— Всё, мистер, дальше пешком. Моя малышка не пролезет.
Кристиан Фэй со стоном оторвал голову от подголовника, о который пару секунд назад крепко приложился лбом, и протянул смятые купюры. После тщательного пересчета небритый водитель кивнул и указал на дверь рядом с юношей.
— Пожалте.
— Спасибо… — пробормотал Фэй и вылез из экипажа.
Его новые ботинки от Карло Понтини и низ брюк из тонкой шерсти тут же с голодным чавком были поглощены жижей раскисшей дороги. Почувствовав липкую грязь между пальцев ног, Кристиан судорожно выдохнул.
Вокруг расстилались просторы родного Брюхвальда и царила сельская благодать. Дорога грязной змеей спускалась по склону холма, мимо возделанных полей, прямо к притулившейся у подножия леса деревушке.
Холодный ветер ударил в лицо и раздул полы плаща, сделав Кристиана похожим на неуклюжую летучую мышь. Фэй собрал волю в кулак, подхватил чемодан и аккуратно шагнул, стараясь не потерять ботинок. Ничего, повторял он себе, ещё немного, и он окажется дома. Вот только разберется с одним дельцем…
Нужный ему дом находился на самом отшибе, между лесом и кладбищем. Это соседство, судя по всему, было весьма удачным: один из крестов служил опорой покосившемуся забору. За забором же начиналось царство сорняков, посреди которого горделиво высился деревянный дом. Дверь дома была распахнута, за ней царила кромешная тьма. И без того скудный дневной свет оставался за плотными шторами на окнах.
Решив не заходить внутрь, Кристиан постучал в деревянный косяк.
— Эй! Есть кто дома?!
Где-то в глубинах комнат скрипела распахнутая форточка.
— Эй… Здесь есть кто живой?
Во тьме раздался щелчок, до боли похожий на звук взводимого курка.
— А вы кто? — поинтересовался хриплый голос, и из мрака показался небритый юноша с ружьем наперевес. Его большие, окруженные синяками глаза излучали недоверие.
— Меня зовут Фэй, Кристиан Фэй. А ты, наверное, Роб?
Юноша кивнул, но ружья не опустил.
— Я — твоя крестная фея. Без ложной скромности могу сказать, что являюсь одним из лучших в мире. Доверься мне, малыш! — Кристиан широко улыбнулся, втайне молясь, чтобы палец «малыша» не дрогнул. — Ты мне писал, помнишь?
— Это было десять лет назад,— Роб смерил Фэя скептическим взглядом.— Я думал, вы выше. И старше. Принесли револьвер?
— О револьвере позже. Ты здесь живешь?
Парень вновь кивнул и зажег свечу. Неясный свет сделал комнату ещё непригляднее.
— Один?
Увидев, что Роб снова кивнул, Кристиан прошествовал к кухонному шкафу. Открыв дверцу, он тут же захлопнул её обратно.
— Это что было?
— Сыр,— спокойно ответил юноша. — Вам с сахаром или без?
— Четыре ложки, пожалуйста,— кивнул Фэй, силясь вспомнить, было ли нечто, шмыгнувшее по полке шкафа, похоже на сыр. Взглянув на протянутую чашку и то, что в ней плавало, он наконец не выдержал.
— Знаешь что? Собирайся. Прокатимся немного.
Семейство Ла-Морт любило возводить большие каменные замки на самых вершинах гор. Серые стены, остроконечные башни с дырами в крышах, мост, перекинутый через высохший ров, дурная погода, молнии и периодический град с куриное яйцо — всё, как предписывал кодекс добропорядочных аристократических семей Брюхвальда. Судя по тому, как съежился Роб, раньше он никогда не встречал ночь в дороге и не стучался в двери придорожных замков. Конечно же, как и полагается: по чистой случайности, во время того самого града размером с куриное яйцо. Почему-то самая непогода разыгрывается именно тогда, когда ты шагаешь ночью по пустой дороге, а где-то вдали начинают завывать волки.— Не бойся,— Кристиан подмигнул и дружески потрепал юношу по руке.— С тобой лучшая в мире крестная фея, забыл? Когда рядом я, можно расслабиться и получать удовольствие от жизни.
