Микаэль.
— Нет! Отец, я не передумал! Хватит каждый раз поднимать эту тему, — кто-то мелкий врезался в меня и упал. Я остановился, посмотрев вниз.
Недовольная девчонка, что-то проворчала:
— Это вы должны извиниться!
"Откуда ты взялась вообще?" — я опешил от её наглости. — Ты кто, чтобы я тебе что-то был должен? Не крутись под ногами, чтобы не выпрашивать потом извинений.
Сел в машину, возвращаясь к разговору с отцом:
— Ты ещё здесь?
— Да, Микаэль. Я тебя понял, настаивать больше не буду. Просто не хочется, чтобы хорошая девочка попала в руки Оскару.
— Знаю я твоих хороших девочек, как раз такие, как Оскар, им и нужны. Ладно, я за рулём, не могу говорить, — я сбросил звонок, всё ещё сердясь на отца.
"Хорошая девочка. Все они хорошие по началу. А потом не знаешь, как избавиться", — разговоры о женитьбе выводили меня из себя и этот раз был не исключением.
При следующей встрече эта наглая девчонка запустила в меня яблоко. Еле успел перехватить его: "Меткая, зараза!"
— Спасибо, Зена! — подмигнул ей, заметив, как она раздувается от злости.
— Я — Ева!
"Такая агрессивная, но хоть голос приятный", — я разблокировал машину, — Мне не интересно, как тебя зовут, Зена.
Хотя на самом деле я задумался.
"Как она сказала её зовут? Ева? Почему мне знакомо это имя. Вроде не было Ев…", — странное предчувствие закралось в голову, — "Не может она быть той самой, Евой?"
Приехав на работу, я никак не мог сконцентрироваться на делах. Никогда не позволял себе поднимать руку на женщин, а чтобы на меня её поднимали — это вообще абсурд.
Не знаю почему, но девчонка завладела моими мыслями. "Наверное, потому что она ударила меня", — одёргивал сам себя, когда её образ снова всплывал перед глазами.
Решил не тянуть и позвонил отцу:
— Пап, скажи, пожалуйста. А Ева эта, невеста, где живёт?
— А что?
"Ответил вопросом на вопрос, значит это точно она".
— Не в моём корпусе случайно?
— А ты в каком живешь?
— В пятом, — я закатил глаза, понимая, какой плохой из него артист.
— Значит, в твоём.
— Как же интересно так получилось?
— Не знаю, Микаэль. Если тебе больше не о чем спросить, я отключаюсь, у меня совещание.
"Ева" — мысленно посмаковал её имя и позвонил в отдел кадров издательства, уточнить фамилию новой сотрудницы.
В ближайшие дни я активно изучал её соцсети. "Она не похожа на тех дочерей отцовских приятелей, которых я видел раньше. Но это всё равно не даёт ей права бить меня".
В то утро я хотел пропустить работу и отоспаться, но Серёга позвонил сказал, что нужно приехать. Наверное, к лучшему. Когда лифт остановился на семнадцатом, я неожиданно для себя замер в ожидании:
— Ты! Ну, привет.
Она, как ошпаренная унеслась в сторону пожарной лестницы. Я сначала дёрнулся за ней, но потом передумал: "Не пацан я уже за девчонками бегать".
Вышел на первом этаже и посмотрел, куда сейчас едет второй лифт, цифры шли на уменьшение: "Если она выйдет, проучу её, если не она, забью".
"Судьба", — решил я, когда она врезалась в меня, вылетая из лифта.
— Не надо, пожалуйста! — пропищала она.
— Чего не надо? — посмотрев на неё, понял, что она меня боится. Взял под локоть, чтобы не сбежала раньше, чем я её проучу.
— Ну, что вы там хотите со мной сделать, вот это не надо, — она так испуганно лепетала, что я еле сохранял строгое выражение лица.
Когда усадил её в машину, она сразу же достала телефон.
"Боже, сейчас в полицию ещё позвонит", — я быстро сел и забрал мобильник, — Руки нечем занять?
"Ну, что ж, посмотрим, что сейчас делать будешь?" — я достал наручники и надел на её запястья, — "Какие у неё крохотные ручки, не выскользнут они вообще?"
Когда я завёл мотор, она завопила:
— Так нельзя!
