Робот К-95 избегал людей. Таким уж создали его на далекой планете с труднопереводимым названием.
Прибыв на Землю и поселившись в отрогах Швейцарских Альп, дядя Вили — это имя взял себе робот в нашем мире — зажил уединенной жизнью. Гости к нему не ходили. Если же в кои-то веки одуревший от скуки и одиночества сосед и добирался до его дома, то встречал, мягко говоря, недоброжелательный прием. К-95 цедил слова с такими паузами, то даже привыкшим к молчаливости жителям гор мучительно казалось, будто они беседуют с мумией египетского фараона.
Прибавьте к этому, что для разговора о девочках из долины дядя Вили был слишком стар, в картах не отличал туза от шестерки, спиртного в рот не брал, а самое главное — никогда не потчевал им гостей, и вам станет ясно: дни его протекали одиноко и безмятежно.
Но так казалось лишь на первый, непосвященный, взгляд. На самом же деле сутки робота были заполнены до отказа, ибо ревностно и со знанием дела выполнял он свою основную функцию — смотрителя тайного космического маяка. К тому же К-95 являлся первоклассным (другого за границу не пошлют) специалистом по ремонту космических кораблей. Он всегда был готов оказать экстренную помощь любому из них, совершившему вынужденную посадку рядом с его охотничьим домом.
Однако столетия проходили за столетиями, а такого чрезвычайного происшествия не случалось. Что ж, тем лучше, думал дядя Вили, вглядываясь в звездное небо.
Впрочем, твердой гарантии, что он думал именно так, автор дать не может. Потому как не известно, способны ли вообще роботы думать. В печати до сих пор ведется оживленная дискуссия по этому вопросу. Подождем, что скажут специалисты…
Иногда, примерно раз в пятьдесят лет, К-95 совершал прогулки вниз, к людям и, пробыв в толпе горожан дней пять-шесть, возвращался к снежным вершинам, откуда слал на родину подробный отчет о виденном. Там, на далекой планете, с интересом наблюдали за развитием земного общества, гадая: погибнет наша неугомонная цивилизация в результате постоянной резни, голода и болезней или все-таки выживет?
Но мы отвлеклись. Вернемся к нашему роботу. Он как раз совершает очередную вылазку и, миновав предместья, входит в город…
Шел дядя Вили размеренным шагом уставшего человека (4,27 км/ч) и не обращал особого внимания на окружающий мир. Роботы не умеют отвлекаться посторонними вещами, чем, как считают специалисты, выгодно отличаются от нас — людей. Но именно это отличие и послужило причиной трагедии. Дядя Вили, робот К-95, не заметил, как наперерез ему вынесся из-за угла тяжелый грузовик. Раздался визг тормозов, шофер яростно закрутил баранку, но было поздно — передние колеса подмяли под себя стража космического маяка.
Врач, прибывший на место происшествия, констатировал мгновенную смерть, а потом тело дяди Вили было предано земле на самом дальнем участке кладбища. Оно и сейчас там лежит. Что ему сделается, железному?
Шофера грузовика признали невиновным, и он отделался легким испугом: мы нуждались в нем лишь для развития сюжета, и, конечно, автор лично позаботился о его безнаказанности.
И это все о них обоих. Оставим и робота в покое, как ружье, что после охоты вешают на стену до лучших времен.
Однако история на этом не кончается. Мы вновь поднимемся к суровым вершинам заснеженных Альп. Навстречу опасностям, приключениям и, конечно, любви!
Был месяц март. Солнце вставало огромное и стремительно летело к зениту, рассыпая бриллианты искр на крепком насте. В такую погоду лыжная прогулка — редкое удовольствие. Тем более что не бывал дальше московский гор наш Новый Герой — молодой аспирант кафедры зарубежной литературы МГУ. Он приехал в Швейцарию на практику, еще в дороге мечтая покататься на лыжах в Альпах. Мечта эта была столь обворожительна, что после месяца спокойной жизни он взял у своих новых швейцарских друзей специальные слаломные лыжи и, зарезервировав за собой недельный отпуск, отправился в горы…
Да, чуть не забыл! Звали его Саша. Александр Петрович Чернобородов.
Швейцарцы славятся не только сыром, но и деликатностью, а потому, когда Саша объявил о своем решении, они не стали его отговаривать, ссылаясь не трудности подобных прогулок. Впрочем, один из них (это был как раз владелец лыж) спросил с некоторым сомнением в голосе:
— Скажите, Александр Петритш, вы в самом деле умейт скакат с горка?
На что получил резко утвердительный ответ и, со свойственной воспитанному человеку флегмой, не заметил отчаянного румянца, оживившего обычно бледные щеки его собеседника.
Итак, месяц март. Что-то около полудня. Одна из невысоких гор в отрогах Швейцарских Альп. В такой декорации мы впервые застаем нашего героя. Как он добрался к вершине, на не должно интересовать. Посмотрим лучше на его подготовку к спуску.
Вот он поправил очки на резинке, внимательно осмотрел крепления, взглянул вниз и тяжело вздохнул. Все-таки было высоко. И даже очень.
Но наш герой не стал бы Нашим Героем, если бы страх свой не преодолел и, оттолкнувшись палками, не ринулся отчаянно вниз.
Чудес на свете не бывает. В этом легко убедиться, заглянув в учебник физики для седьмого класса… Саша открыл глаза и обнаружил, что снег, попавший ему в нос и уши, столь же мокрый и противный, как и у нас под Москвой. Потом он встал и с тревогой оглядел лыжи. И тревога его оказалась ненапрасной. Левая, наскочив на предательский пенек, сломалась. Вот это уже была трагедия! Александр Петрович знал, что лыжи сделаны на заказ и, как таковые, стоят сумасшедших денег. А взять последние было исключительно негде.
