое снижение в любом случае означало дискомфорт. Две-три сотни футов в минуту — это почти нормально.
На земле начали выявляться детали. Небольшие овраги. Расцвеченные участки, слишком маленькие для того, чтобы их можно было увидеть с высоты. Ощущение скорости усилилось. Пилот перешел на ручное управление. Он, казалось, чего-то ждал. Послышался жалобный механический писк — бип-бип, и самолет изменил курс.
— Через минуту—две увидишь Ангар, — заметил второй пилот и раздраженно добавил, как будто бы это его давно волновало: — Жаль, что я не заметил того типа с песочными волосами, совавшего руку в колодец колеса! Ничего не произошло, но я не должен был этого упускать!
Джо наблюдал. Далеко-далеко в стороне высились горы, но до него только сейчас дошло, насколько плоской была местность, над которой они летели. От края мира позади и до самого начала этих отдаленных холмов земля казалась плоской. Имелись овражки и впадины то там, то здесь, но все было плоским, плоским, плоским…
Полет продолжался. Внизу Кенмор заметил крошечный отблеск солнечного света. Джо напряг глаза. Свет отражался от круглого пупырышка на коричневой земле. По мере приближения самолета тот рос. Он стал с половину вишневой косточки. С половину апельсина. Это была верхняя часть сферы, которая казалась просто слишком огромной, чтобы такую построил человек.
По земле цвета торфа бежала тонкая белая полоска, кончавшаяся у этого полушария. Магистральная дорога. До Джо дошло, что это полушарие и есть Ангар — чудовищное здание, возведенное для строительства Платформы. Ангар был гигантским. Колоссальным. Поистине, это самое невероятное строение, когда-либо созданное человеком.
Рядом с основанием Ангара Джо заметил крошечный выступ. Это было офисное здание для клерков, табельщиков и прочих “белых воротничков”. Он снова напряг глаза и увидел грузовик на дороге. Тот выглядел необычно длинным. Потом Джо разглядел, что это не один грузовик, а целый конвой. Сзади за ними на белом шоссе выделялась крошечная точка. Это был автобус.
Никакой деятельности не наблюдалось, а причина в огромности масштаба. Движущиеся объекты были слишком маленькими и незаметными по сравнению с Ангаром. Огромная, круглая, сияющая полусфера из металла невозмутимо стояла среди пустоты.
Она была больше пирамид.
Самолет продолжал полет, снижаясь. Джо вытягивал шею, но затем устыдился того, что разевает рот. Он взглянул вперед и различил точки, которые должны были быть зданиями. Бутстрап, город, специально построенный для людей, строящих Космическую Платформу. Там они спали, ели и веселились так, как обычно и развлекаются строительные рабочие.
Самолет заметно нырнул.
— Летное поле справа, — заметил второй пилот. — Это для города и для работы. У истребителей над ними постоянный воздушный зонтик, а летное поле в другом месте. У толкателей тоже свое поле там, где тренируют пилотов.
Джо не знал, что такое толкатель, но не стал спрашивать. Он думал об Ангаре, который был величайшим из всех когда-либо построенных зданий. Его построили просто для того, чтобы он служил шалашом для величайшей надежды человечества — на мир во всем мире. Вскоре и сам Джо окажется в этом Ангаре. Он будет работать, собирать детали, содержащиеся в ящиках в грузовом трюме, и, наконец, установит приборы на Платформу.
— Давление и подогрев крыльев? — спросил пилот.
— Отключены, — ответил второй пилот.
— Искра и упреждение…
Джо не слушал. Он смотрел на раскинувшийся внизу городок с покрашенными белой краской бараками, деловой секцией и тщательно разработанным рекреационным районом, которым никто никогда не воспользуется. Самолет летел по большому полукругу. Шум моторов Джо перестал слышать, когда погрузился в мысли, что скоро увидит Космическую Платформу и примет участие в ее строительстве.
— Остановите все! — резко сказал второй пилот.
Джо дернул головой, резко оглянувшись. Второй пилот держал руку на рычаге выпуска шасси. У него было напряженное выражение лица.
— Какое-то странное ощущение, — сказал он очень-очень тихо. — Может быть, я с ума сошел, но ведь был тот светловолосый тип, который сунул руку вверх, в колодец колеса на предыдущем летном поле.
