-- Да. Особенно тебе.
-- А ты что скажешь, Энджи?
-- Фил, я бы очень хотела уехать, но если начнется война, мы не сможем прятаться... Может, если сцепим зубы, отделаемся горой публичных оскорблений в наш адрес... Переживем, суд же пережили...
-- Вам придется очень крепко сцепить зубы, ибо любая попытка защитить себя, даже словесная, будет воспринята королем как агрессия, -- сказал Правитель. -- Вызывать его на поединок бессмысленно. Во-первых, он великолепно владеет мечом, и я бы не поручился за исход сражения с ним ни одного из вас. Во-вторых, убить или ранить Армана на территории нашего государства значит объявить Кэмдену войну. Его наследник, сын сестры, вполне вменяемый, рассудительный молодой человек, чурающийся мужелюбства, будет вынужден подчиниться традициям и отомстить за родственника, погибшего во время дипломатического визита.
-- Что ж, придется в очередной раз встать к позорному столбу... -- помрачнел Филип. -- Но, как я понимаю, для нас не было б разницы, останься я при титуле и правах.
-- Не было бы, -- ответила Ив, борясь с желанием обнять мужа (ей не хотелось делать это в присутствии отца). -- Разве что у Армана оказалось бы меньше тем для "шуток". Не унывай, Фил, на сей раз ты будешь у столба не один.
-- Я бы предпочел не видеть тебя ни у столба, ни среди зрителей, -- пробурчал Филип.
-- Спасибо, -- сказал Правитель. -- Поверьте, мне самому не хочется втягивать вас, но иного выбора нет. Если война начнется в ближайшее время, крови будет море, причем большей частью крови невинной.
-- Ладно, крестный, проехали! -- Филип махнул рукой. -- На что еще я гожусь в моем положении? -- Он помолчал, потом спросил: -- Значит, отшучиваться тоже будет нельзя?
-- Я сам постараюсь отвечать за вас, -- ответил Правитель. -- Если король все же пожелает послушать тебя или Евангелину, очень прошу держаться строго в рамках и говорить "да", "нет", "не знаю", "затрудняюсь ответить", не забывая добавлять "ваше величество".
-- Мы так недоумками прослывем! -- возмутился Филип.
-- Зато не навредите общей ситуации, -- отрезал Правитель.
-- Крестный, а мои грядущие страдания на пользу государства не окажутся достаточными для возвращения прав и имущества? -- вкрадчиво спросил его зять.
-- Посещение предстоящего дипломатического приема может быть расценено как страдания разве что твоей женой и мной, так что об имуществе пока забудь, -- сказал Правитель. -- А сейчас я прошу вас уйти, у меня очень много дел, -- быстро проговорил он, заметив, насколько его личная оценка ситуации удивила крестника и дочь.
На дипломатический прием в честь короля Кэмдена молодые люди с разрешения Правителя пришли с некоторым опозданием. Чести посещать подобные мероприятия удостаивалось лишь избранное общество, и немногочисленные гости разместились в двух небольших смежных залах. В первом из них публика беседовала, прохаживаясь или сидя на диванах, во втором был накрыт стол. У дверей несли караул два гвардейца, в которых дочь Правителя с тревогой узнала Шона и Кайла. Филип тоже заметил друзей, слегка кивнул им и прошептал Ив:
-- Не нравится мне, что старик поставил ребят. Начинаю чувствовать себя как в ловушке.
Его жена хотела ответить, но промолчала, заметив приближающегося Правителя. Рядом с ним вышагивал, помахивая тросточкой, король Кэмдена Арман Шестой в сопровождении пары шкафообразных бритоголовых телохранителей с бычьими шеями. Ив видела его величество не впервые, но снова поймала себя на мысли насколько же он мерзок. На самом деле, не старый и не уродливый, король в определенном смысле был даже красив: высокий, с копной вьющихся черных волос ниже плеч, с крупными правильными чертами лица. Многие придворные дамы с придыханием восторгались его чувственным ртом с красными пухлыми губами и большими карими глазами чуть навыкате. Но дочери Правителя Арман с первой встречи внушал чувство, близкое к омерзению: в ее понимании подобная красота была слишком женственной для мужчины. Тело короля, крупное, по-мужски скроенное, казалось рыхлым, пухловатым, бабьим. Учитывая его постельные пристрастия, Ив задавалась вопросом, что же оказалось первичным: женственная красота или сексуальные предпочтения. Тем временем Правитель и его спутник подошли к застывшим посередине зала молодым людям.
-- Ваше величество, -- церемонно проговорил Правитель, -- с моей дочерью вы знакомы (Ив присела в глубоком реверансе, король едва удостоил ее кивка и взгляда), позвольте представить ее мужа, Филипа Олкрофта.
Филип поклонился, стараясь держать голову пустой и поменьше смотреть на неприятную бабью физиономию. Король, наоборот, так и присосался к нему взглядом, сначала медленно осмотрев с головы до ног, а потом впившись в лицо. "Теперь понятно, как Ив чувствует себя на этих балах", -- подумал молодой человек, -- "тьфу ты, пакость какая!"
