— Значит чем больше масса тела, тем больше прогиб? А если массу увеличивать всё больше и больше?
— Конечным пунктом назначения будет чёрная дыра. Собственно говоря, предполагается, что это ничто иное, как провал — разрыв пространственно временной сети. Все линии пространства — времени проваливаются внутрь этой дыры. Именно поэтому, даже свет не может вырваться оттуда. Фотоны света, как вы знаете, движутся по прямой, то есть по пространственно — временным линиям, именно эти линии для света являются прямыми. Откуда фотонам знать о том, что чёрная дыра втянула все эти линии, внутрь себя.
— Что-то я не поняла. Разве можно пространственно — временную структуру Вселенной просто взять и разорвать?
— Нет нельзя, но её можно замкнуть, простейший пример — два проводника. Когда изоляция в порядке электроны по одному проводу достигают лампочек в вашей квартире, а по соседнему проводу возвращаются обратно. Если происходит повреждение изоляции, и она прогорает, электроны уже не достигают потребителя, они просто перескакивают с кристаллической решетки одного проводника в кристаллическую решетку другого, через дырку образованную сгоревшей изоляцией и свет в вашей квартире гаснет. Думаю, что и чёрная дыра представляет собой аналог короткого замыкания. Произошла перегрузка и метрика пространства, где она находится, замкнулась на метрику пространства находящегося очень далеко от нас.
— Но в этом случае получается, что всё, что дыра здесь поглотила должно где-то выскочить.
— Видимо так и происходит, кроме чёрных дыр известны и белые, из которых бьет фонтаном материя как бы из ниоткуда. Но это не значит, что если мы бросим камень в чёрную дыру, то на выходе из белой дыры также получим камень, скорее всего результатом будет выброс различных элементарных частиц. Камень будет перемолот до уровня протонов, нейтронов, электронов и прочая, и прочая. Впрочем, мы слишком отвлеклись от темы вопроса. Что же проделывают мироны? Они направляют в некоторую точку пространства огромное количество энергии искажающей пространственно — временную структуру, а возможно и создающую короткие замыкания в решетке на близких расстояниях. Если такое искажение создать рядом с астероидом, то он должен отклониться от своего маршрута.
— Так значит, проблема будет решена? — Спросил Ли.
— А вот это — "бабка надвое сказала!", извините, есть такая русская поговорка.
— Да, да я знаю.
— Как правило, астероиды это не сплошной кусок камня и тем более металла. Они в основном состоят изо льда. Лед сам по себе хрупкая вещь, но в нём могут быть и трещины…, множество трещин. Любая деформация, а деформация при таком воздействии обязательно будет, приведёт к разрушению. Куда полетят образовавшиеся куски камней и льда предсказать невозможно, это как космический фейерверк, каждый кусок они отклонить не смогут, а нам достаточно и килограмма, всё равно чего — куска железа или льда, эффект будет одинаковым.
— Значит, вы считаете, что ноги нужно уносить уже сейчас?
— Да я считаю, что это наиболее приемлемый и экономичный вариант.
— Ну для нас как я понимаю экономии никакой не будет, нам, что сейчас догонять Странник, что после распада астероида, всё равно это займет три часа, затраты будут одинаковы. Меня волнует другое, в случае если попытка отклонения будет неудачной, успеем ли мы выйти из зоны бомбардировки?
Шуи поставила чашку.
— Это было самое сложное в расчётах, но всё говорит о том, что даже в случае распада обломки полетят достаточно компактным пучком, за десять часов мы будем на расстоянии двухсот тысяч километров от границ опасной зоны.
— Леонид Фёдорович, вы согласны с этим?
— Ну, согласен. Но я бы не рисковал.
— Ясно, собственно говоря, как я понимаю, для мирон главное не в том, чтобы отклонить астероид. Им необходимо опробовать свои системы. Дадим им эту возможность. Шуи налей ещё чаю, Богдан, найди, пожалуйста, ту музыку, которая звучала на твоем сватовстве. Мы же всё-таки собрались для того, чтобы весело провести вечер.
