— В общем, мы видели, куда ты упала, где-то в полукилометре от нас. Мы с Неделей подбежали первыми, а там уже парашют под лёд уходит. Ещё б чуток — и всё, только метр купола оставался. В общем, вытянули кое-как. Завернули тебя в мой запасной парашют, тут уже остальные подбежали. Хорошо, что ты рассказала, где дом найти. В общем, ворвались туда, стариков, конечно, сначала перепугали, но всё быстро объяснили. Развернули купол — ты вся синяя, кожа ледяная, дыхания нет. Луг искусственное дыхание сделал, чего-то вколол. Сергеич баньку затопил, а Валентина Ивановна какое-то масло дала, Сова и Анка тебя им растёрли. Луг ещё раз потом тебя осмотрел, повязки наложил.
— И долго я тут пролежала?
— Больше пяти часов. Отдохнула хоть? Как себя чувствуешь?
— Нормально, нога только побаливает. Жить буду. Как у вас обстановка?
— Валентина Ивановна уже спать легла, Луг, Сова и пернатый тоже. А мы с Анкой и Неделей сидим, с Сергеичем разговариваем. Слушай, какой умный мужик! Кстати, ты была права, выглядит действительно не старше пятидесяти. Ему хоть сейчас автомат дай, да на передовую. Он у нас, кстати, спрашивал, разрешат ли ему сейчас пойти воевать.
Неожиданно Елена почувствовала запах спирта, когда Конев повернулся к ней лицом.
— Так, признавайся, — девушка забарабанила пальцами по лежаку, — сколько выпили?
— Учуяла всё-таки, — улыбнулся лейтенант. — По мелочи пили, одну пол-литровую бутылку на четверых.
— Бутылку чего?
— Самогонки.
— И кто по сколько?
— Все поровну.
— Больше не пили, надеюсь?
— Ну, вообще-то, не совсем, — Конев вновь улыбнулся. — В общем, Сергеич за второй в погреб полез, пока я тебя проведать пошёл.
— Может, хватит старого человека спаивать?
— Он сам предложил. Говорит, нагнал самогону на полгода, а Валентина Ивановна не разрешает одному пить и сама не пьёт. Вот он и пользуется случаем.
— Вы смотрите, что б завтра хоть пистолет могли держать.
— Да о чём ты говоришь! Это разве выпивка? Это так, горло промочить. Анке так вообще нипочём, ты ж её знаешь. Да и ты сама такая же.
— Ну это да, — рассмеялась Елена. — Как с оружием?
— Да всё тоже, только без твоего. Ты, кстати, СВД так погнула, что теперь хоть из-за угла стреляй. Мы когда её осмотрели — решили в проруби пойти утром утопить, что бы кто-нибудь не нашёл. А Сергеич попросил оставить, ну мы и отдали.
— А зачем она ему?
— Сказал, ствол выправит аккуратно, и вблизи стрелять на охоте в самый раз. Анка оставшиеся патроны от пулемёта тоже отдала, там полсотни было. Нам они погоды не сделают, если что.
— Пулемёт всё равно не бросайте.
— Разумеется, — Конев усмехнулся. — Я его уже разобрал и Неделе в рюкзак пристроил. РГ-6 тоже.
— Насчёт транспорта не выясняли?
— Выясняли. Экраноплан придёт послезавтра, точнее, уже завтра. Пятнадцать часов по местному времени, одиннадцать по Москве. Так что нам тут ещё целые сутки. Кстати, завтра по утрецам пойдём парашюты собирать.
— Зачем это?
— Да мы когда тебя в куполе принесли, Сергеич спросил, нужен ли он нам. Ну нам, разумеется, не нужен. Так что пока на нём поспим, а когда улетим — Сергеич его на ткань порежет. А раз купола ему нужны — то и остальные принесём. Тут недалеко, километра три. Нам-то всё равно целый день болтаться.
— Правильно. Я с вами пойду.
— Да тебе сейчас лучше ногу не напрягать. Луг какой-то мазью помазал, но всё равно…
— Ничего страшного, мы же бежать не собираемся.
— Ну тебя не переубедишь, — Конев направился к двери. — Ладно, я пойду, а то ребята чего-нибудь не то подумают…
Елена встала, уперев руки в бёдра и широко расставив ноги. Отблески тлеющих углей красиво отсвечивали на влажной коже. Лёгкие тени, отбрасываемые прутьями жаровни, только подчёркивали каждый изгиб.
— Вы на что это намекаете, лейтенант? — с улыбкой спросила она.
— Виноват, товарищ майор! — Конев встал по стойке «смирно» и приложил руку к виску.
— Ладно уж тебе, иди. Я скоро подойду.
— А выйдешь, в чём мать родила, что ли? Сейчас форму твою принесу. Оно всё высохло уже. Заодно и постиралось в проруби.
— Иди уже, юморист.
Конев вернулся через полминуты, держа в одной руке свёрнутые брюки, гимнастёрку и тельняшку, а в другой — берцы.
— Держи. Носки в одном из ботинков.
— А бельё? — спросила Елена, принимая одежду.
— Ты про свои трусы из двух шнурков? — засмеялся лейтенант. — Сова их случайно порвала, когда тебя маслом растирала.
— Аккуратность так и прёт…
Лейтенант шагнул к двери, но тут Елена вспомнила ещё кое что.
— Постой! Игорь не выходил на связь?
— Нет, пока не выходил. Кстати, компьютер мы вытащили, чехол не промок. А вот рация твоя накрылась, и мобильники трофейные тоже.
— Понятно. Можешь идти, я скоро.
Девушка быстро оделась и вышла из бани. Дверь вела в небольшой тамбур, а оттуда уже был проход в дом. Войдя в комнату, Елена увидела сидящих за столом Конева, Семёнову, Неделина и Ивана Сергеевича — отца Анатолия Денисова. На столе стояла наполовину пустая бутылка мутного самогона, рядом с ней — тарелка с солёными огурцами на одной стороне и хлебом на другой, и лежала нарезанная кусками солёная рыба.
Комната освещалась только маленьким торшером, приставленным к столу. На лавке у дальней стены, подложив под голову руку, спал Арсеньев. Недалеко от него, на табуретке стоял включённый компьютер. Через приоткрытую дверь в другую комнату можно было увидеть расстеленный по полу купол парашюта, на котором спали, повернувшись, друг к другу спинами, Совина и Полевой.