Борттехник откидывает трап. Мы спускаемся. Начальник штаба ВДВ укатывает в поданной к трапу "Волге", а за нами пришлют старенький "ПАЗ". В ожидании я с интересом разглядываю стоящие чуть поодаль 29-е "МиГи".
Южная Сибирь встретила нас двадцатипятиградусной жарой. Пришлось раздеться до рубашки, и сгоревшая в Сочи кожа снова стала противно зудеть. Правда, на мое персональное счастье, генералы Беляев и Сериков, командир 242-го УЦ, почему-то отказались от натопленной для них традиционной баньки, так что в баню отправили нас - не остывать же добру. Там я наконец окончательно "полинял", новая кожа еще немножко чесалась, но уже не болела на сгибах. А пить? Так я за всю свою жизнь никогда не пил, да и стол для гостей был накрыт по-царски, на генералов же рассчитывали. (Потом я прикинул, что в среднем каждые семь-десять минут принимал "на грудь" по стакану.)
В жарко натопленной бане и пилось как-то по особенному, но наутро я действительно пожалел, что вчера не умер,- десантники начали опохмелятся. Кто-то из офицеров принес гитару, я попробовал было чего-то напеть, но пальцы цепляли струны совсем не там, где надо, и я оставил безнадежные музыкальные упражнения, снова взяв в руки более привычный для них инструмент - стакан. Мужики разговорились о январских боях за Грозный. Вот тогда-то я и услышал фамилию генерала-сухопутчика Шевцова, поднимавшего в Моздоке новогодние тосты за поражение ВДВ. Замелькали другие фамилии: Рохлин, Квашнин...
Последняя мне показалась знакомой. Еще в 92-м на Всеармейском собрании в ШОВС кто-то из офицеров бывшей 40-й армии, впоследствии ставшей вооруженными силами Казахстана, рассказал мне историю о командире танковой дивизии с такой же фамилией. Дивизия дислоцировалась в Сарыозеке, это километров 90 от Талды-Кургана и примерно столько же от Алма-Аты. Министр обороны СССР Дмитрий Язов прибыл в эту дивизию КСАВО с инспекцией, обнаружил там черт-те что и потребовал "на ковер" комдива. Того искали полдня и наконец обнаружили... в кинотеатре. Результат не замедлил сказаться - за несоответствие занимаемой должности снять с командования дивизией и вывести в распоряжение министра обороны. После такого оставалось только в госпиталь ложиться, на увольнение. Я справился, тот ли это Квашнин. Он не из Уфы ли случайно родом и вроде как даже военного училища не заканчивал? Оказалось, тот самый.. Поди ж ты, а теперь группировкой "федералов" командует. Ну, имея дело с такими "корифеями" военных наук, Дудаев, Басаев, Радуев, Хаттаб и прочие еще долго могут спокойно спать!
На следующий день состоялось торжественное присвоение центральной улице поселка Светлый имени командующего Маргелова, с открытием мемориальной доски. Чуть позже там был установлен и бюст Василия Филипповича. (Настоящий памятник легендарному десантнику, в полный рост, высотой в несколько метров, был установлен в 2000-м году, но, к сожалению, пока что не в России, а на Украине, в городе Днепропетровске.) Потом состоялись показательные выступления воинов-десантников 242-го УЦ, включая и боевую стрельбу из автоматического станкового гранатомета "Пламя". Я со своим фотоаппаратом полез было поближе, но меня тут же убрали из-под обстрела. Разлет осколков у АГС еще тот, недаром его называют "смерть пехоты".
В 242-м учебном центре мне понравилось, как, впрочем, понравился и сам город Омск. Чувствовалось, что солдатам и офицерам трудно по нынешним временам поддерживать на достойном уровне моральный и боевой дух, но того, сказать словами Бати Маргелова, "румынского бардака", который в 90-е годы стал характерной приметой многих частей и соединений Сухопутных войск, у десантников не было.
