-- Шон, поверь мне, они скорее нападут на карету с сопровождением или без, чем на троих мужчин и мальчишку.
-- Извините, что встреваю в ваш разговор, -- начал Данкан заискивающе, -- но у меня есть приказ Правителя не выпускать вас без сопровождения. -- "Дядя" боялся сообщать об этом Филипу, но еще больше он опасался гнева главы государства.
-- И как далеко ты зайдешь в следовании приказу, дядя? Посадишь меня в подземелье?
-- Фил, мне тоже хочется поскорее уехать отсюда, -- проговорила Ив. -- Но раз все так складывается, придется подождать.
-- А ты что скажешь, Кайл? -- Филипу хотелось знать, есть ли у него хоть один союзник.
-- Ждать осталось два-три дня, думаю, дотянем.
-- Какая тоска... -- пробурчал Филип, будто разговаривая сам с собой. -- И они еще хотят, чтоб я стал Правителем... Что же это будет за жизнь: одни обязанности, то нельзя, это неприлично, это невежливо, небезопасно, et cetera, et cetera. К чему мне это? При моем-то характере и полном равнодушии к власти...
Ив промолчала, гвардейцы закатили глаза. Все они достаточно хорошо знали Филипа и восприняли эту тираду, как его обычное недовольное ворчание. Только Данкан был искренне потрясен.
-- Правителем?.. -- растерянно переспросил он. -- Кто этого хочет?
-- Ну, наконец-то, дядя, хоть в чем-то наши мнения совпали, -- усмехнулся Филип. -- Я -- Правитель! Полный бред! -- родич не сводил с молодого человека недоверчивого взгляда. -- Спрашиваешь, кто хочет? Вон, Шон с Кайлом очень надеются, их друзья-гвардейцы, подозреваю, тоже. А самое смешное знаешь что? -- Данкан отрицательно помотал головой. -- Того же хочет и мой крестный, он же тесть, он же лучший друг моего отца, то бишь твоего любимого господина. Вот так. -- Филип помолчал. -- Какое счастье, что хотя бы моя жена меня понимает.
-- Вы не шутите, мой лорд? -- спросил Данкан.
-- Нет, дядя, не шучу. И я уже просил оставить это обращение. -- Филип взглянул на гвардейцев. -- Если не возражаете, я пойду спать. Во сне время идет быстрее.
На восьмой день долгожданное сопровождение прибыло, выезд в столицу наметили на следующее утро. Вечером Филип, Ив и гвардейцы вновь засиделись с солдатами и Стивеном, который решил не возвращаться в Харроу до отъезда гостей. Прощались утром во дворе замка. Дольше всех задержались бывший капитан и Рози.
-- Рад был повидать тебя, -- сказал Стивен Филипу. -- Для меня большая честь познакомиться с твоей прелестной женой. Надеюсь, у вас все будет хорошо.
-- Спасибо, мы тоже очень на это надеемся, -- ответил молодой человек, Ив улыбнулась. -- Я хотел спросить тебя, Стивен: согласишься стать управляющим замком и феодом вместо Данкана?
Старый солдат выглядел удивленным и вместе с тем польщенным.
-- Хочешь попросить крестного выпроводить отсюда этого злобного индюка? -- поинтересовался он.
-- Если повезет, я в скором времени верну все права и выпровожу его сам, -- ухмыльнулся Филип. -- Только, пожалуйста, не говори пока никому. И ты, Рози, тоже, -- добавил он, глядя на их обрадованные лица.
-- Можешь не беспокоиться, -- заверил его Стивен, Рози закивала. -- И конечно, я с радостью послужу тебе также, как служил твоему отцу.
-- Спасибо. Ну что ж, до свидания, надеюсь, еще увидимся.
Филип и бывший капитан пожали друг другу руки, Рози не удержалась и обняла на прощание сына герцога, тепло, по-матерински. Он скользнул губами по ее щеке и чуть слышно прошептал на ухо:
-- Спишь со Стивеном? Хороший выбор.
Она покраснела. Ив заинтересованно поглядывала на них. Служанка повернулась к ней, присела в реверансе, потом, набравшись смелости, взглянула девушке в лицо.
-- Прошу вас, моя леди, заботьтесь о Филипе хорошенько, он славный мальчик и заслужил немножко счастья.
Ив была тронута и с трудом выдавила:
-- Конечно, Рози...
Филип, явно польщенный таким вниманием, заявил с довольной улыбкой:
-- Моя жена прекрасно обо мне заботится, Рози, тебе не о чем беспокоиться.
Он обнял Ив и привлек к себе. Та смущенно уткнулась ему в плечо.
-- Рози, у них все прекрасно, успокойся. Ты же видишь, он в надежных руках, -- усмехнулся Стивен.
XV
Расставание с родовым гнездом Олкрофтов весьма положительно сказалось на настроении путешественников. Особенно повеселел Филип. Ив заметила это и решилась задать вопрос, несколько дней не дававший ей покоя.