"Надеюсь, не заметила, что я испугался", — максимально спокойным тоном спросил, — Как можно?
— Пристёгнутой! — она снова прокричала.
"Одно из двух: либо отшибленная на всю голову, либо уникальная", — я потянулся за ремнём безопасности, и почувствовал её горячее дыхание на своей шее. Поспешил пристегнуть её и вернуться на место. Это было слишком горячо.
После она начала перебирать варианты того, что я могу с ней сделать. В тот момент я понял — обратного пути нет, она мне нравится. Старался давать короткие ответы, чтобы она не заметила дрожь в моём голосе.
Воспользовавшись тем, что загорелся красный свет, я повернулся взглянуть на неё ещё раз. "Она не заслуживает этого", — я заметил на её лице испуг и растерянность, — "Отвезу её в университет и хватит".
Нажал на газ и поехал, нарушая все правила. Мне хотелось быстрее закончить это унизительное занятие. Отстегнул ремень безопасности, снял наручники.
"Чёрт! Будь я проклят! Она плачет", — я не удержался и вытер мокрые дорожки от слёз. Снова её горячее дыхание на моей коже. Она начала растирать запястья.
"Идиот! Зачем я вообще начал всё это!" — я резко отстранился от неё.
— Выходи, — голос предательски захрипел.
— Ты подвёз меня до университета? Ч..
— Выходи, — я еле сдерживался. — "Ну, что за придурок! Как теперь объяснить, откуда я знаю, где она учится?"
Мысленно ударив себя по лицу, добавил:
— Надеюсь, ты всё поняла.
"Пусть лучше думает, что она ничего не поняла, чем поймёт, какой я кретин!"
Вдруг зазвонил телефон, но не мой: "Чёрт! Забыл вернуть".
На экране высветился неопределённый номер. Я сбросил трижды, не могу же я отвечать на чужие звонки: "Занесу ей вечером". Но телефон продолжал звонить.
— Алло?
— Это Ева, я забыла у вас свой телефон. Точнее вы его забрали и не вернули.
— Ева? — я повторил её имя, хотелось ещё раз услышать этот голос.
— Ну, Зена или как там вы меня называете? — её недовольный бубнёж заставил меня улыбнуться, — "Ворчит. Такая милашка".
— Понял. Вечером занесу! — сбросил звонок.
На обратном пути купил цветы, чтобы извиниться. Заскочил в подъезд, спросил у Николая Николаевича, не вернулась ли Ева, но ответил, что её ещё не было.
— А во сколько она возвращается обычно?
— По-разному. Сегодня, наверное, на работе, раз до сих пор не вернулась.
— Понял. А можно вас попросить кое о чём?
— Смотря, о чем?
— Не могли бы вы мне составить график, когда она уходит и приходит? В долгу не останусь.
— А зачем тебе?
— Блок сигарет. Ваших любимых.
— И рахат лукум!
— По рукам!
Только зашёл в квартиру, как услышал звонок в дверь.
"Неужели сама пришла?" — открыл, не смотря в глазок, а зря.
— Алина? Что ты забыла здесь?
— Так ты меня встречаешь? — она бесцеремонно зашла в квартиру.
— Мы расстались год назад, а ты всё никак не забудешь дорогу сюда!
— Цветы? Кому?
— Не твоего ума дела. Говори, зачем пришла, и уходи.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— У меня нет времени решать твои проблемы. Они перестали быть моими в тот день, когда мы расстались.
— Я ненадолго, это очень важно.
— Знаю я твоё важно! Жди на кухне.
Я ушёл в спальню, пока переодевался, в дверь позвонили: "Надеюсь, не Ева!"
— Кто там? — крикнул Алине, когда услышал звук открывающегося замка.
— Никто. Ошиблись! — дверь захлопнулась.
Я вышел в прихожую, когда кто-то начал колотить в дверь: "Зена!" — внутри всё сжалось.
— Вали в спальню и не высовывайся! — бросил Алине и открыл.
Увидев рожу соседа — главного скандалиста корпуса, молча затащил Еву в квартиру.
— И что ты дверь мою ломаешь?
— Я бы её не сломала, не переживайте! Мой телефон. Вы обещали вернуть его вечером.
