До точки старта его одиннадцать суток разгоняли четыре состыкованных с нами тягача, за это время мы достигли скорости более четырёх процентов от скорости света, затем они отделились. Шесть часов мы летели по инерции, давая время тягачам уйти как можно дальше, затем был включен маршевый двигатель.
Маршевый двигатель представляет собой фактически термоядерный реактор. В нём сгорают ядра дейтерия и гелия-3, один килограмм такого топлива заменяет более двадцати семи тысяч тонн водородно-кислородной смеси. Далее, с ускорением, в полтора раза превышающем ускорение свободного падения на Земле, мы продолжили своё путешествие по просторам космоса.
Понятно, что при таком ускорении наш вес также увеличился в полтора раза. Такие условия полёта вызвали необходимость тщательного подбора экипажа. Его члены должны были не только обладать как минимум двумя специальностями, но и хорошими физическими данными. Комиссии по отбору претендентов, находящиеся в разных странах, просмотрели несколько тысяч кандидатов. Выбрано было пятьсот тридцать человек — в полёт отправилось только сто семь.
Создание такого корабля как "Викинг" не под силу одной стране, в его конструкцию заложены новейшие разработки и изобретения мировой науки. Несколько тысяч предприятий всего мира трудились над изготовлением отдельных частей. Сборка производилась на лунной орбите, старт такой махины с поверхности Земли пока не возможен.
Когда я его увидел впервые, он привел меня в восторг своими размерами. Его нельзя было назвать красивым. Я более семи лет провел в космическом флоте. Дослужился до помощника капитана на Ягуаре — одном из лучших кораблей. Но такого корабля не видел. Он был огромен, при этом в нём не было ничего лишнего, всё подогнано как в хорошем автомобиле, его главная цель — покорять пространство, а не покорять красотой, видимо это и сыграло роль в выборе названия, по всеобщему согласию ему дали имя — "Викинг". Так как старт с поверхности планеты в его обязанности не входил, обтекаемые формы не требовались, но внешний вид и размеры говорили о небывалой мощи.
В головной части помещалась обсерватория. Далее шёл скошенный сверху цилиндр, в передней части которого располагался капитанский мостик, вычислительный центр, инженерный и технический отсеки. Ниже, по внутренней поверхности цилиндра располагались каюты, и хозяйственные помещения. Все помещения, в которых работает и проводит свободное время экипаж корабля, кроме обсерватории, представляют собой трансформеры. Во время разгона или торможения полом служит та переборка, которая обращена к двигателям. В свободном полёте, цилиндру придается вращение для создания центробежной силы, и полом становится внутренняя поверхность цилиндра, — ходим ногами к звёздам, — как высказался Рой Каси. Один оборот корпус совершает примерно за полторы минуты, так как диаметр цилиндра превышает четыреста метров этого достаточно для создания центробежной силы, позволяющей имитировать земное притяжение, кривизны в обводах жилых и общественных помещений незаметно благодаря большому радиусу корпуса. Иллюминаторы не предусмотрены.
Вдоль центральной оси цилиндра расположены анабиозные камеры, складские помещения, и как я уже говорил обсерватория, которая находится в относительном покое, "покой означает то, что она не вращается вместе с корпусом корабля". Серводвигатели удерживают её в статичном положении относительно оси полёта. Когда необходимо главный телескоп направить в ту или иную точку Вселенной обсерватория поворачивается на нужный угол, поэтому она в основном движется только в направлении оси полёта корабля. Конечно, в то время когда мы летим без ускорения, там царит невесомость, если не учитывать небольшой гравитации, создаваемой массой Викинга.
Переход из вращающейся части корабля в обсерваторию происходит через тамбурный отсек, имеющий два люка. Тамбур, в случае необходимости синхронизирует свою скорость вращения со скоростью вращения корпуса, либо останавливается перед входным люком обсерватории.
