— Так вроде бы у графа Эйле и Рушиц нет детей…
— А тебе откуда знать? — спросила Майка с подозрением и закусила белыми зубами кончик косы.
— Слухами земля полнится… — неопределенно пожала плечами ведьма.
— Что-то я тебя раньше не видела…
— И я тебя не видела.
Они переглянулись, наморщили носики и фыркнули.
— Мир?
— Что ли, мир… — девчонки хлопнули ладонью о ладонь.
— Ты ничего, живи, — промурлыкала Майка. — Я никому не пожалуюсь.
Сабина глубоко вздохнула.
— Ага… Так что там насчет графской дочери?
Пока Майка в лицах рассказывала, пугая собачонку взмахами рук, ведьма прикидывала и вспоминала, что ей сообщили о графе Викторе и о его немногочисленных родственниках. Незаконнорожденную дочку тоже поминали. Девочку родила княгиня Наль, возлюбленная Виктора, законная жена Ингевора. Ребенок сперва стал рабом баронов Смарда, рельминов Ингеворских, на чьих землях появился на свет, а потом вовсе пропал вместе с матерью. Вроде похожа на отца по описанию. Выплыла, вона как… Ведьме почему-то стало трудно дышать. "Тяжело придется тебе, рыженькая…" Или так с тоски взял граф на воспитание девчонку? Если Майка и впрямь рабыня, то у нее на плече должно быть клеймо. Как бы заставить ее раздеться? Сабина погрызла губы. При всем желании услужить Претору и Гражине лезть купаться она не хотела.
— Ты тут давно живешь?
— Что? А-а… недавно. Есть будешь?
— У тебя разве есть? — на лице Майки было написано твердое намерение взять нищую подружку под свое покровительство. И это славно, подумала Сабина, можно прикопать лежащие в берестяной коробке медяки на потом.
— Есть, — она захихикала. — Чай, в отцовом доме кусок в горло нейдет?
— Ум-гу, — Майка впилась зубами в гусиную ногу и жевала так, что хруст стоял. Точно три дня ни крошки во рту не было. Собачке достались кости. — Скучно там, — печально сказала она, наконец. — Мужчины болтают и болтают…
Сабина, прищурясь, склонила голову к плечу:
— Небось, жениха тебе сговаривают?
— Что? Нет! — отозвалась Майка и покраснела.
Юная ведьма прилегла на живот, сыто вытянулась под солнцем и заболтала ногами:
— Не маленькая уже. Кто-то должен быть. Особливо у графской дочери.
— Есть… — призналась, краснея, Майка. — Только он не понял ничего. Ну ничегошеньки. А потом…
— Что — потом?
— А ты никому не скажешь?
— Вот тебе святой истинный крест, — Сабина поспешно перекрестила плечи и живот. — Чтоб меня разорвало и молнией стукнуло, если сболтну.
Майка потянулась, закинув к небу загорелое лицо.
— Арестовали его. В городе.
Точно тень накрыла дерновый холм. Ведьме на ум пришел почему-то тот самый красавец дворянин, которого тащили крыжаки в Тверже.
— Жив он.
— Что?!
— Жив, — открыла глаза Сабина и перекатилась, не позволяя Майке схватить себя за плечи.
— Откуда ты…
— Тихо сиди. Слушай.
Майка тут же замолчала. Застыла.
— Бывают у меня… навроде видения. Я потому тут и прячусь, что ведьма. Так что если проболтаешься…
— Нет. Сабинка, миленькая…
Майку трясло. Рыжая коса прыгала, бросая солнечные зайчики по худым плечам. От Майки пахло потом и зеленью. Сабина чихнула.
— Лучше бы тебе самой увидеть, — прошептала загробным голосом. — Убедиться, что это тот.
— А как?
Майкин рот глупо приоткрылся, Сабине стало легко и смешно.
— Ночью прийти сумеешь?
Девчонка сглотнула.
— Ну?
— Ага…
— Только чтобы не знал никто.
Рыжая меленько закивала.
— Придешь к Тихому омуту. Знаешь, где?
— Ага…