Остальное время прошло в обсуждении житейских проблем и байках о недоразумениях при контакте с миронами, думаю, что мироны, также обладающие чувством юмора, нечто подобное рассказывают и о нас. Всё это проходило под зажигательные молдавские мотивы, настолько зажигательные, что астроном, не удержавшись, пригласил на танец Женечку, последнее обстоятельство заставило Астру забраться ко мне на колени.
Проводив гостей, мы с Катей решили, что Астра в эту ночь сочтет за счастье, если в моей каюте никого не будет, а посему отправились к Кате.
На следующий день выяснилось, что весь экипаж, прочитав моё сообщение, проголосовал за продолжение полёта в утробе Странника, сомневающихся на этот раз не было, видимо каждый решил, что такой шанс может выпасть лишь один раз в жизни. На вторые сутки в полночь капитан отдал приказ всем подготовить свои каюты для трансформации и быть готовыми к запуску двигателей через два часа. Мне приказал через сорок минут занять место за резервным терминалом на мостике. Я мысленно поблагодарил его за эти сорок минут, мало того, что мне необходимо уложить в каюте все вещи куда следует, но нужно ещё уложить куда-то Астру на время моёго отсутствия. Повар Дима, хоть он её и кормит, явно не годился, у них чисто деловые отношения, Ивура под рукой нет, тот бы справился. Остается только Катя, правда Астра ещё ни с кем кроме меня не оставалась один на один в таких обстоятельствах, как-то не выпадало случая, но похоже они нашли общий язык — чисто по-женски. "Ну, вот Катя, и держи подарочек". Я отправился в её каюту. Подойдя к двери, деликатно нажал кнопку звонка. Этого она не ожидала, обычно я врывался как ветер.
— Кто там?
Я вздохнул:
— Это мы.
— Заходи, вот уж не думала, что ты будешь деликатничать, а тем более называть себя во множественном числе.
— Нет, это действительно мы, — сказал я, открывая дверь и входя с Астрой, сидевшей у меня на плече, — понимаешь из всех вариантов сохранения нашего талисмана, твой сейф показался мне самым надежным. Меня капитан, во время всей процедуры воздействия на астероид и на время возможного бегства желает видеть на мостике.
Астра повела себя по-хозяйски, спрыгнув с моёго плеча прямо на Катю. Та…, не ожидавшая такого поворота событий чуть не выскочила из кровати, благо ремни, удерживающие её тело, уже были пристегнуты, а следовательно, моя шея не пострадала от её милых ручек.
— Ну ладно, вы тут развлекайтесь, а я пошёл.
— Шантажист. А ты садист. — Второе относилось к Астре. — Скажи хоть, что я должна с ней делать в течение пяти часов?
— Главное, не подеритесь, а остальное само организуется.
Ну, что же — здесь всё улажено…, можно быть спокойным.
На капитанский мостик я вошёл ровно в ноль-ноль сорок. За последние два месяца впервые увидел его настолько пустынным. Здесь находилось всего три человека: капитан, навигатор Юрий Скуратов и программист Ирина Сергеевна. Пожелав всем доброй ночи, на что Ирина прыснула, а Юра напряженно улыбнулся, занял предназначенное мне свободное место. Первое, что я сделал, активировав свой терминал — вывел изображение Странника, передаваемоё с одного из малых телескопов. После того как мироны вызвали его к жизни, он из гладкого куриного яйца превратился в высокотехнологичный объект, вся поверхность которого обросла различными механизмами, многие из которых до сих пор были недоступны нашему пониманию. Только хвостовая и носовая части оставались такими же гладкими, как и при первой встрече. Ровно в час ночи в носовой части что-то стало едва уловимо изменяться. Её поверхность, до этого совершенно гладкая, на которой до этого мы не могли обнаружить даже маленькой царапины, распадалась на сегменты. Они приподнялись и начали уходить назад, обнажая огромную сферу, передняя часть которой была будто срезана ножом. Только благодаря этому дефекту в кривизне, стало заметно, что сфера пришла в движение, её срезанная часть теперь смотрела не прямо по курсу станции, а куда-то в бок. Я понял, идёт захват астероида и прицеливание. С ума можно сойти, два миллиона километров! А попасть нужно в точку расположенную на расстоянии в сто — сто пятьдесят метров от него, это всё равно, что в муху стрелять с расстояния двухсот километров!