Впрочем, возница имел не менее бледный вид и поспешил высадить Фэя и Роба, даже не доезжая до главного входа. Буря не успела громыхнуть в очередной раз, как цокот копыт уже стих, поглощенный шумом леса у подножия скалы. Кристиан и не подозревал, что тощая лошадь, запряженная в повозку, могла развить подобные скорости.
— Узри же скромное родовое гнездо Кристиана Фэя!
В вышине над крышами башен сверкнула молния.
— Вперед, мой маленький друг!— воскликнул Фэй и, невзирая на слабые протесты подопечного, потащил того к входу. — В этом прекрасном месте я вырос и провел солнечное счастливое детство, наполненное радостью!
Яркая вспышка молнии вновь прорезала клубившиеся тучи. Ливень усилился, разбавляя грязное месиво под ногами.
— Да уж, наверное, было здорово… — За спиной раздалось бормотание Роба. Честно говоря, даже сам Кристиан невольно морщился, вспоминая детские годы в Брюхвальде. Но прекрасным феям не полагалось быть воспитанными в темноте и играть дохлыми крысами. Поэтому для всех окружающих у него была своя легенда.
— О да, то были лучшие годы моей жизни! — бодро ответил Фэй. Трижды опустив дверной молоток, он на всякий случай заслонил подопечного собой. — Такие беззаботные, светлые и полные любви...
Лилия Визен бывала в королевстве Брюхвальд лишь раз, когда ее тетушка отбыла в мир иной, оставив племяннице шкатулку фамильных драгоценностей и плешивого черного кота. С какой-то стороны Лилия была рада, что наследством оказался не домик на отшибе деревни, — слишком уж темным и неприветливым казался лес за его забором. И эти звуки по ночам...
Она отбросила пугающие воспоминания и расправила плечи. Заслуженной работнице Общества Крестных Фей не полагалось выглядеть неуверенно и терять качество своей работы из-за места проживания подопечного.
А подопечный ее устроился вполне неплохо. Дети в подобных замках зачастую росли избалованными и высокомерными, склонными к извращениям и неспособными налаживать полноценное общение с себе подобными. Хотя она находилась в Брюхвальде. Здесь каждый второй рос именно таким. Смерив взглядом нависшую над ней серую громаду замка, Лилия стукнула каблуками туфель по раскисшей от дождя дороге.
В следующее мгновение ее опутала кромешная тьма. Шум дождя теперь звучал приглушенно, а воздух стал затхлым и сырым, словно в подвале. Привыкнув к сумраку вокруг, Лилия поняла, что она и впрямь находилась в подвале. И единственным источником света было белевшее у низкого потолка зарешеченное окошко.
— Эй! Здесь есть кто-нибудь?! — выкрикнула она и вздрогнула, когда искаженный голос эхом отозвался от каменных стен. Где-то в отдалении раздался легкий топот маленьких ног, и по покрытым плесенью стенам скользнула небольшая тень.
— Подожди! — окликнула Лилия.— Кристиан! Не убегай!
Подопечный нашелся два коридора и пять минут спустя, в небольшом помещении, скудно освещенном чадящей масляной лампой. В неясном круге ее света на голых каменных плитах сидел мальчик лет семи. Или пяти. В роду, к которому принадлежал кроха, дети росли быстрее, чем в обычных семьях. Черные волосы мальчика спускались к плечам нечесаными прядями, а личико с острым подбородком пересекали полосы грязи. Его дорогой костюм был смят и изодран так, что в дырах сверкали худые коленки. Заметив, что сжимал в руках Кристиан, Лилия вздрогнула.
— Можно я посижу рядом?— спросила она, опустившись на пол рядом с ребенком. — Хорошо, малыш?
Мальчик окинул ее внимательным взглядом карих глаз и нехотя кивнул. Затем вновь взялся за крысу и воткнул ее головой в щель между плитами.
— Кристиан, почему ты не хочешь играть на улице?
— Никого нет дома,— ответил малыш, продолжая старательно истязать крысу.
— Но ты бы мог выйти ненадолго и поиграть в саду. Совсем недалеко.
— Никого нет дома,— повторил он, словно это исчерпывающе все объясняло.
— Ты не можешь выходить без родителей? — догадалась Лилия. — А где они?
В ответ на ее вопрос снаружи раздался протяжный вой. Он доносился издалека, разбавленный лесным эхом.