— Обещал, значит верну, — произнёс я, но был не в силах пошевелиться. Сердитый взгляд, растрёпанные волосы, — "Она до сих пор со мной на "Вы" говорит? Так мило надула губки".
— Мне нужно сейчас! — в её голосе слышалась злость с отчаянием.
Я понимал, что при Алине не хочу извиняться перед Евой. Нужно было избавиться от неё сначала:
— Я сейчас занят. Отдам позже.
— Мне будут звонить! И волноваться, что я не ответила!
— Позже, — попытался выставить её из квартиры. А она взяла и снова влепила мне пощёчину.
"Ну, что за девчонка такая! Точно Зена!" — коснулся рукой места удара, стало даже смешно, я развернулся и пошёл за телефоном. Оказалось, что Алина наблюдала за всем этим.
— Вали в спальню! — рявкнул ей. — "Зачем вообще пришла сюда? Испортила всё".
Вернул телефон и, схватив Еву за шею, прижал к стене:
— Никогда. Больше. Не смей. Меня. Ударять. — я отчеканивал каждое слово, а сам еле сдерживался, чтобы не поцеловать её. Телефон завибрировал, когда я её отпустил, и она выскочила из квартиры.
— Алло?
Я услышал, что она сразу ответила, не удержался и подслушал.
— Да-да, прости, я пока руки помыла, увидела еду и совсем забыла позвонить.
"Обманывает?"
— Бежала к телефону из кухни, квартира такая большая, что можно в ней забеги устраивать.
"Кому она так ловко врёт, интересно?"
— Целую.
"Лучше бы она сто раз дала мне пощёчину, чем сказала это грёбанное "Целую". Значит, она влюблена в него".
— Ну, что закончили? Можем поговорить? — раздался голос за спиной, когда я захлопнул дверь. От злости даже забыл, что Алина всё ещё здесь.
— Никаких разговоров! Хочешь поговорить, запишись к психологу и говори.
— Ой, кому-то отказали. Как неприятно, да?
Я открыл дверь, чтобы она скорее ушла.
— Было бы ещё из-за кого так убиваться, моль какая-то, — она продолжила действовать мне на нервы.
— Пошла вон!
Цветы полетели в ведро.
А потом я впервые в жизни копался в мусоре.
Мы играли в футбол с парнями в сквере, когда взгляд случайно упал на знакомый силуэт. Закутанная до ушей в шарф, Ева нахохлилась, как воробей, и что-то активно записывала в блокнот. Я поймал её взгляд на себе, но она быстро увела его. А потом вырвала листы и бросила в урну.
Я увидел, что она уходит, и моё любопытство взяло верх над брезгливостью. Не удержался. Сказал парням, что отойду на минуту и пошёл искать её записи. Благо было утро и ещё никто не успел набросать мусор. Я достал смятые листы, развернул и не поверил глазам. Она не писала ничего, рисовала… меня!
"И не в образе дьявола даже", — усмехнувшись, сложил рисунки и спрятал в карман, — "Что ты делаешь со мной, Ева?"
Когда ночью сработала пожарная сигнализация, я взял ключи от машины, телефон, документы и вышел. За пять лет уже привык к таким вылазкам, в первый год вообще часто срабатывала ложно. Сейчас гораздо реже.
Наверное, к кому-то пришёл любовник и среди ночи решил покурить на лестнице. Местные уже знают о последствиях, поэтому курят на балконе или на улице.
— Не холодно? — я подошёл к Еве и предложил ей подождать в машине.
Но она отказалась. Мне же не хотелось яйца морозить, поэтому сел в машину и включил повтор боёв. Через полчаса она сдалась и постучала в окно. Как только Ева села в машину, салон наполнился приятным ароматом сандала с ванилью.
— Всё-таки замёрзла? — увидел, как она прячет кисти рук в рукава пальто, чтобы согреть их. Достал куртку и протянул ей. — Надень её вместо пальто. Оно холодное у тебя, а куртка тёплая.
Впервые не спорила. Заметив, как она вздрагивает от ударов на экране, предложил включить что-нибудь другое. Но Ева молчала. И тут я понял, что с момента, как она села в машину, ни разу не заговорила.
— У тебя язык замёрз? — пошутил я.
— Пощти, гуыы — она рукой показала на свои губы, — гуыы нееют.
Я не сразу понял. Тогда она напечатала это в заметках.
