Поужинали на кухне.
Кот ел аккуратно, не чавкая, только сопел да время от времени поправлял лапой сползавшие с тарелки куски.
Табурет был низковат, и Николай Николаевич принес и подложил ему подушку.
За столом вели неторопливую беседу.
– Ну, с работы тебя не выключили пока?
– На абонемент перебросили.
– Это что же, понижение али как?
– Да уж не повышение.
Кот негодовал:
– Что за дело: живыми людьми бросаться? Совсем баба счумилась. Жалобу надо писать.
– Не умею да и не люблю.
– Я те научу. В старое время горазд я был слезные письма писать. Веришь ли, – кот хехекнул, – одному мужику даже письма любовные сочинял: „Мурлышечка ты моя…“ Умора!