Даже Дженсен не удержался и издал шумный вздох. И тут же Беккет сообщила новость похуже: увлекшись погоней за "Мэрити", они очутились перед наступающей армадой.
- Чьи корабли? - осипшим голосом спросил Дженсен.
Лейтенант быстро провел опознавательную операцию и с неожиданной твердостью доложил:
- Синдикат, сэр. Проекции курсовых векторов направлены в сторону Халии...
Он набрал в легкие воздуха, чтобы сообщить данные о составе флота и количестве кораблей, но Дженсен перебил:
- Где "Мэрити"?
- Сэр? - На этот раз голос лейтенанта дрогнул. Он был еще слишком молод и неопытен, чтобы вступать в дискуссии со старшими по званию. - Н-но ведь мы должны срочно сообщить Командованию Флота. Защита Халии важнее одного пиратского судна, не так ли?
- Присутствие здесь Мак Джеймса ясно говорит о его связи с неприятелем, - терпеливо разъяснил Дженсен. - Быстро найдите мне "Мэрити"! Забыли об утечке топлива? Это значит, что мы беззащитны и пираты могут взять нас голыми руками. ВОТ ЧТО СЕЙЧАС ВАЖНЕЕ ВСЕГО!
Беккет со злостью ткнула пальцами в свой пульт. Экран замигал, и на нем возникло непомерно увеличенное изображение потертого ржавого борта с едва различимым номером. Цифры, обозначающие дату схода судна со стапелей, давно стерлись.
- Она у нас под боком, - с издевкой прокомментировала Беккет. - Как раз там, где у нас ни одной пушки. И двигатели ориентации накрылись, так что не развернешься. Думаете, не повезло? Нет, просто их капитан не дурак. Это ловушка, и мы в нее аккуратно угодили.
Она не умолчала и о том, что и так было очевидно - "Килдэйр" уже давно находился в пределах действия пеленгаторов наступающих кораблей Синдиката. И хотя судно было плодом поспешной конверсии, его вооружение лучше всяких документов выдавало принадлежность к Флоту. Через несколько минут, а возможно, и секунд по "Килдэйру" и семерке пилотирующих его астронавтов начнут палить.
Но не успели они осмыслить эту перспективу, как включилась закодированная линия связи, и в динамиках загремел голос, от которого по телу Дженсена пробежали мурашки:
- Капитан, вот что я скажу. Если ты и твоя команда хотите остаться в живых, у вас есть только один вариант...
Этот хриплый тембр Дженсен узнал бы среди сотен других - он принадлежал Макензи Джеймсу.
- ...И я вам настоятельно рекомендую сдать корабль немедленно и без дополнительных условий.
На скулах Дженсена заиграли желваки. Ему показалось, что время остановилось. Капитанская рубка и все находящиеся в ней предстали перед, ним, словно на снимке искусного фотографа: серые стены, пробегающие по ним разноцветные всполохи, диковинная игра света и тени на окаменевших лицах команды. Каждое лицо хранило свое выражение: на физиономии пилота застыло удивление, Беккет презрительно поджала губы и выпятила свою лошадиную челюсть еще дальше вперед; однако зеленый лейтенант был Дженсену омерзительнее всех - в его глазах затаился неудержимый страх, мольба и безграничная вера в способность командира сотворить чудо.
Боль от сломанных ребер снова прокатилась по всему телу Дженсена, перемешавшись с животной ненавистью, от которой сворачивало кишки... Он облизнул побелевшие губы.
- Не слышу ответа, - сказал Макензи Джеймс. - Надо бы поторопиться с решением, парень.
- Черт... тебя... раздери... - процедил Дженсен. Но прежде он отключил канал связи, и Мак Джеймс не слышал его слов.
Беккет молчала. Лейтенант был близок к панике: его святое чувство обожания командира рушилось на глазах. Только пилот нашел в себе силы заговорить:
- Мне кажется, пират блефует. У него ведь тоже никакой защиты, а синдикатовский флот - вот он, рядом.
"Это даже не наивно, а просто глупо", - со злостью подумал Дженсен. Макензи никогда не прятался по углам. И если он здесь, значит, продал секреты Флота Синдикату. Его "Мэрити" явно не собирались трогать. К тому же пират занят полезным делом - захватывает скоростное судно неприятеля. Сгорая от жажды мести, Дженсен принял единственно возможное решение:
- Я готов сдать судно "Килдэйр" и всю его команду капитану "Мэрити". Без дополнительных условий.
Муки унижения не помешали Дженсену услышать сдавленные всхлипывания лейтенанта и почувствовать на себе испепеляюще-презрительный взгляд офицера связи Беккет.
Когда дело доходило до демонтажа систем управления, руки Гибсена обретали прямо-таки обезьянью ловкость. Его тонкие ловкие пальцы запросто доставали до самых укромных штекерных гнезд, и процедура, вызывавшая у любого другого техника поток проклятий, не доставляла ему никаких хлопот.
Гибсен посвистывал, целиком погруженный в свои мысли.
Этот звук приводил Дженсена в бешенство. Но был и другой звук, который просто сводил его с ума. Звук спокойного, задумчивого голоса Мак Джеймса, Тот стоял над коммуникационным пультом и отдавал корректирующие команды.
