Кайл поперхнулся пивом и закашлялся, Шон с любопытством посмотрел на девушку. Ив развеселилась еще больше, в голове приятно бродил легкий пивной хмель. Она переводила игриво-томный взгляд с одного гвардейца на другого. Наконец, Кайл прокашлялся.
-- Надеюсь, она не делилась девичьими мечтами со своим мужем? -- спросил он, слегка протрезвев.
-- Не волнуйся, не делилась и не собирается.
Они поболтали еще, потом не наевшийся Кайл заказал кусок жареной рыбы. Шон и Ив к этому времени прикончили оленину и потихоньку допивали пиво. Запах кушанья, на которое с удовольствием накинулся их друг, не понравился девушке. Она брезгливо сморщилась.
-- Ну что опять не так, ты, нежное создание? -- раздраженно спросил Кайл. -- И зачем только дядя тебя сюда взял? Тебе бы еще года три дома сидеть, шкурку гонять, а не на Гейхарт выбираться.
Шон усмехнулся, Ив проговорила с мрачным видом:
-- Кайл, ты сначала грибов наелся, а теперь рыбу с каким-то подозрительным запахом уминаешь. Мы ведь так и не узнаем, от чего ты помер.
Шон заржал, Кайл снова чуть не подавился, потом присоединился к другу.
Король Кэмдена сидел один в уголке и разглядывал посетителей. Он приезжал на Гейхарт не только затем, чтобы пройтись по публичным домам для мужелюбов. Это удовольствие уже приелось и возбуждало не сильно. Несколько лет назад он случайно открыл для себя более интересную забаву: бродил по кабакам и высматривал симпатичных юношей и молодых мужчин, как следует хлебнувших лишнего. Стоило такому гуляке собраться уходить, король "случайно" оказывался рядом, помогал выбраться на улицу, а там совал в нос тряпку, пропитанную особым веществом, вдохнув которое человек мгновенно терял сознание. Арман заталкивал тело в карету и отвозил в свой дом, где и развлекался с пленником, пока тот ему не надоедал. Затем следовало убийство. От тел избавиться было нетрудно: вдоль одного из побережий острова проходило сильное океаническое течение, уносившее все, что в него попадало.
И в этот раз король разглядывал публику, подыскивая очередную жертву. Его внимание привлекли трое, то и дело хохочущие за столом у окна. Двое были недурными молодцами в самом расцвете сил, а третий -- совсем еще мальчишка. Но взгляды на своих приятелей он бросал совсем не детские. Тех это смущало, видно, мальчики их не интересовали. Арман пригляделся к юнцу повнимательнее. "Какой ангелочек! Молоко на губах не обсохло, а туда же", -- подумал он. -- "А губки у него что надо. Как он, наверное, может ими поработать! И разбить их будет очень приятно... И задница... (в этот момент Ив привстала, чтобы умыкнуть у Кайла недоеденные грибы). Вот это да! Хотелось бы, конечно, что-то повзрослее и на мужчину больше похожее... вроде зятя Правителя Алтона... Вот уж точно жеребец, и с характером. Какое наслаждение было бы сломать его! Ну, ничего, авось еще встретимся... А пока этого нежного ангелочка неплохо бы помять..." Размышляя в таком духе, король буравил взглядом Ив так, что она, наконец, взглянула на него. Арман игриво подмигнул ей, она нахмурилась и отвернулась. "Если его приятели взглянут на меня, то, пожалуй, не стоит связываться..." -- подумал король, но ни один из троицы больше не поворачивался.
Ив тут же сказала гвардейцам, что Арман здесь и пялится на ее зад, но попросила никак не реагировать. Они продолжали беседовать: с минуты на минуту должен появиться Филип, не следует привлекать внимание кэмденца. Чуть погодя девушка встала и направилась во двор по нужде. Через пару минут появился Филип.
-- Привет, где племянничек? -- он уселся за стол.
-- Вышел отлить, -- ответил Шон. -- Вы с ним в дверях не столкнулись?
-- Нет, никого не видел, только какая-то карета рванула с места, будто за ней черти гнались.
Гвардейцы, почувствовав недоброе, переглянулись.
-- В чем дело? -- их беспокойство передалось Филипу.
-- Ив перед самым уходом сказал, что кэмденец пялился на его зад, -- пробормотал Кайл.
Филип вскочил и кинулся на улицу проверять сортир. Ив там не было. Друзья тут же оказались рядом с ним.
-- Ив у него, -- бросил Филип. -- Пошли.
-- Договорился на сегодня? -- ненавидя себя, спросил Шон, которому и Н, и Правитель, приказали следить за соблюдением плана и одергивать Филипа, если тот начнет терять голову.
-- Да, на сегодня, только на более позднее время, -- механическим голосом проговорил Филип, глядя поверх голов друзей в сторону дома короля Кэмдена.
-- Значит, придется подождать, -- сказал Шон.
Филип, казалось, только сейчас заметил его.
-- Подождать? Издеваешься? Ты бы стал ждать, если б это была...
-- Стоп, -- перебил его Кайл. -- Не пори горячку, так только все испортишь. Нам она тоже небезразлична.
-- Небезразлична? Да что вы понимаете? Если с ней что-нибудь случится...
