-- Вообще-то лучше бы действительно на этом закончить... И так натворил достаточно.
-- Что ж, давай закончим, -- Ив снова начала злиться. -- Пар выпустил, продержишься месяц до этого дурацкого бала. Только потрудись принять солидную дозу какого-нибудь успокоительного, прежде чем пойдешь туда, иначе накинешься на меня прямо при всех.
-- За кого ты меня принимаешь? -- оскорбился Филип. -- За одного из ваших придворных хлыщей? Думаешь, я откажусь от такой женщины как ты? Не надейся. Если меня повесят, я хотя бы умру счастливым, потому что ничего лучше тебя со мной уже не случится.
Ив слушала, и ее дыхание учащалось. Едва он закончил, она прижалась к нему, обняла и принялась покрывать поцелуями лицо. Он несколько мгновений наслаждался этим, потом поймал своим ртом ее губы. Его сомнения, горечь, стыд испарились, и он погрузился в нее как погружается истомленный жарой и усталостью путник в прохладные ласковые воды реки. В этот раз он любил ее долго, медленно и нежно. Она испытала не один оргазм, прежде чем он позволил себе разрядиться. Потом они долго лежали молча. Ив первая нарушила молчание:
-- Я очень рада, что выбрала тебя.
-- Я тоже рад, но...
-- Не нужно никаких "но", я лучше тебя знаю, как мы рискуем, потому что гораздо дольше знаю старика. Ты должен быть очень осторожен, у него дьявольское чутье.
-- Не знаю, как я буду теперь смотреть ему в глаза. Он оставил меня в живых, а я так отплатил ему. Вонзил нож в спину.
-- Ну, не нож, и не в спину, и не ему, но что вонзил, это точно.
-- Никогда не слышал, чтобы благородные леди позволяли себе такие шуточки! -- рассмеялся Филип.
-- Наверное, тебе не приходилось иметь дело с по-настоящему благородными леди.
-- Ну и самомнение у вас, ваше высочество!
-- У вас его тоже хватает, герцог. Я вижу, как вы с Правителем общаетесь.
Филип перестал улыбаться.
-- Почему вы с отцом так не любите друг друга?
-- Не любим -- мягко сказано. Мы друг друга ненавидим, -- веселье Ив поутихло, молодой человек не прерывал ее, ожидая ответа. -- Он хотел сына, а родилась я. Женщины, с его точки зрения, создания глупые и бесполезные, отвлекающие мужчин от по-настоящему важных занятий.
-- Да-а, это я уже понял. Он что, никогда не трахается?
-- Насколько мне известно, к нему раз в один-два месяца ходит какая-то особа из города. Думаю, он с ней спит. Я могла бы узнать точно, но мне противно подглядывать за ним в такой момент.
-- А как ты подглядываешь? Здесь есть потайные ходы? -- полюбопытствовал Филип.
-- "Старая" часть замка вся прошита ими.
Ив в двух словах поведала ему про найденный в библиотеке план и свои многолетние наблюдения.
-- Значит, следишь за мной с самого появления во дворце? -- он почувствовал себя неуютно.
-- Да. И я знаю, где тебя схватили, и зачем ты туда ходил, -- Ив решила расставить все точки над "i". -- Получается, я не первая, кто принимает тебя целиком.
Эту тему Филипу обсуждать не хотелось, но он все же ответил:
-- Ты первая, поверь. Да, одна девка здесь, в столице, может, расслабившись, принять меня целиком... с черного хода..., но оттрахать ее в полную силу, не причиняя боли, мне ни разу не удалось. Это было лучше, чем с остальными, но с нормальным сексом ни в какое сравнение не идет. -- Он поцеловал нахмурившуюся девушку в соблазнительные губы, надеясь отвлечь от неприятной темы. -- Теперь-то я точно знаю.
Ив поежилась, но решила, не откладывая, выяснить все неприятные вопросы.
-- Сколько у тебя было женщин?
-- Ты так хочешь знать?
-- Да.
-- Не могу ответить точно. Наверное, несколько сотен... Но...
-- Только не говори, что у тебя никогда не было такой, как я, -- фыркнула она с презрением.
-- Это правда. Зачем спрашиваешь? Знала же, кто я, -- сказал он чуть раздраженно.
-- Не злись, пожалуйста, -- смягчив тон, попросила Ив. -- Вижу, тебе неприятно. Мне тоже, но лучше я узнаю все сейчас, от тебя, и не буду забивать голову глупыми гаданиями и подозрениями.
-- Хорошо, -- вздохнул он, -- спрашивай.
-- Каков был самый долгий срок твоих отношений с одной женщиной? Я имею в виду, в это время ты не спал ни с какой другой.
-- Пара месяцев, наверное, или около того, не помню. За одну девицу долго не выплачивали выкуп, приходилось общаться только с ней, -- ответил он, думая, что все его отношения были, скорее, просто сношениями.
-- И тебе никогда не хотелось остаться с какой-нибудь одной?
-- Ни одна не могла меня нормально удовлетворить, зачем было мучить ее и мучиться самому?
Филипу стало не по себе от этих вопросов, тем более что он решил не лгать. Но его ответы, судя по всему, вполне устраивали дочь крестного.
-- Ты когда-нибудь брал женщину силой?
Этот вопрос развеселил бывшего разбойника.
-- Не сочти за наглость и хвастовство, но при моей внешности у меня никогда не возникало такой необходимости. Некоторых приходилось уговаривать, особенно немногочисленных девственниц, но большей частью дамочки сами были очень не прочь.
-- Да ты, я смотрю, настоящий грозный... трахальщик!
-- Ты сама меня испортила, -- на лице Филипа появилась с самого начала очаровавшая девушку улыбка. -- Когда такая женщина набрасывается на тебя как изголодавшаяся львица, это здорово повышает самооценку!
-- Старик прав: язык у тебя хорошо подвешен, -- засмеялась она.
-- Старик не знает и никогда не узнает всего, что я могу им делать.
Она уже познакомилась с этим талантом своего любовника и при упоминании о нем тут же ощутила желание, но решила закончить расспросы.
-- Неужели ни одна тебе не отказала?
-- Случалось, но редко. Только если леди была в кого-то сильно влюблена.