Двигаться вдоль цилиндрической части корабля, можно пешком проходя через многочисленные двери в переборках. Но такое перемещение приемлемо при свободном полёте, тогда — когда вращение корпуса имитирует гравитацию. При ускорении или торможении корабль превращается как бы в вертикально стоящую башню высотой тысяча двести метров, при этом ваш вес становится в полтора раза больше чем на Земле. Поэтому вдоль корпуса проложены шахты, в которых движутся лифтовые кабины. В случае если корабль осуществляет разгон или торможение, те, кому необходимо попасть, на высоту более десяти метров, пользуются лифтом. Во время свободного полёта, когда гравитация имитируется центробежной силой вращения корпуса, лифт служит для быстрого перемещения на большие расстояния, но большинство членов экипажа в условиях такого полёта предпочитает ходить пешком.
Конечно, предусмотрены и шахты с лестницами, они бывают, полезны, когда корабль движется с ускорением. Но ими пользуются только в том случае если нужно подняться на высоту десять — пятнадцать метров (учтите полуторный вес тела). Надеюсь, что нам никогда не придётся ими пользоваться для больших подъемов, спуск ещё можно выдержать.
Полёт нашего корабля можно сказать экспериментальный. Впервые Земля отправляет своих исследователей в столь длительное путешествие, Наша миссия — изучение глубокого космоса. Посещение планет в основную задачу не входит, но если представиться такой случай мы можем воспользоваться двумя челноками, находящимися в ангаре.
Главное, в чём заключается наша работа — это изучение космоса, попытка долететь до звезды, которую астрономы называют "70 Змеенасца А". Предполагается, что там возможно существование планеты земного типа. В анабиозных камерах расположенных ближе к оси корабля находятся представители земной флоры и фауны, после возвращения на Землю они будут тщательно изучены.
Крылатые челноки, имеющиеся на Викинге, возможно, использовать для полёта в космосе или при посещении планет с атмосферой. Посадка челнока на планету, которая не имеет плотной атмосферы, но имеет большую гравитацию, может закончиться тем, что придётся остаться там навсегда. Дело в том, что челнок использует подъемную силу крыльев. Только в моменты посадки и старта он переходит на вертикальный полёт.
На Викинге имеется так же несколько оранжерей, которые с одной стороны позволяют снизить нагрузку на системы возобновления состава атмосферы корабля, а с другой, позволяют нам лакомиться свежими овощами. И как побочный эффект: на столиках в столовой всегда свежие цветы в вазочках.
В оранжереях есть узкие дорожки и небольшие скамеечки. Иногда мы с Катей приходим в одну из них и сидим на скамеечке больше напоминающую куриную жёрдочку. По этому поводу Катя однажды пошутила, что я и она напоминаем сейчас курицу и петуха, сидящих на насесте. Тогда я поцеловал её. Поцеловал в первый раз и спросил.
— А теперь?
— Теперь?.. Влюбленных… Курицу и петуха…
Она посмотрела на меня.
— Почему ты не сделал этого раньше?
Мне трудно дался ответ на этот вопрос. Мы по восемь часов проводим вместе на вахте. Она мой подчинённый и я не могу давать поблажек ни ей, ни Богдану. Во время вахты я командир, они подчинённые и не только они. Ну почему она не оказалась в другой бригаде или в другой смене?
— Понимаешь. Я волею случая твой начальник и это иногда приводит меня в полнейшее уныние. А потом, ты такая красивая…! Ты сразу отбиваешь у любого мужчины желание знакомиться с тобой. Каждый считает, что он тебя просто не стоит… Что у тебя уже есть свой Ален-де-Лон.
Её ответ привел меня в некоторое замешательство.
— И правильно считает. Мой Ален-де-Лон это вы первый помощник капитана… И, и… я боялась признаться вам в этом по той же причине.
— Хорошая семейка, получиться в которой муж и жена боятся друг друга как огня.
Она прижалась ко мне. Кажется, моё сердце сделало перерыв в своей безупречной работе, о которой говорит наш главный врач Владимир Семёнович во время каждого посещения мною его апартаментов.
— Я обещаю не бояться тебя в нерабочее время.
— А я обожать тебя в нерабочее время, хотя и не понимаю, как у меня получится не обожать тебя всегда.