-- Мы себе никогда не простим, -- закончил Кайл. -- Пошли, нужно подготовиться.
Гвардейцы взяли Филипа под руки и чуть ли не силой потащили за собой. Он подчинился: друзья не сдадутся, а их помощь ему необходима.
-- Он ничего ей не сделает, женщины его не интересуют, -- сказал Шон. -- Хуже всего, если он узнает ее. Тогда станет поджидать тебя.
-- Тебе легко говорить, Шон. Он ненормальный, я с такими встречался. Ему все равно, кого мучить и убивать. И потом, кто-то из его охранников наверняка предпочитает женщин, он может приказать...
-- Хватит, не заводи себя! -- одернул его Кайл. -- Он все это может и непременно сделает, но только когда ты будешь смотреть. Не хочешь этого -- успокойся!
Они уже входили в свою квартирку.
-- Когда тебе откроют дверь? -- спросил Шон.
-- В полпервого ночи.
-- Сейчас одиннадцать, -- сказал Кайл. -- Только что пробили часы на ратуше, я считал.
-- Полтора часа! -- простонал Филип.
-- Фил, я уверен, она без сознания, -- снова попытался успокоить друга Шон. -- Он или стукнул ее по голове или усыпил чем-то, иначе была бы потасовка, и кто-нибудь да услышал. Он не тронет ее, пока она не очнется.
Филип только скрипнул зубами, прекрасно понимая, что при желании не так уж трудно быстро привести человека в сознание.
-- Ив права: ужасное чувство! -- пробормотал он.
Гвардейцы не стали уточнять, о чем он, и занялись сборами. Филип тоже не сидел сложа руки. Первым делом сорвал повязку с глаза, шнурок с волос и со злостью зашвырнул их в угол. Что-то подсказывало ему: Арман быстро узнает, кого похитил, и маскировка больше не понадобится. Потом он переоделся в максимально удобную для поединка одежду, достал пару ножей в кожаных ножнах и засунул за пояс. Проверил меч и взял второй, привесив себе на спину. Когда друзья были готовы, часы на ратуше пробили три четверти, до полуночи оставалось пятнадцать минут.
-- Пошли, -- распорядился Филип. -- Подождем у дома, вдруг она откроет раньше.
-- Кстати, а что мы будем с ней делать? -- спросил Кайл. -- Она может поднять тревогу.
-- Вырубишь ее своим знаменитым ударом в челюсть, -- ответил Филип без тени улыбки. -- Только бей крепче, уж очень она здорова.
Друзья вышли на улицу и быстрым шагом направились к дому Армана. Особняк возвышался темной громадой, лишь свет уличных факелов отражался в черных окнах. Бой часов в очередной раз возвестил им о времени: четверть первого. Филип и гвардейцы не стали ждать и потихоньку направились к торцу здания: там располагался черный ход. Стоило им подойти, дверь приоткрылась. Филип тут же нырнул внутрь и оказался в объятиях посудомойки.
-- Полегче, дорогая, полегче, -- он с трудом высвободился. -- Хочу познакомить тебя с парочкой друзей.
Не успела она ничего сказать, как вошедший Кайл мастерски вырубил даму мощным ударом. Для всех так и осталось тайной ее отношение к предложению заняться сексом с тремя мужчинами, хотя Филип в глубине души полагал, что она была на десятом небе.
Гвардейцы быстро связали бесчувственную посудомойку кухонными полотенцами, засунули ей в рот кляп и затолкали в кладовку. Филип не стал ждать, пока они закончат, и пошел к двери, ведущей в господскую часть дома. Он оказался в тускло освещенном несколькими свечами коридоре. Стены были затянуты яркой тканью с узором, изображающим райских птиц, порхающих среди букетов пышных цветов. Филип даже головой тряхнул, прогоняя рябь в глазах, вызванную этим аляповатым великолепием. В доме царила полная тишина. Вытащив меч из ножен, молодой человек стал медленно продвигаться вперед, тихо приоткрывая попадающиеся на пути двери. Все они вели в темные необитаемые комнаты с зачехленной мебелью. Когда он добрался до лестницы, из кухни вышли Шон с Кайлом. Филип махнул им, указывая, чтобы они поднимались наверх, а сам пошел вперед, в другую часть дома. Обойдя основание лестницы, он сразу увидел впереди в коридоре двоих людей короля, стоявших у одной из дверей. Молодой человек стремительно метнулся к ним, пара молниеносных ударов мечом, и телохранители осели на пол, даже не успев вытащить из ножен оружие. Филип толкнул дверь, она не открывалась. Не желая тупить свои ножи, он быстро обшарил одного из охранников и нашел короткий кинжал. Этого вполне хватило, чтобы подковырнуть собачку замка: дом был обычным жилищем, не рассчитаным на содержание пленников.
Филип распахнул дверь и вошел в темную комнату. Полоса света из коридора освещала большую кровать под балдахином, на которой, скорчившись, лежала полностью обнаженная Ив со связанными руками и ногами. Услышав, что кто-то вошел, с трудом подняла голову, левая сторона лица превратилась в сплошной синяк. Филип кинулся к девушке и стал перерезать веревки.
-- Он что-нибудь делал с тобой? -- выдавил через силу, замечая на ее спине несколько багровых вздувшихся следов от плети.