Ну, что же пора проверить готовность экипажа к возможному катаклизму. По очереди вызвал старших групп и начальников отделов, все подтвердили, что обход завершен и все их подчинённые готовы к трансформации помещений, заслушав все доклады, приказал им самим устраиваться поудобнее. Затем послал вызов в Катину каюту, та откликнулась и включила общий обзор помещения. Зрелище предстало очень трогательное, похоже, Катя стала третьим существом после меня и Ивура, которому позволялось бесцеремонно гладить шерстку Астры.
— Ну, как устроились?
— Вполне комфортно, она мне даже колыбельную поет.
Я представил Астру, урчащую от удовлетворения.
— Вот только когтями всё время цепляется и дергает.
— Ничего, это она "вышивает", такое кошки делают от удовольствия. Скоро это прекратится. Когда начнется разгон, придерживай её сверху и снизу, только не прижимай очень сильно. После того, как Викинг выйдет в режим равномерного ускорения, можно встать, о необходимости снова подготовиться к трансформации будет сообщено заранее.
— Что ты меня наставляешь как ребенка, я же один из членов твоей команды и также несла вахту на мостике!
— Извини, это я нервничаю.
— Будь спокоен, всё будет ОКей!
Катя послала мне воздушный поцелуй и отключилась. Практически весь состав Викинга сейчас находился в своих каютах, только часть персонала вычислительного центра и несколько астрономов, не считая присутствующих на капитанском мостике, занимали свои рабочие места. Приближалось время "Ч", через десять минут и сорок две секунды, нет уже сорок, тридцать восемь, тридцать шесть…. А ладно…! В общем, скоро мы выясним, какая жизнь нам уготована на следующие три часа. Когда угол между стрелками на механических часах — "как ни удивительно на мостике присутствовали и такие", составил шестьдесят градусов, на большом экране появилось лицо Ивура.
— Капитан Ильин! — Обратился он официально к Анатолию Петровичу. — Начинаем отсчёт.
Послышались звуки метронома, и одновременно бесстрастный голос отсчитывал в обратном порядке, начиная с тридцати. Я смотрел на экран своего терминала, стараясь не слишком напрягать глаза, если переусердствовать со зрением они обязательно начнут слезиться и тогда пропустишь самоё интересное. Наконец прозвучало "НОЛЬ", вот тут я свои глаза жалеть не стал, уставился в экран немигающим взглядом. Собственно говоря, ничего особенного не произошло, единственное, что я заметил…, а может, мне это показалось, возникло некоторое дрожание света звёзд на оси воздействия излучателя Странника, которое длилось около двадцати секунд. У нас воцарилась полнейшая тишина, даже Ирина Сергеевна прекратила щелкать по клавишам. В рубке станции мирон, изображение которой выводилось на большой дисплей, также всё стихло, время отклика лазерных и микроволновых локационных систем на таком расстоянии около четырнадцати секунд время отклика человеческого мозга на усвоенную информацию около двух минут включая получение новых данных для подтверждения выводов. Через две с половиной минуты на пульте капитана замигал сигнал вызова из обсерватории. Перед капитаном возникло лицо Леонида Фёдоровича.
— Анатолий Петрович. Он распался. — Бесстрастно сообщил астроном.
— Величина обломков? Траектория разлёта? Скорость и количество?
— Основных, размерами более двадцати метров — одиннадцать, есть ещё помельче, все они нам не опасны, так как уходят в сторону. Но образовалось ещё и облако, состоящее из мелких обломков, и это облако, расширяясь в своём движении, в основном сохраняет прежнюю траекторию астероида.
На большом экране отобразилось лицо Ивура.
— Извините капитан, но придётся запускать наши двигатели.