Торжества в 242-м учебном центре ВДВ закончились, и 5 мая мы благополучно приземлились в подмосковном Чкаловском. Почти три дня моих потуг "перепить десантников" не прошли бесследно. Я, едва живой (хорошо хоть Валерий Борисенко был рядом), на "четырех опорах" выполз из метро "Таганская", но дальше уже идти, простите, не мог. Заморозки кончились, в Москве наступила жаркая погода. Пот с меня - градом, во рту - сушняк, ноги как ватные. Вот-вот свалюсь - полный упадок сил.
Валера решил серьезно заняться моим лечением и запихнул в какое-то оказавшееся поблизости кафе на открытом воздухе. Там он заказал пиво "Балтика" различных нумераций и коротко приказал: пей, должно помочь! Пиво оказалось хорошим, не хуже немецкого. К нему принесли чего-то еще зажевать, и я постепенно пошел на поправку. Тут Валерий Викторович и сообщил мне, что послезавтра меня ждут в Академии бронетанковых войск. Генерал Николай Сердюков лично пригласил меня на празднование своего 50-летнего юбилея, а посему содержание должно соответствовать форме. Я вяло кивнул и снова налег на пиво. Валера тем временем продолжал:
- Я же говорил тебе, когда пьешь, надо не забывать и закусывать.
Я с набитым ртом промычал было "виноват, исправлюсь", но тут в разговор вмешались:
- Уважаеми, тай нимнога тенга на хлэп.
Поднял голову. По виду - явные беженцы из Таджикистана. Я уже полез было в карман за мелочью, как вдруг Борисенко резко послал просящего к известной матери:
- На хлеб, говоришь, не хватает...
Все многочисленное семейство таджика жевало "сникерсы".
- Вот, мать твою, беженцы пошли, на хлеб не хватает, а на "сникерсы", значит, хватает. Душманье...
От греха подальше таджик с домочадцами тут же растворился в толпе. Мы допили пиво и пошли по направлению к дому Игоря. Бросив непослушное тело на диван, я справился у брата, где Серега Шавров. Оказалось, что на дежурстве, освободится только послезавтра.
- Жаль, вот и в Омск без него слетал,- уже почти отрубаясь протянул я.
- Что это с ним? - спросил Игорь у Борисенко.
- Как что? Уже синдром. В который раз пытался перепить десантников.
- Все ясно.
Всю субботу я проспал как убитый, а наутро, в воскресенье, все же нашел достаточно сил, чтобы встать, залезть под душ, побриться и почистить зубы (какие еще остались). Игорь подозрительно смотрел на эти мои приготовления.
- Куда это ты с утра-то пораньше? К девочкам, что ли? Так к ним под вечер ходить положено.
- В бронетанковую академию! - бодро отрапортовал я.- Командир десантников из 345-го пригласили на день рождения. Витька Верстаков там тоже будет.
- Смотри, братан, не загнись с такими темпами, а то ведь еще и опохмелятся придется. Знаешь анекдот?
- Знаю. Посему опохмелятся не буду.
У входа в академию стояла небольшая группа людей. Я встал в сторонке, ожидая, пока подойдут Виктор Верстаков и его супруга Ольга. Наконец появился Виктор и представил меня генералу Сердюкову. Честно скажу, я до сих пор искренне благодарен Николаю Ивановичу и его боевым товарищам за оказанную мне честь. А ведь все началось с передачи в рамках моего "Сигнала", и я даже мечтать не мог, что воочию увижу легендарных бойцов Баграмского ОПДП - Сердюкова, Демидова, Маковея, Хромова, Кима. С Пашей Кимом мы разговорились, как-то быстро нашли общий язык, и я пригласил бывшего начмеда 345-го к себе на день рождения, попросив его с утра 9 мая подъехать на Новодевичье, ибо также собирался познакомить Павла и с Александром Васильевичем Маргеловым.
За столом я больше налегал на закуску, чем на выпивку. Володя Маковей и Вася Хромов поинтересовались причиной. Пришлось рассказать о своих омских "злоключениях". Мужики посмеялись: "Жаль, Валерки Востротина нет! Вот бы с кем тебе посостязаться!" (Как в воду глядели! В 97-м на банкете в честь Героя России Александра Маргелова я последовал их совету - и снова безуспешно. Конечно же, победителем вышел Востротин.)