"Что-то новенькое! Может она прикалывается? А если и правда немеют? Тогда она обидится, если я начну смеяться".
На секунду в голову пришла мысль поцеловать её в губы, чтобы согреть: "Уверен, она жутко смутится и начнёт колотить меня! Но это стоило бы того", — меня остановил лишь тот факт, что она девушка моего брата.
Позже она согрелась и стала комментировать фильм.
"Интересно, что Оскар в ней нашёл, ему же такие не нравятся! Неужели только из-за контракта? А он ей? Нравится? Или она с ним тоже только из-за денег?" — я решил непременно выяснить это, — "Если причина только в сделке, значит я смогу договориться с отцом".
Заметил, что соседи уже возвращаются в дом, но промолчал, наслаждаясь её присутствием.
А потом ещё долго не носил свою куртку, чтобы не перебить её запах своим.
Регулярные поставки рахат лукума Николаю Николаевичу сблизили нас настолько, что теперь я называл его "дядя Коля". Сам он не любил эту "гадость", но вот уборщица — тётя Валя, или Валентиночка, как называл её сам консьерж, соглашалась выпить чай только в прикуску с этой сладостью.
Дядя Коля с большим энтузиазмом сообщал мне всё, что касалось Евы. Поэтому, когда курьер привёз ей завтрак, дядя Коля перехватил его по моей просьбе и задержал.
— Вы сейчас позвоните ей и скажете, что домофон не работает, а консьержа нет на месте, пусть она спустится, открыть вам, — чтобы парень не отказался, я ему заплатил, так сказать, за содействие.
Во-первых, я знал, что у неё в гостях подруги с ночёвкой остались, а Серёга просил передать записку одной из них. А, во-вторых, решил выяснить, насколько у неё всё серьёзно с Оскаром.
После того, как наглядно объяснил, почему не стоит заходить в лифт с незнакомцами, спросил:
— Сходим в кино?
— Нет. Прости, я не могу.
— Почему, если не секрет? — я догадывался, каким будет ответ, но хотел убедиться.
— Я… я… у меня есть парень, вряд ли ему это понравится.
"Понял".
— Что это? — спросила она, когда я протянул ей записку для Маши.
— Номер телефона.
— Ты забавная! Это номер Серёги. Он просил передать Маше, — стало даже смешно, когда она начала сминать этот листок, — "Решила, что от меня. Хорошо, хоть не порвала".
— Что у тебя с рукой? — спросила она, когда я уже уходил.
— Это неважно. Не забивай голову лишними мыслями, — сказал я, вспоминая, как под утро после пожарной тревоги, ко мне припёрся братец, выяснять отношения.
Его проблема в том, что он через чур импульсивный и агрессивный, поэтому ещё с самого детства все драки заканчивались моей победой. Этот раз не был исключением. Как я и думал, Оскара волновало лишь место главы издательства, он дрался со мной, потому что Ева была прямым путём туда. Но если скажу об этом Еве, она может решить, что я хочу оклеветать её парня и возненавидит меня.
Микаэль.
Когда мне позвонил отец и сообщил, что в начале декабря помолвка Оскара и Евы, я был в гневе. Грёбаный Оскар, видимо, понял, что я влюблён в неё, поэтому ускорил процесс. Он слишком боится потерять место главы издательства. Поэтому наговорил отцу, что Ева гуляет сразу с двумя, и настоял на помолвке. Знал, что тогда у меня будут связаны руки.
— Ты же понимаешь, что он её использует, чтобы занять место главы?
— Понимаю, — усталый голос отца не вселял надежды.
— Но она же любит его, а он её — нет! Будет справедливо, если она будет знать о сделке между тобой и её отцом.
— Это не даёт тебе права вмешиваться! Даже не смей! Это решение принимать не нам. Если отец решил не говорить ей, значит, так и должно быть.
— Это испортит ей жизнь!
— Микаэль, я тебе предлагал, но ты отказался даже думать об этом. Я не могу сейчас всё менять и жонглировать сыновьями в договоре. Любому отцу это не понравилось бы. А если ты продолжишь с ней гулять после помолвки, сделаешь только хуже. Если тебя так волнует её судьба, то лучше отступи, иначе Оскар отыграется в первую очередь именно на ней.
