— Как она выглядела?
— Невысокого роста, рыжеволосая. Глаза, кажется, голубые.
Елена посмотрела на Кравцова.
— Лисенко, — беззвучно выдохнул разведчик и, обращаясь к Томину, сказал в слух. — А где находится непосредственно письменный приказ?
— Письменного нет. Мне был передан только график движения авианосца и крейсера.
— Как? — изумился Кравцов. — Вы послали на смерть столько человек, даже не имея на руках приказа?
— А что мне оставалось делать? Я спросил про приказ. Разумеется. Но мне было сказано, что операция слишком секретная. Да и потом — мне это говорил второй человек в самой влиятельной организации Союза.
Девушка кивнула. Она понимала Томина. Если КГБ отдавало приказ, то лучше было выполнять его. Человек мог, разумеется, запросить подтверждение в вышестоящей инстанции. Но всё это занимало время, а временные рамки каждой операции были крайне тесными.
— Ну хорошо. А что вы теперь скажете родственникам погибших моряков?
— То, что их сыновья и дочери погибли в бою. Правда, подобная этой, убьёт их. Каждому из членов экипажа перед заданием было объявлено, что лодка отправляется в автономное четырёхнедельное плавание.
— А так, если бы не было этого удара об дно, когда бы вернулся «Красноярск»? — спросил Кравцов.
— Через пять дней. У них было краткосрочное плавание.
— Печально. Они могли бы жить, — Елена поднялась. — Ладно, у меня к Вам больше нет вопросов. А у тебя?
— Тоже нет, всё и так ясно. Хотите узнать истинное положение вещей? Точнее как мы его представляем.
— Разумеется.
— Хорошо. Если вкратце, то ситуация выглядит следующим образом. На самом деле лодка предназначалась для высадки диверсионной группы. При этом бойцов группы должны были захватить в плен, а лодку — потопить. Однако, бойцам удалось угнать американский военный самолёт и вернуться к своим. КГБ, которое и планировало эту операцию, теперь охотится за ними. Мы не знаем по какой причине это им понадобилось. Пока не знаем. Кстати, есть ещё одна деталь. Группу предполагалось высаживать при помощи минисубмарин, установленных на лодке. Вам об этом ничего не известно?
— Абсолютно ничего. «Дельфин» — это обычная ракетная атомная подлодка.
— Понятно, — кивнул Кравцов. — В общем, сейчас мы и пытаемся выяснить, в чём дело. Это опасно, как вы понимаете. После нашей операции вы тоже окажетесь под подозрением, имейте это в виду. Не ослабляйте бдительность. На все вопросы отвечайте, что мы Вам сказали, что это учения, проводившиеся с целью выяснить, насколько хорошо Вас охраняют.
— Ясно. Кстати, спасибо что напомнили — я проведу разговор с начальником моей охраны. Кстати, вы стреляли холостыми?
— Нет, боевыми. Мы вынуждены были пойти на такую меру. Но мы старались стрелять по конечностям. Хотя, вероятно, один из ваших бойцов получил серьёзное, даже смертельно опасное ранение.
— Плохо, — вновь опустил голову Томин. — Но я понимаю, что вы иначе никак не могли поступить. Понимаю.
— Ну всё, адмирал, вы свободны, — сказал Кравцов. — Извините, что так жёстко вас брали, и спасибо за сотрудничество.
— Не за что. Если вам понадобится моя помощь — обращайтесь. И, пожалуйста, как разберётесь в этом деле — сообщите мне…
Окончание фразы главкома было прервано рёвом вертолётных винтов, неожиданно ворвавшимся в общий звуковой фон. Через четверть минуты заговорил чей-то голос, усиленный динамиком.
— Роща окружена! Немедленно выйти на поле к северу. Выходить с поднятыми руками и без оружия!!! В случае сопротивления — расстрел на месте.
— Ох и пошлю я его сейчас, — перекрикивая шум, сказала Совина. Она уже настраивала свою рацию.
— Я всё улажу, — сказал Томин, взглянув на Елену.
— Ну попробуйте. Сова, дай ему микрофон.
Через несколько секунд радистка жестом показала, что всё готово.
— Говорит адмирал флота Михаил Томин. Захватившие меня люди требуют, что бы к ним были высланы два бойца, через которых они смогут вести переговоры. Бойцы должны спуститься прямо в лес на то место, откуда идёт сигнал. Оружия с собой не брать.
На несколько секунд в эфире наступило молчание. Воспользовавшись им, Конев сказал, глядя на небо:
— Две «Касатки», четыре «Чёрных Акулы». Если стрельба начнётся — у нас шансов нет.
— Хорошо, сейчас к вам спустятся бойцы для ведения переговоров.
Вскоре с одного из вертолётов, зависших над деревьями, на тросах спустились два морских пехотинца и направились прямиком к Томину, стараясь не смотреть на вооружённых спецназовцев.
— Товарищ адмирал, с Вами всё в порядке? — спросил один из бойцов.
— Алексеев, можешь отзывать своих орлов! — крикнул главком. — Это учения были!
— Как? — только и смог проговорить офицер.
— Молодец, — усмехнулся Томин. — Будь на их месте американцы, — адмирал махнул рукой в сторону бойцов, — я бы уже был мёртв. Или захвачен в плен. Подходи уже, что встал!
Двое морпехов подошли к тому месту, где стояли Кравцов, Елена и главком. Девушка видела, как изменилась их походка и все движения. Из героев, рискующих жизнью ради спасения командира, они превратились в проигравшихся игроков.
— Знакомьтесь — капитан Александр Алексеев, начальник моей охраны, — сказал Томин.
— Но подождите, товарищ адмирал, какие учения? Стреляли ведь боевыми!
— Разумеется, — кивнул главком, как будто знал это всё давно. — Учения в условиях, максимально приближенных к боевым.
— Ну вообще я, конечно, удивился, — Алексеев почесал затылок. — Столько стрельбы, засада — и нет убитых. Одни раненые. Хотя вы могли нас просто передавить, когда БТР захватили.
— Ну ранены-то не сильно? — спросила Елена, почувствовав облегчение, когда морпех сказал, что погибших нет.
— Руки, ноги. Заживёт. Только старшего сержанта Максимову ранили в живот.
— Это я перестарался, — подошедший Неделин посмотрел на бойца в чёрном берете. — Как она хоть?
— Везучая. Медики сказали — состояние средней степени тяжести. Буквально две минуты назад с госпиталем связывался — говорят, что все пули извлекли, осложнений нет.
— Ну тогда привет ей передавай от меня, — улыбнулся Неделин, явно обрадованный, что на нём нет крови своих.
— Вы хоть самолёт тут обнаружили? — с улыбкой осведомился Кравцов.