Нюточка забралась на судейскую вышку. Таня, присевшая в тенечке с книгой, отложила ее в сторону и стала наблюдать за игрой - буквально накануне на этом самом месте Павел объяснил ей кой-какие правила.
Начав как бы вразвалочку, соперники постепенно вошли в раж. Силы были абсолютно равны. Более молодой Павел лучше доставал трудные мячи, мощнее подавал и быстрее реагировал, но у лысоватого был лучше поставлен удар, да и технический арсенал побогаче. Игра шла мяч в мяч, за полчаса они успели сыграть четыре изнурительных гейма. Уставшая следить за игрой Нюточка сначала слезла с вышки и уселась рядом с Таней, а потом стала проситься на пляж.
- Мы пойдем? - спросила Таня, дождавшись паузы между розыгрышами. Подождем тебя на пляже.
- Да-да, идите, - рассеянно сказал Павел, приготовившийся принимать подачу.
Они ушли, а на их место тут же заявились две дамы средних лет и высокий сутулый мальчик лет пятнадцати.
- Товарищи, - заявила одна из дам. - Сейчас наше время. Попрошу очистить.
- Еще три минуты, - с намеком на поклон сказал партнер Павла и обратился к нему: - Досрочный тай-брейк при счете "два-два". Согласны?
- А что делать? - покосившись на дам, ответил Павел.
Тай-брейк он выиграл со счетом "шесть-четыре". Дамы тут же выскочили на корт и принялись перебрасываться через сетку высокими слабенькими свечками, ударяя по мячу снизу и при каждом ударе молодецки ухая.
- Спасибо за игру, - сказал Павел, отдышавшись. - Хорошо вы меня загоняли.
- Взаимно, - сказал лысоватый, растираясь полотенцем. - Проигравший платит. Приглашаю в свои апартаменты на "отверточку".
- На что? - не понял Павел.
- На "скрудрайвер". Так на гнилом Западе называют коктейль из водочки и апельсинового либо грейпфрутового сока со льдом. Вещь славная, особенно в такую жару, да и название колоритное. Только говорить язык сломаешь. Вот я и попросил одну добрую знакомую перевести на нашу мову... Так как?
- Меня на пляже ждут, - пробормотал Павел, которому в общем-то идея "отверточки" показалась заманчивой.
- Да мы на минутку только. А потом вместе на пляж махнем.
- Уговорили.
Мужчина в темных очках натянул выцветшую футболку, перебросил сумку через плечо и, жестом пригласив Павла следовать за собой, направился к главному корпусу.
Его апартаменты представляли собой просторный двухместный номер на втором этаже, с холодильником, телевизором и лоджией, выходящей на северную, тенистую сторону. Туда и провел Павла хозяин. В лоджии стоял столик белой пластмассы и два таких же кресла.
- Присаживайтесь, - сказал хозяин. - Я сейчас. Павел слышал, как в комнате хлопнула дверца холодильника, что-то забулькало, застучали кубики льда. И тут же вновь появился хозяин номера, держа в руках два высоких стакана, наполненных оранжевой жидкостью со льдом и снабженных красными соломинками.
- Ну вот, - сказал он, усаживаясь в свободное кресло. - Попробуйте, по-моему недурно. - Он протянул Павлу стакан. - Со знакомством. Кстати, я Шеров. Вадим Ахметович Шеров.
Павел невольно посмотрел собеседнику в лицо. Тот уже снял темные очки, и глаза его были хорошо видны - круглые, облачно-серые, нисколько не азиатские. Без очков он больше всего походил на дошедшие до нас изображения Юлия Цезаря.
- Павел Дмитриевич Чернов, - сказал Павел и протянул руку. Шеров крепко пожал ее.
- Да-да, - проговорил он. - А скажите-ка, Павел Дмитриевич, где я мог про вас слышать?
- Пожалуй что и нигде, - ответил Павел.- Я личность малоизвестная, работаю в питерском ящике кем-то средним между переводчиком и архивариусом.
- И все-таки... Чернов Павел Дмитриевич, - задумчиво проговорил Шеров.
- Наверное, вы слышали про кого-то другого. Фамилия достаточно распространенная. Или, может быть, про моего отца, Дмитрия Дормидонтовича. Он много лет проработал в ленинградском обкоме, так что...
- Нет-нет. Именно Павел Дмитриевич... Скажите, Павел Дмитриевич, вам не случалось работать с покойным академиком Рамзиным?
Павел вздрогнул.
- Случалось, - чуть слышно проговорил он и добавил уже погромче: - А вы, Вадим Ахметович, тоже по научной части?
Шеров улыбнулся и махнул рукой.
- Ну что вы, я умом не вышел. Просто, видите ли, хоть Москва и большой город, люди, принадлежащие к определенному кругу, неизбежно и неоднократно встречаются на всяких мероприятиях - юбилеях, торжественных заседаниях, приемах и прочее в таком роде. Встречаются, знакомятся, общаются... Андрей Викторович много о вас рассказывал. Отзывался как о надежде мировой науки, не меньше.
Павел невесело усмехнулся.
- Вы ведь, помнится, какими-то особыми минералами занимались, открыли уникальные свойства, так? - продолжил Шеров.
Павел кивнул и сделал судорожный глоток. Стакан его опустел. Он поставил его на столик.
- Тогда почему же переводчик-архивариус? - спросил Шеров.
- Это больной вопрос, - со вздохом ответил Павел. - Оказалось, что мои разработки слишком опередили время.
- Вот как? - Шеров, чуть склонив голову, внимательно посмотрел на Павла. Но это было несколько лет назад. Возможно, теперь ситуация изменилась. Павел Дмитриевич, а вы не хотели бы вернуться к той своей работе?
- Да разве это возможно? - Павел махнул рукой.
- Ничего невозможного нет. Было бы желание. У вас оно есть.
- Конечно.
- Что ж, попробую что-нибудь предпринять. Мы еще вернемся к этому разговору. Договорились?
Круглые глаза смотрели ободряюще. Павел кивнул.
- Вот и прекрасно... Кстати, у вас уже емкость пустая. Непорядок.
Шеров взял со стола стакан Павла, не спрашивая его согласия, удалился в комнату и занялся приготовлением второй порции. Павел смотрел на яркую клумбу за окном и слушал гулкие удары собственного сердца... Ну и ну! А вдруг и в самом деле получится, вдруг это курортное знакомство заново откроет путь, казалось бы, утраченный навек?.. Этот Шеров. Принадлежащий к одному кругу с нобелевским лауреатом...
- По второй - и на море? Как вы смотрите, Павел Дмитриевич?
Павел поднял голову. Улыбающийся Шеров протягивал ему второй стакан с "отверточкой".
- Вадим Ахметович, позвольте встречный вопрос, - принимая стакан, сказал Павел. - Ваше имя я мог где-нибудь слышать?
Шеров пожал плечами.
- Едва ли. Я ведь тоже, в своем роде, личность малоприметная. Не писатель и даже не "мудопис".