-- Я полагал, у него не осталось фамилии, только имя, -- манерно протянул Арман Шестой.
-- С точки зрения закона это так, но я еще не привык к его новому положению, -- ответил Правитель, -- к тому же, он сын моего покойного друга...
Окружающие с любопытством прислушивались к разговору сильных мира сего, но, опасаясь разозлить Правителя, изо всех сил делали вид, будто больше всего их интересуют собственные беседы.
-- Смотрите, не избалуйте его. Сколько волка не корми... -- король продолжал беззастенчиво разглядывать Филипа. -- А прозвище свое он получил заслуженно? Что скажете, ваше высочество? -- обратился Арман к Ив.
-- Да, ваше величество, -- ответила та, внутренне содрогаясь от омерзения.
-- Интересно было бы взглянуть... -- король наслаждался выражением лиц молодых людей. -- Но не будем шокировать присутствующих...
-- Не хотите ли пройти к столу, ваше величество? -- светским тоном осведомился Правитель, не надеясь, впрочем, что Арман Шестой наигрался с беззащитным Филипом.
-- Спасибо, чуть позже. Очень уж меня заинтересовал ваш зять.
Король с нескрываемым наслаждением смотрел в лицо Филипа, которое стало мрачнее тучи. Затем бросил короткий взгляд на Ив. Она его мало занимала, как и любая женщина, хотя ее унижение было ему весьма приятно.
-- Ты действительно остался безо всяких прав? -- он обратился непосредственно к Филипу.
-- Да, ваше величество, -- ответил тот, с трудом разжав зубы.
-- Забавно! Твоей жене нравится спать с ничтожеством? Ее это возбуждает?
-- Затрудняюсь ответить, ваше величество.
-- О, тогда, может быть, ее высочество прольет свет на этот вопрос? -- король повернулся к дочери Правителя.
-- Нет, ваше величество, не возбуждает, -- ответила девушка, а в ее голове внезапно застучала фраза "Когда-нибудь я убью его".
-- Нет? Зачем же вы взяли его в мужья?
-- Я попросил Евангелину спасти единственного сына моего друга, -- вмешался Правитель.
Король выглядел недовольным.
-- Удивительный пример дочернего послушания! А ведь о ее высочестве ходят совсем другие слухи...
Ив молчала. Она не сводила глаз с мужа, которого уже почти трясло. Король проследил за ее взглядом и неожиданно влепил Филипу молниеносную пощечину. Тот оказался застигнут врасплох, и не успел уклониться.
-- Он слишком дерзко посмотрел на меня, -- объяснил свои действия огорошенному Правителю Арман Шестой.
-- Вам нужно было только сказать, ваше величество, -- любезно ответил тот, быстро взяв себя в руки. -- К чему самому утруждаться?
-- Я не могу настолько злоупотреблять вашим гостеприимством, Правитель, -- усмехнулся король. -- А на будущее советую вышколить зятя, он пока не смирился со своим положением. И, боюсь, ее высочество не внушает ему правильных мыслей.
-- К следующему вашему визиту... -- начал было Правитель.
В этот момент Арман снова попытался ударить Филипа. Рефлексы того после первой пощечины были обострены, и он почти бессознательно перехватил руку короля в паре дюймов от своего лица. Правитель и его дочь окаменели, лицо Армана озарила ликующая хищная гримаса, а Филип, сообразив, что в очередной раз влип, отбросил сжавшуюся в кулак ладонь короля, процедив, "Простите, ваше величество" таким тоном, будто хотел сказать "Сдохни, мужелюб".
-- Как все запущено, Правитель! -- едва ли не пропел король. -- Придется вам помочь. Я умею вправлять мозги таким молодчикам.
-- Ваше величество, прошу вас, не нужно портить прием. Я сам накажу его со всей строгостью...
Правитель честно пытался отстоять крестника, потихоньку перемещаясь поближе к дочери и крепко беря ее за руку чуть выше локтя, дабы предотвратить дальнейшую эскалацию событий. Его маневры не ускользнули от взгляда Армана Шестого, лицо короля стало еще более довольным.
-- Я вижу, вам хватает забот и с дочерью, Правитель, так что с зятем я вам помогу, не отговаривайте.
Произнося эти слова, он медленно развинчивал тросточку, из которой извлек хлыст с четырьмя острыми гранями. Филип увидел помертвевшее лицо Ив и проклял свою сработавшую не к месту реакцию, а, заметив в руках короля хлыст, мысленно застонал: "Нет, только не это ОПЯТЬ!" Присутствующие на приеме гости мало что упустили из происходящего, но, видя, как развиваются события, предпочли потихоньку перебраться в соседний зал, к столу. Остались лишь самые кровожадные, не желавшие пропустить такой забавы, да самые глупые, не понимавшие, что Правитель так или иначе посчитается с теми, кто станет свидетелями его унижения. Арман Шестой кивнул телохранителям, и те двинулись к Филипу.