— А её отцу понравится, если Оскар будет жесток с его дочерью? — я закипал от мысли, что этот придурок может сделать.
— Я его предупредил, что Оскар парень вспыльчивый, но он заверил, что Ева девочка умная, найдёт способ его не злить. Так что и ты не провоцируй своего брата.
— Абсурд! Надеюсь, он покажет ей своё истинное лицо раньше, чем состоится эта помолвка!
— Микаэль, твоё дело прийти, а не предсказывать будущее.
— Я не смогу, у меня командировка, — выпалил я первое, что пришло на ум.
— Настолько срочная?
— Да, всё сложно. Отменять и переносить нельзя.
Я лгал. Никакой командировки не было и в помине. Предупредил Серёгу, чтоб он не проболтался отцу, что я лгу. Я уехал и работал удалённо, каждый день ожидая новости, что помолвки не будет. Когда отец снова позвонил мне, я обрадовался, но ненадолго:
— Как это не сможешь? Месяц тебя нет, что за проблемы у вас там такие?
— Пап, давай не будем.
— Когда вернёшься?
— Через две недели.
— Хорошо, значит, перенесем помолвку на середину декабря!
"Значит, Ева всё же сильно влюблена в него, раз до сих пор не отшила".
Вернувшись в Москву, утром встретил её возле подъезда, остановился поздороваться. Оказывается, Оскар её привёз и вылез из машины, увидев меня.
— Ева, какие-то проблемы? — желчь так и выплёскивалась из него. Было удивительно, как он не сорвался до сих пор.
— Прости, мне пора, — сказала она и ушла.
Я вспомнил слова отца: "Ева девочка умная, найдёт способ его не злить", — стало грустно за неё.
Оскар вылез из машины и пошёл в мою сторону:
— Отвали от неё, придурок! Даже не дыши в её сторону! Если попытаешься помешать помолвке, я превращу её жизнь в ад, чтобы ты всю жизнь винил в этом себя!
Жутко зачесался кулак, хотелось врезать ему прямо здесь! Но я знал, от чего ему станет больнее.
— Она сама от тебя уйдёт. Мне даже не придётся ничего делать. Её рано или поздно оттолкнёт твоя жестокость, — хотя в глубине души, я уже сомневался в этом, видя, как робко и покорно Ева ведёт себя в его присутствии.
Ушёл, даже не слушая, что он там кричал мне в ответ.
А потом я увидел её, стоящую в окне: "Семнадцатый этаж, Ева! Какого чёрта ты туда залезла? Неужели окна помыть решила среди ночи! Крикнуть? А если испугается?"
Я бежал, задыхаясь от страха не успеть. Лифт ехал так медленно, как никогда. Хотелось выйти из него и бежать по лестнице, но я понимал, что это меня только замедлит.
— Мика? — удивилась она, увидев меня.
"Успел", — попытался успокоиться. — Я видел тебя в окне.
— Дома душно было, открыла проветрить.
"Серьёзно? Ева! Реально думаешь, что я в это поверю?"
Попросил у неё телефон. Вбил свой номер и позвонил, чтобы сохранить её номер у себя.
— Держи, — вернул ей мобильный, — когда в следующий раз захочешь подышать свежим воздухом, позови меня, вместе подышим. А то в одиночку не безопасно.
Я, конечно, сомневался, что она мне позвонит, решив покончить с собой, но попытаться стоило.
В ночь после их помолвки, на которую я так и не смог заставить себя пойти, мне пришло сообщение: "Подышим свежим воздухом?"
Я обрадовался и испугался одновременно. Натянул на себя первое, что было под рукой, и бегом спустился к ней. Мне хотелось отвлечь её, изгнать ту печаль, что осела на дне её выразительных глаз.
Всю прогулку я не знал, как так спросить, чтобы она ничего не заподозрила, обижает ли её Оскар. Тем более она была такой счастливой, что не хотелось разрушать эту атмосферу.
— Не будешь против совместного селфи? — мне хотелось запомнить её именно такой. Но не мог же я её просто снять на свой телефон. Поэтому предложил селфи. Она ненадолго задумалась, но в итоге согласилась.
— Ты счастлива? — спросил я, рассматривая это вычурное кольцо на её руке, — "Наверняка, Кристина выбирала. Она любит, чтобы всё было блестящим и дорогим".