В связи с большой длительностью полёта, членам экипажа не возбранялось, ни флиртовать, ни заводить семьи, поэтому состав был подобран фифти-фифти, главное, что бы это ни мешало работе. Можно было создавать семьи, но нельзя было заводить детей. Некоторые уже образовавшиеся пары этот запрет очень огорчал. Но, ничего не поделаешь, каждый специалист по-своему ценен, а потому декретные отпуска не предусмотрены.
На мостик вошли Митчелл и Ли Цзиан.
— Ну, что же, кажется, для первого совещания кворум есть.
Капитан пригласил второго помощника и главного инженера присесть.
— Я собрал вас для того, что бы обсудить важную информацию.
Он изложил суть дела. Потом обратился к присутствующим.
— Так как Викинг не является собственностью, какой либо одной страны, я обязан прислушиваться к вашему мнению. Перед нами стоит выбор — продолжать нашу программу исследований, а объект изучать косвенно, издалека. Или попытаться сблизится и заняться изучением вплотную, но это грозит срывом многих запланированных работ, так как топлива после этого нам хватит только на то, что бы вернуться на Землю. Сейчас здесь находятся те, кто может принять предварительное решение, и я хочу узнать вначале ваше мнение.
Какое мнение высказали астрономы, думаю понятно. Ли Цзиан поразмыслив, сказал, что задача технически выполнима, а сам он совсем не против того, чтобы взглянуть на зеленых человечков, а самое главное посмотреть на их внутренности. Не знаю, что подумали остальные, но я сразу представил себе Цзиана, с самурайским мечом в руках, рассекающего инопланетянина, чтобы взглянуть на его внутренности. Видимо мои мысли отразились на моем лице.
— Ох, извините. Конечно на внутренности их корабля.
Митчелл надолго задумался. Потом высказался.
— Я давно мечтал, о встрече с разумными существами из другого мира, и в моём решении принять участие в этом полёте, эта мечта сыграла немалую роль. Я считаю, что нужно идти на сближение. Но вы правильно сказали, есть проблема, корабль международный, на борту учёные разных стран, все эти страны вложили средства в его постройку. У всех учёных есть заранее утвержденная программа работ. Поэтому принять решение об изменении этой программы составом, имеющимся на данный момент, мы не можем. Нам необходимо получить подтверждение от всех диаспор на изменение курса полёта.
Анатолий Петрович согласно кивнул головой.
— Я, с вами совершенно согласен, но как вы понимаете задавать вопрос всему экипажу, до того времени пока я не узнаю вашего мнения, нет смысла. А вы что скажете Сергей Васильевич?
— Свои сомнения я уже высказал, но я, также любознательный человек. Тем более что если окажется, что эта малая планета, действительно искусственного происхождения, то там может обнаружиться много интересного и важного.
— Тогда подытожим. В бортовой журнал можно занести, что все присутствующие считают технически возможным изменить курс для сближения с объектом. Теперь о проведении голосования. Так как многие из наших служб работают посменно, нет возможности получить результаты голосования быстрее, чем через сутки. Необходимо составить извещение с внятным описанием ситуации, включая сомнения первого помощника и довести его до каждого человека на корабле. Хм… животных в анабиозных камерах в расчёт брать не будем. — Пошутил капитан. — Но! Но есть ещё одна проблема. Даже если все согласятся, нам будет необходимо произвести торможение с большим отрицательным ускорением. Как к этому отнесется человеческий организм?
— Заключение об этом может сделать только врач. — Сказал я
Тут вскочил Леонид Фёдорович.
— Анатолий Петрович! Пока экипаж будет голосовать, мы потеряем целые сутки!
— Что вы этим хотите сказать?
— Необходимо вне зависимости от результатов голосования, расчёт траектории сближения начать прямо сейчас!
— Да вы правы Леонид Фёдорович. Вычислительный центр займется этим. Екатерина Анатольевна, так как вы уже в курсе дела, окажете помощь операторам центра в расчёте траектории перехвата и режимов работы двигателей. Так же помогать в этом будут Леонид Фёдорович, главный инженер и Владимир Семёнович, наш главный врач. Извините, Сергей Васильевич, придётся вам ещё одну смену потерпеть Игоря.
Подумав, добавил.