Домой я добрался уже под вечер и попытался было принять горизонтальное положение. Но не тут то было! Звонок. Услышав на автоответчике голос Володи Пластуна, Игорь передал мне трубку. Дядя Вова сообщил, что завтра, 8 мая, в 18.00 на Красной площади под руководством Бориса Громова состоится торжественное возложение венков к могиле Неизвестного солдата. Он просит меня быть там вовремя и обещает лично представить бывшему командарму 40-й. Я знал, что Игорь немножко недолюбливает Пластуна за его привычку к месту и не к месту титуловать себя "генерал-лейтенантом КГБ". Уж кто-кто, а реальный полковник КГБ Игорь Морозов хорошо знал, что столь высокое воинское звание мог носить разве только начальник Краснознаменного института КГБ, но никак не "простой ученый", в прошлом рядовой преподаватель языка фарси.
- Опять "генерал-лейтенант" хренов тебе лапшу на уши вешает. Громову он представит! Как же! Жди! Борис его, поди, и в глаза-то никогда не видел,- констатировал Игорь.
Сам Игорь знал Бориса Всеволодовича еще по Афганистану, по своей третьей командировке "за речку" в начале 89-го года
- Братан, а ты-то сам не хочешь поехать?
- Да нет, брат, тяжко мне теперь смотреть на все это... Поезжай с Серегой.
Поздним вечером, почти уже ночью, я наконец дозвонился и до Шаврова.
- Старшина, Омск ты пропустил, бронетанковую академию тоже. Завтра хоть свободен?
- После обеда.
- Прекрасно, будь в 16.00 у Игоря.
- А что намечается? - недоумевающие спросил Серега.- День рождения у тебя ведь только девятого.
- Как что? Поедем на Красную площадь венки к Вечному огню возлагать и с Громовым знакомиться. Фирма "Пластун" гарантирует,- сообщил я уже под хорошо слышные и Шаврову смешки Игоря.
- Ну, если Пластун гарантирует, тогда жди, только будь готов, как юный пионер.
Серега прибыл прямо с дежурства ровно в шестнадцать. Я ждал уже внизу, на улице, и сходу запрыгнул в подрулившее к обочине белый "вольво".
- Хорошее тебе "точило" на фирме выдали,- заметил я.
- Ничего. Вот блин!
- Чего ты?
- Да "дуру" сдать забыл. А в машине оставлять нельзя.
- Бери с собой, что-нибудь придумаем. У тебя же разрешение есть.
Мы запарковали тачку напротив гостиницы "Москва" и пешком пошли в сторону Красной площади к видневшимся вдали ограждениям и милицейским постам. Толпа зевак собралась непомерная - еле протиснулись. По ту сторону ограждений я стал глазами выискивать знакомую фигуру дяди Вовы и наконец нашел. Однако, заметив мои махания рукой, Пластун почему-то не спешил подходить и вступать в объяснения со стражем порядка. Милиционер же втолковывал нам, что вход разрешен только по приглашениям, служебным удостоверениям и спецпропускам. Моя журналистская ксива его не убедила. Тут к ограждению протолкались двое в одинаковых темных костюмах, предъявив в раскрытом виде одинаковые же "книжечки", и я решил на этом сыграть. Обращаясь больше к "джентльменам из конторы", нежели к постовому, я объяснил: что мы, дескать, приглашены. Вот там, поодаль, нас ждет "генерал-лейтенант КГБ" Пластун, а нас, извините, почему-то не пропускают. Один из "джентльменов" что-то сказал милиционеру и тот сразу разрешил нам пройти. "Уловка-22" сработала. Хоть какая-то польза от пластуновского "генеральства".
- Оружие есть? - спросил постовой, обращаясь больше к Сереге, чем ко мне.
- Есть,- по-военному коротко ответил Шавров, предъявляя лицензию охранника.
- А патроны?