Мне даже не нужно было слышать ответ, глаза всё сказали за неё.
— Почему согласилась?
— Наверное, потому что меня так научили родители — всегда слушаться их и делать так, как они скажут, даже если хочется совсем другого, — каждое слово больно впивалось в кожу, пробивая её и попадая в сердце.
"Заплакала, моя Зена, моя девочка", — я взял её за руки и почувствовал, что они ледяные, — "Нужно возвращаться, если сейчас ещё и губы замёрзнут, я точно не сдержусь".
В ту ночь я впервые назвал её своей Евой. Опрометчиво и безрассудно. Но эта девчонка сводила меня с ума.
А потом мы чуть не поцеловались. В душе защемило от осознания, что всё же она не "моя":
— Ты будешь об этом жалеть. Да, и мне бы не хотелось быть твоим любовником. Либо муж, либо друг. Третьего не дано.
"Ты слишком хорошая, чтобы осознано вредить тебе", — думал я, уткнувшись носом в её макушку.
— Пап, привет! Я не хочу портить отношения ни с тобой, ни между вами с отцом Евы, поэтому сначала звоню поговорить.
— Микаэль, что на этот раз?
— Можно устроить так, чтобы Оскару издательство досталось без необходимости жениться на Еве?
— Нет, потому что без свадьбы её отец не станет объединяться с нами.
— А если она выйдет замуж за другого твоего сына? Он же не настаивал именно на Оскаре, раз ты мне сначала предлагал.
— Да, но она уже помолвлена с ним. Как ты себе это представляешь?
— Но она же может разорвать помолвку?
— Может, но не делает этого, значит, её всё устраивает.
— Нет, пап, ни черта её не устраивает! Она делает это, потому что родители настояли.
— И что ты предлагаешь?
— Я могу устроить всё так, чтобы она решилась порвать с Оскаром. А ты под предлогом, что не хочешь из-за глупостей детей разрывать сделку, предложишь мою кандидатуру. Как я понял, её отец тоже заинтересован в этом больше, чем в счастье дочери. Оскара заставим молчать, дав ему должность. И Ева не пострадает.
— Не знаю, Микаэль. Сомнительная затея. Вдруг её отец откажется, и ничего не получится?
— Пусть лучше не получится, чем эта бедная девушка будет страдать.
— Мне надо всё обдумать.
— Хорошо. Но имей ввиду, я не посмотрю ни на что, даже если она уже будет замужем, и Оскар её обидит, или бить будет, я заберу её и уеду. Я готов прямо сейчас это сделать, но хочу решить вопрос с наименьшими потерями.
— Я тебя услышал.
В оставшиеся дни я решил сделать всё возможное, чтобы влюбить в себя Еву и настроить её против Оскара. Мой брат отлично помогал мне в этом, своим поведением.
Я был опьянён её присутствием. Смущал её, чтобы смотреть, как она краснеет. Безобидно дурил, чтобы наслаждаться её милым личиком, когда она сердится. Единственное, на что я не мог решиться — сказать ей правду, что я брат Оскара. Решил поговорить с ней на даче, там будет возможность всё спокойно обсудить, пока она не вернётся домой. Но Оскар меня опередил. Он как будто чувствовал что-то неладное. Боялся, что мне нужна не Ева, а компания.
На даче я впервые увидел, какие на самом деле между ними отношения. Я думал, что она любит его и терпит, но судя по тому, как она издевалась над моим братом, понял, что любви там вовсе нет. Это меня сильно воодушевило. Осталось только объясниться с ней. Но, как? И тут Кристина выдала:
— Ева, ты умеешь готовить?
По реакции Евы было видно, что нет. Когда ещё увидел, что рыба живая, понял — это мой шанс. Смогу помочь на кухне и заодно хотя бы немного наладить отношения. Оскар уехал в лес кататься, видимо, решил, что Ева больше не захочет со мной общаться. Поэтому я, не обращая внимания на её отказ, начал готовить рыбу.
Даже не ожидал, что разговор с Евой пройдёт так легко. Мне показалось, что она готова простить меня даже без объяснений. Это день стал решающим. Я ловил её нежный взгляд на себе и замечал, как она краснеет. Мне хотелось уже сейчас улететь в Ростов и просить её руки. Но ждал, нужно, сделать всё максимально естественно.