Для бывшего капитана "Килдэйра" не имело значения, что несколько секунд назад пират по собственной воле послал коммуникационную торпеду с вестью о наступлении Синдиката на Халию. Не имело значения и то, что адмирал Дуэйн вовремя получит торпеду, защищенную личным кодом Дженсена, и успеет правильно расположить силы Флота и спасти Халию.
Его мысли были сосредоточены на другом.
Макензи - преступник. Значит, он послал торпеду, исходя из своих шкурнических побуждений. Просто ему нужно сохранить Халию со всеми этими продажными хорьками, иначе пострадает его бизнес - контрабанда оружия. Незаконная торговля оружием занимала почетное третье место в списке преступлений Макензи - после выдачи государственных и военных секретов.
Дженсен с ненавистью смотрел на макушку врага, выступающую над громоздким контрольным экраном. Кроме этого взгляда, ничто не выдавало состояния бывшего капитана. Крепко привязанный к собственному креслу, Дженсен словно окаменел. Он больше не слышал озлобленных стонов стянутой веревками Беккет, которая лежала в углу рядом с лейтенантом и пилотом. Дженсен затаился, словно змея перед броском.
Гибсен тихо осведомился о чем-то у своего командира.
- Дальше - орудийные башни, - ответил Мак Джеймс. - Еще нам понадобятся регулятор двигателя и куб памяти. Но систему жизнеобеспечения не трогай.
Черная с проседью шевелюра исчезла за экраном. Мак-Джеймс переключил пульт на другую линию связи. Громкие переговоры пилотов корабля Синдиката заглушили остальные распоряжения Макензи. Дженсен оскалился и заскрипел зубами. Гибсен выглянул из-за аппаратуры и осведомил о чем-то на неизвестном Дженсену языке. Макензи Джеймс ответил на том же тарабарском наречии и от души расхохотался.
В наступившей затем тишине Гибсен и пиратский капитан продолжали уверенно и бесстрастно потрошить аппаратуру "Килдэйра". Какие муки терпел в этот момент Дженсен! Гораздо страшнее пронизывающей боли в ребрах было унижение. Он сидел в своем кресле, изувеченный, беспомощный, связанный по рукам и ногам, и не мог даже шевельнуться, чтобы повернуть кресло в другую сторону. Кто-то оставил включенным большой экран, и Дженсену ничего не оставалось, как наблюдать за неприятельскими дредноутами, молчаливо и величественно, как на параде, проплывающими мимо "Килдэйра", в сторону Халии. Некоторые из этих тяжеленных чудищ мигали габаритными огнями, приветствуя "Мэрити".
Почерневший от злобы Дженсен отчаянно рванулся. Ремешки впились ему в запястья, едва не перерезав вены. В его мозгу, один за другим, рождались все более изощренные способы убить проклятого Макензи Джеймса.
Наконец шествие неприятельских судов завершилось, и экран вновь заполнила чернота космоса. Прошло несколько часов. Конечности Дженсена занемели, мочевой пузырь готов был разорваться. Ломило плечи, резало запястья, а слух давно перестал реагировать на грохот и шипение из трюмной части "Килдэйра", откуда пираты переправляли награбленное добро на борт "Мэрити". Дженсен слышал только один звук: несоразмерно легкие шаги Мак Джеймса.
Шаги приближались. У входа на капитанский, мостик пират остановился и крикнул помощнику и пилоту:
- Возвращайтесь на "Мэрити" и начинайте зарядку двигателей. Я думаю, синдики как раз сейчас подходят к Халии. К тому моменту, как они обнаружат, какой теплый прием приготовил им адмирал Дуэйн, я хотел бы находиться подальше от этой системы.
Гибсен ответил что-то саркастически-веселое и побежал вниз.
Макензи размеренным шагом обогнул переборку и подошел к Дженсену. Остановившись напротив, пират вперил в пленного бесстрастно-внимательный взгляд сытого зверя. Впервые за много часов его руки спокойно висели вдоль тела. Выгоревший потертый комбинезон плотно обтягивал плечи; манжеты были расстегнуты и подвернуты на жилистых запястьях... Дженсен был единственным из команды "Килдэйра", кому не заткнули рот кляпом, но он не решился заговорить первым.
- Вот что, парень, - проговорил Мак Джеймс. - Я отправил Дуэйну сигнальную торпеду под твоим кодом. Твои командиры могут простить сдачу судна, если у тебя хватит выдержки и фантазии составить для них правдивый рассказ.
Дженсен, не отрываясь, смотрел на ненавистного капитана. Сейчас его не волновала даже собственная карьера - об этом можно будет подумать позже. Только один вопрос пылал у него в мозгу:
- Почему ты послал эту торпеду? Ведь ты не из тех, кто делает такие одолжения по доброте душевной.
- А что, по-твоему, кто-нибудь еще мог отправить торпеду при полном попустительстве синдикатовских кораблей?
Ответ не удовлетворил Дженсена, но он промолчал. Мак Джеймс, один за другим, с хрустом размял пальцы и позволил себе частичную откровенность:
- Мне не хотелось, чтобы Халию стерли в порошок.
- Иначе вся твоя контрабанда оружием полетела бы к чертям собачьим, да?! - яростно чеканя каждое слово, осведомился Дженсен.
Самый грозный пират на многие тысячи световых лет вокруг небрежно пожал плечами.