-- Ваше право, -- она пожала плечами.
-- Так что с Шоном и Кайлом? -- не отставал Филип.
-- Сам-то как бы поступил на моем месте? Молодчики готовы были предать меня, ты это прекрасно видел. Странно, что не воспользовался.
-- Я б воспользовался, если бы Ив этого хотела. Но она, к счастью, лишена вашей неразборчивости в средствах, -- усмехнулся молодой человек.
-- Правитель из тебя не получится: тобой слишком легко управлять, -- сказал глава государства с изрядной долей презрения.
-- С чего вы взяли, что я хочу занять ваше место? -- рассмеялся Филип. -- Мне это не нужно. А управлять мной может только ваша дочь, и то не всегда (при этих словах Правитель с нарочитым удивлением поднял брови), все остальные, кто пытался, где сели, там и слезли: что мой отец, что вы.
-- И почему же я должен простить твоих дружков? -- решил вернуться на менее скользкую почву Правитель.
-- Они случайно оказались втянутыми в ваши семейные дела. Шон и Кайл не виноваты, что вы не можете найти общего языка со своими близкими. Мне они пытались помочь, зная: я никогда не причиню вреда ни вам, ни Евангелине. Ваше же обращение с ней и со мной их несколько удивило. А мы с Ив всего лишь хотели и хотим спокойно жить подальше от всех. Нам удалось хорошо спрятаться: никто о нас целый год не слышал, и дальше все шло бы также, потрудись вы путешествовать с нормальным сопровождением.
-- Ладно, уговорил, -- проворчал Правитель, -- твоим друзьям ничего не грозит.
-- Спасибо.
-- И все же, почему ты сдался?
-- Не хотел подставлять Шона и Кайла.
-- Как трогательно! А почему ты, Ив, так спокойно к этому относишься?
-- Надеюсь вытащить его законным путем.
-- Это как же?
-- Поговорю с адвокатом, узнАю. У меня прекрасные отношения с братом лучшего адвоката в столице.
-- Ладно, удачи, -- хмыкнул Правитель.
Такой расклад его вполне устраивал: не нужно самому проявлять излишней заинтересованности в деле знаменитого разбойника. А Евангелина выжмет из адвоката все, что можно и даже больше: веревки вить из мужчин она умеет, и ради Филипа на все готова. Видимо, потому, что только ему удается вить веревки из нее. Правитель с неудовольствием вспомнил, как легко крестнику удавалось успокаивать девчонку, когда та выходила из себя или была расстроена. Да и сейчас, глядя на сидящую напротив парочку, он никак не мог решить, кто из них больше жмется к другому: он к ней или она к нему. Некоторое время ехали молча, потом Правитель спросил дочь:
-- Как тебе удалось вызволить его с каторги?
-- Элементарно: за деньги, -- с присущим ей цинизмом ответила Ив, дерзко глядя на отца.
-- И во сколько же его оценили? -- в голосе Правителя звучала неприкрытая издевка.
-- Я сама назначила цену, чтобы не торговаться и не тратить время.
-- Сколько?
-- Полторы тысячи.
Глава государства присвистнул точно также как Филип, когда узнал сумму выкупа.
-- И как, не жалеешь? -- с интересом спросил он.
-- Вы же видите: не жалею, -- усмехнулась дочь, давая понять, что его недовольство их близостью не осталось незамеченным.
-- Где ты взяла столько денег?
-- Продала кое-какие драгоценности.
-- Сама продала?
-- Естественно. Повторяю: мне никто не помогал.
-- Кроме твоей няни.
-- Что вы с ней сделали? -- заволновалась Ив.
-- Ничего, еще и заплатил за услуги. Старушка уморительно прикидывается выжившей из ума.
Филип, разозленный разговором о его рыночной стоимости, хмыкнул.
-- Крестный, вы на себя не похожи, даже удачно пошутили. Раз уж вы в ударе, расскажите, как собираетесь объяснять суду, что я полгода жил во дворце и постоянно с вами общался?
-- Придется сказать правду и покаяться. Люди это любят, -- усмехнулся Правитель, глядя на угрюмого крестника. -- А суд устроим закрытый.
-- Хорошо. Только не втягивайте Ив. Я не буду рассказывать о наших отношениях. И не желаю, чтобы ее допрашивали или вызывали как свидетеля.
-- Я и не собирался привлекать ее к этому. Но если она сама захочет...
-- Нет, не захочу, -- успокоила Ив отца. -- Но на суде я должна присутствовать.
Филип и Правитель чуть не хором сказали:
-- Конечно!
Солнце садилось, и начинали сгущаться холодные зимние сумерки, когда путники подъехали к постоялому двору. Правитель и его пленники вышли из кареты и направились к дому, сзади следовали люди сопровождения и понурые Шон с Кайлом. Не успели они наполовину пересечь просторный двор, как входная дверь распахнулась, и оттуда быстрым шагом вышел Кендрик. Он приблизился к Правителю, низко поклонился и сказал:
-- Здравствуйте, мой лорд! Я уже стал беспокоиться и собирался с людьми отправиться вам навстречу.
-- Не зря беспокоился, -- проворчал Правитель, -- на тракте шайка разбойников орудует, а ты ни сном, ни духом. Пришлось твоей леди за меч браться.
Он усмехнулся, глядя, как изменилось лицо вассала.
-- Моей леди? -- растерянно спросил тот.
Правитель вытолкнул дочь вперед.
-- Ты жаждал засвидетельствовать ей свое почтение. Пожалуйста!