Раздумывая над сложившейся финансовой ситуацией, он взвалил лыжи на плечо и, утопая в альпийском снегу, двинулся туда, где по его мнению, проходило шоссе.
День стремительно падал в объятия ночи, когда Саша понял, что направление, взятое им, оказалось неверным. Осознав эту горькую истину, он совершенно уже решил повернуть назад, но тут заметил вдалеке одиноко стоящую избушку и обрадованный двинулся к ней.
Проницательный читатель и сам, должно быть, догадался, куда направился наш герой. Да, это был охотничий дом дяди Вили, именуемого также роботом К-95.
Александр Петрович постучал в дверь. Она оказалась незапертой и, уютно проскрипев, открылась. Стоя на пороге, Саша с интересом изучал увиденное. Наконец он решился войти, сообразив, что хозяин, видимо, где-то вблизи и скоро вернется.
Не знал господин Чернобородов, что хозяина дома давно уже нет в живых. Впрочем, говорить так было бы слишком рискованно — называя робота живым существом, можно нажить кучу врагов в научном мире. Поэтому лучше сказать следующим образом: не знал господин Чернобородов, что хозяин дома давно не функционирует. И пусть фраза эта выглядит стилистически плохо, я бы сказал, ужасно, зато она верна фактически! С научной точки зрения. А о правдивости изложенного автор печется больше всего. Что же касается замка, то он, конечно, имелся и даже, так сказать, импортный — из другой звездной системы, однако, постучав, Саша, сам того не ведая, послал условный сигнал на механопривратника, и тот открыл дверь.
При таких вот странных, но вполне объяснимых с научной точки зрения обстоятельствах наш герой вошел в комнату, прошелся по ней в задумчивости и сел в единственное кресло у потухшего камина. Дядя Вили, в глубине души презирая это человеческое изобретение, дающее больше дыма и копоти, чем тепла, все же имел его дома в целях конспирации.
Наконец-то Александр Петрович смог удобно расположиться. Помня, каким трудным был его день, почему, оказавшись в кресле, он тотчас сладко потянулся и нечаянно заснул…
Снилась ему еда. Вкусная, аппетитно пахнущая, она лежала на тарелке, попеременно представляясь то пельменями с уксусом, то горячим мясным бульоном. Саша схватил уже ложку и совершенно замахнулся на еду, но тут появилась муха. Она кружилась вокруг тарелки и противно жужжала.
Содрогаясь от отвращения, Александр Петрович проснулся. Муха исчезла, впрочем, как и еда, но жужжание, а точнее, нарастающее гудение, перешедшее затем в басовитый грохот, остались. Наконец звук достиг наивысшей точки, Саша почувствовал, как дрогнул весь дом, и сразу же наступила тишина.
Неужели землетрясение? — мелькнуло в голове нашего героя. Лучше, пожалуй, побыть на свежем воздухе. И он пулей вылетел за дверь.
Вылетел и замер совершенно ошарашенный. И было от чего! Неподалеку, расцвеченное огнями, стояло летающее блюдце. Да! Именно оно. Саша сразу же узнал этот предмет космической сервировки, недаром, еще учась в институте, он был одним из самых стойких приверженцев Контакта.
Нам-то с вами сразу стало понятно, что произошло. Налицо было то самое ЧП, ради которого хранил свои богатые знания ремонтника робот К-95. Случится же такое совпадение!
Раздался гулкий удар металла, в днище корабля открылся люк, и из него грациозно выпрыгнуло на землю некое существо. Увидев Сашу, оно удовлетворенно кивнуло (жест, по-видимому, интернациональный в межпланетном смысле) и сказало:
— Эне-бене-ряба!
— Чего? — спросил наш герой. Простим ему некоторую растерянность. Право, не каждый день удается своими глазами наблюдать космических пришельцев.
— Эне-бене-ряба! — повторило между тем существо и сделало нетерпеливый взмах рукой: проходи, мол, быстрее в корабль! Не видишь, жду!
И Саша пошел.
Автор мог бы наплести кучу небылиц о парализованной воле, о гигантском психоимпульсе (слово-то какое ужасное), заставившем Александра проделать этот путь, но поскольку он терпеть не может лжи, то вынужден признать: ничего такого не было. Просто не понимал наш герой в те минуты, что делает. Был слишком, как уже отмечалось, ошарашен. Вслед за инопланетянином он добровольно полез в люк и оказался в овальном помещении со сводчатым потолком и пультом управления посередине. Все здесь было миниатюрно: и стол, прикрепленный тремя ножками к полу, и два кресла у пульта. Да и сам пульт похож был скорее на трюмо. Высокий и узкий экран окружала рамка с филигранным узором, а ручки и тумблеры переливались перламутром и напоминала флакончики для духов и маникюрных красок.
Но не яркие краски привлекли внимание Александра Петровича. Широко открыв глаза он смотрел на своего спутника, а точнее спутницу, ибо в ярком свете люминофоров предстала перед ним очаровательная блондинка с черными бровями и голубыми глазами. Одета она была в серебристую мини-тунику, по которой струились алые блестки.
Наш герой переминался с ноги на ногу и мужественно молчал.
— Экс! — сказала инопланетянка и сделала жест в сторону Александра Петровича.
Он быстро схватил ее руку и поцеловал.
— Очень приятно. Александр Петрович. Можно — Саша.
Девушка потерла место поцелуя и голосом уже более высоким воскликнула:
— Экс! Экс-фекс-пекс!
Александр Петрович почувствовал, что попал впросак.
— Я не понимаю вас… простите…