Самолет полетел дальше. Летное поле пронеслось внизу. Второй пилот очень осторожно отпустил рычаг выпуска шасси. Он встал со своего кресла, крепко сжав губы. Пошарив по полу, нашел металлическую пластину и поднял ее, затем заглянул вниз. Через мгновение у него в руке появился фонарик. Джо заметил край зеркала. Внизу имелось два зеркала. С их помощью можно было заглянуть в колодец колеса.
Второй пилот смотрел долго, чтобы увериться. Он встал, оставив открытым люк в полу.
— В колодце колеса что-то есть, — сдержанным голосом заявил он. — Мне кажется, что это граната. К ней привязана проволока. Можно предположить, что тип с песочными волосами установил ее, как сержант-саботажник в Бразилии. Только… немного по-другому. И эта должна взорваться тогда, когда колеса опустятся. Я думаю, если придется садиться на брюхо… надо сделать еще круг, так?
Пилот кивнул.
— Сначала, — сказал он ровным голосом, — мы сообщим на Землю об этом песочноволосом типе, чтобы его арестовали.
Он снял висевший над головой микрофон и холодно заговорил. Транспортный самолет делал широкие низкие круги над пустыней вне взлетного поля, а пилот объяснял, что в колодце носового колеса граната, установленная так, чтобы взорваться, когда колесо опускается или когда самолет садится на брюхо.
Джо поразился тому, что ничуть не боится. Но его переполняла ярость. Он ненавидел людей, которые стремились уничтожить управляющие гироскопы из-за того, что они так важны для Космической Платформы. Он ненавидел их так, как никого в жизни. Его наполняла такая ярость, что ему просто не приходило в голову, что при падении или взрыве, который разрушит гироскопы, автоматически погибнет и он сам.
При помощи фонаря и двух зеркал пилот исследовал место под люком, до которого невозможно было добраться никаким инструментом. Джо слышал его доклад на землю по радио.
— Это граната, — холодно говорил он. — Потребовалось время, чтобы установить ее таким образом. Предположительно, корабль был заминирован во время последнего осмотра. Но дело устроено так, что ловушку надо включить, взвести курок при помощи какого-нибудь простого действия в другом месте и позднее. Мы две недели летали с этой гранатой в колодце колеса. Но она скрыта от глаз. Сегодня на том летном поле человек с волосами песочного цвета сунул руку и потянул за веревочку, которую он знал, где найти. Это освободило узел. Граната скатилась, заняв новое положение. Если теперь колесо опустить, чека будет выдернута. Вы можете представить, что произойдет.
Саботаж провернули ловко. Если корабль взорвется через две недели после осмотра, никому и в голову не придет, что бомбу установили так давно. Все решат, что гранату разместили недавно. И никогда не заподозрят человека, который просто сунул руку, потянул за веревочку и привел бомбу в рабочее положение. Дюжины самолетов могут сейчас носить с собой собственную смерть.
Пилот сказал в микрофон:
— Вероятно… — он послушал. — Очень хорошо, сэр.
Отвернувшись, он кивнул второму пилоту, который управлял сейчас самолетом. Тот носился большими, низкими кругами, краем круга едва подходя к дальнему углу поля внизу.
— Нам разрешено прыгать, — кратко сообщил он. — Ты знаешь, где парашюты. Но есть шанс, что я все-таки смогу посадить самолет на брюхо без того, чтобы граната взорвалась. Я собираюсь попробовать.
Второй пилот сердито ответил:
— Я принесу парашют ему, — он указал на Джо и с яростью добавил: — Существуют еще два—три трюка, чтобы дело было вернее. Спроси, следует ли нам сбросить груз перед тем, как мы грохнемся!
Пилот снова поднял микрофон. Поговорил. Послушал.
— Разрешено сбросить груз, чтобы облегчить корабль.
— Я не стану выбрасывать свои ящики, — резко бросил им Джо. — И я останусь, чтобы проследить за тем, чтобы вы тоже их не выкинули! Если вы сможете сесть на этом самолете, то я тоже смогу!
Второй пилот встал со своего места и сердито уставился на него.
— Все, что я могу сдвинуть, летит наружу. Ты мне не поможешь?
Джо прошел за ним через дверь в грузовой отсек.