-- Фил, что это за Оборотень, которого упоминал Питер?
Филип поморщился, и она почувствовала, что напрасно дала волю своему любопытству.
-- Был такой разбойник в здешних краях, давно, мне тогда еще десяти не исполнилось...
-- Припоминаю какие-то страшилки, -- сказал Шон. -- Но этим птенчикам, конечно, ничего не известно, -- он взглянул на Кайла и Ив.
-- Ну, держись, Кайл, сейчас нам дедушка сказочку расскажет, -- подмигнула девушка черноволосому гвардейцу.
-- Я не много знаю, -- ухмыльнулся Шон. -- Ты бы лучше своего отца спросила...
-- Да, он знает много, -- проворчал Филип и уставился в окно.
Гвардейцы и девушка переглянулись: безобидный треп про дела более чем десятилетней давности, похоже, испортил ему настрение.
-- Что ты помнишь, Шон? Не тяни, не интригуй, -- настаивала Ив. -- До столицы мы еще когда доберемся!
-- Как твой муж и сказал, был такой разбойник. Оборотнем его прозвали, насколько я понимаю, из-за жестокости, да еще потому, что промышлял без шайки, как волк-одиночка. На большие группы и караваны не нападал, одному-то не с руки. В живых никого не оставлял, убивал зверски. Говорят, путника какого-то нашли привязанным к дереву собственными кишками...
-- Шон, хватит! Зачем ты ей это рассказываешь?! Она не мальчишка, забыл? -- вышел из себя Филип.
-- Извини, -- пробурчал Шон.
-- Фил, я же сама просила...
-- А еще хочешь послушать? -- ну и интересы у девушки, далеко не каждому мужику такое по нраву... -- Тебе бы действительно со стариком это обсудить. Он мне полдня про Оборотня бубнил, подробности вспоминал: что Тайная служба в логове душегуба нашла, да что он сам рассказал. Что охотно, а что под пыткой... Спасибо, не стал расписывать, какие именно методы палач применял. А я кое-кого из жертв хорошо знал... Отцовский виночерпий пропал вместе с дочкой, моей ровесницей. Их нашли в лесу, у дороги, но не целиком. -- Филип не глядел на своих спутников, уставился в пространство невидящим взглядом и, похоже, уже не мог остановиться. -- Оборотнем его прозвали еще за то, что чаще всего нападал в полнолуние. И страшнее всего в это время с жертвами расправлялся... У меня в шайке как-то похожий появился. Тихий, неприметный, ничем не выделялся. А во время очередного полнолуния... -- молодой человек потер рукой лоб и болезненно поморщился.
-- Не нужно вспоминать, -- Ив потрясла его за плечо, будто желая пробудить от кошмарного сна.
-- Ты так хотела послушать, милая, а я только начал, -- жестко усмехнулся Филип. -- Короче, у нас в шайке часто болтались пара-тройка девиц, за ребятами из города увязывались, я не возражал. И в тот раз одна застряла, -- рассказ становился все более сбивчивым. -- Джон на нее утром наткнулся, прибежал ко мне... Она там, в лощинке, лежала... Он ее разрезал и развесил... по кустам... Во рту был кляп, значит, она жива была, пока... -- Филипа передернуло. -- Сколько там было мух... А этот... спал спокойненько, одежда, руки, лицо, все в засохшей крови. Я его разбудил, он смотрел так умиротворенно, совершенно не понимал, почему я бешусь. Сказал еще удивленно: "Не знал, предводитель, что она тебе так приглянулась". А я с такими никогда не спал... Ну, в общем, прикончил я тихоню этого, плохо помню как, по-моему, голыми руками. После он мне еще долго снился, иногда я видел, как он девочку виночерпия режет, а она кричит... -- Филип, наконец, взглянул на спутников. -- Все это, наверное, интересно, нервы щекочет, пока своими глазами не увидишь. "К дереву собственными кишками привязан"... А знаешь, каково было его отвязывать? И как вокруг мухи жужжали, и какой там запах стоял? -- Шон заерзал на сидении, явно желая что-то сказать, но его друг еще не закончил. -- И этот чертов Арман был из таких же, я это сразу понял, когда его глаза увидал. Так что когда он схватил Ив... -- Филип замолчал, девушка и гвардейцы тоже ничего не говорили. -- Питер сказал, мол, по сравнению с Оборотнем я святой. А чем таким я от него отличаюсь, если забил тогда людоеда голыми руками и даже удовольствие при этом испытал? И какую хрень несет крестный будто можно мир изменить, если среди людей такие попадаются... Да и кто его менять станет, если всем нравится такие истории слушать? Значит, в каждом это сидит.
-- В каждом сидит, но не все это выпускают, -- сказал Шон. -- Большинство все же отличает добро от зла и старается поступать правильно.