Вечером пришли друзья. Многие отказались, узнав о моём присутствии, а кто-то, наоборот, согласился. Ивета — единственная девушка, которая лет пять-шесть назад отшила Оскара. Его самолюбие было настолько уязвлено, что он до сих пор не может её простить. Я заранее попросил её выводить Оскара из себя, чтобы он показал своё настоящее лицо, и Ева приняла окончательное решение с ним расстаться.
Увидев, что Оскар против того, чтобы Ева пила, Ивета незаметно подливала ей вино. Ева пьянела и смелела. Но мы не учли, что от такого количества выпитого, её может унести. Оскар был зол, но держал себя в руках. В итоге наш план сорвался, когда Ева уснула прямо во время игры. Я был расстроен.
Но утром, она сняла кольцо. Не совсем понимая, как так вышло, я добился своего. Но в душе было плохое предчувствие.
Отец всё понял, поэтому не стал препятствовать, когда я вызвался отвезти её домой. Но Оскар, ослеплённый своей алчностью, поехал следом. Увидев нас в объятиях друг друга, наговорил ей таких мерзостей, что Ева побледнела. Её страх пугал меня. Хоть я и избил Оскара, понимал, что это его не остановит. Нужно было, чтобы мой отец скорее поговорил с её отцом, и мы могли переписать договор. Чтобы Оскар успокоился, что на его место во главе издательства никто не претендует.
Я отвёз её домой. Когда она попросила остановить у магазина, было чувство, что пойдёт покупать верёвку с мылом. Пришлось сделать вид, что я уехал и вернуться пешком, чтобы она не видела, что я слежу за ней.
"Серёг, привет! Скинь мне номер Маши, пожалуйста. Срочное дело".
— Маша, привет, это Микаэль.
— При-и-вет, — неуверенно ответила она.
— Слушай, я волнуюсь за Еву. Ты не могла бы найти какой-нибудь предлог, чтобы приехать к ней сегодня?
— Мы вообще завтра к ней собираемся.
— Лучше сегодня. Я уже один раз видел её в окне стоящей. Есть ощущение, что сегодня вздумает повторить попытку. Меня она вряд ли захочет сейчас видеть, а вот вас…
— Ты её обидел?
— Не я, Оскар. Но это не важно. Она подавлена.
— Я поняла, спасибо, что позвонил!
Я отключился, наблюдая за Евой из-за витрин. Не хотелось оставлять её ни на секунду.
После того дня я так и не смог дозвониться до Евы. Моё сердце изнывало от боли и тоски! Я поставил на паузу вопрос о замене договора с её отцом. Если она не захочет меня видеть, то пусть лучше вообще никакой сделки не будет, чем держать её возле себя насильно.
Я снова позвонил Маше, когда узнал, что она уже уехала от Евы:
— Как она?
— Плачет, она всё рассказала родителям. Микаэль! Её отец настаивает на браке с Оскаром! Она призналась ему, что общалась с тобой, и он обвинил её в том, что она сама спровоцировала Оскара на такое поведение. И теперь, чтобы не пошли слухи, обязана выйти за него. Его не волнуют её чувства. Ему важна эта сделка, любой ценой. Она сломлена. Верит, что сама виновата во всём.
— Понял. Где она сейчас?
— До Нового года будет жить у Лизы, Оскар не знает её адрес. Мы боимся, что он может навредить ей. На Новый год они приедут ко мне, дома будут родители, так что, даже если Оскар припрётся, отец его выставит.
— Маш, помоги мне, пожалуйста, поговорить с ней. Я хочу убедиться, что у неё есть чувства ко мне. Я хочу помочь ей избежать брака с моим братом, и ссоры с родителями. Если её отцу действительно плевать на её чувства, как ты говоришь, значит ему будет всё равно, на ком из братьев женить дочь. Только я должен быть уверен, что она влюблена в меня. Не хочу, чтобы она вышла за меня от безысходности или необходимости.
— Давай так, они приедут вечером тридцать первого ко мне, мы договорились на семь часов. Я тебе сейчас скину адрес, ты будешь ждать внизу, но так, чтоб тебя видно не было. Когда они придут, я наберу, и ты поднимешься за ней. Вы поговорите, если она захочет.
— Спасибо тебе!