Гаррет затаил дыхание. Это, должно быть, Ирина Родек, сделавшая Лейн вампиром.
- Но лучше всего я помню ее рассказ, как она убегала из Варшавы перед самым приходом гитлеровской армии. Во время ее рассказа я чувствовал себя там. Когда издатель предложил написать книгу о событиях войны, естественно, я вспомнил о ней. - Гаррету показалось, что Фаулер забыл обо всем остальном. Он мечтательно смотрел мимо них с Энн. - Юная девушка из изолированной сельской местности оказывается неожиданно в сложной декадентской атмосфере предвоенной Европы, а потом начинается и сама война. Все будет увидено ее глазами, вначале все представляется ей в романтическом свете, потом она начинает различать истину, но сохраняет политическую наивность. Постепенно, однако, она начинает понимать, что происходит, и приходит в ужас. Наконец, окончательно лишившись наивности, превратившись в зрелую умную женщину, она добивается успеха. - Он взглянул на Гаррета. - Я постарался вспомнить все подробности ее рассказов об окружении и событиях, но этого мало, и я решил отыскать ее и узнать больше... - Раскат грома потряс дом и прервал его рассказ. Фаулер вздрогнул. - Боже! Мы в осаде.
Гаррет улыбнулся.
- В некотором роде.
Снаружи блеснула молния, огонь мигнул. По крыше забарабанил дождь. Гаррет про себя выругался: он так и не прихватил плащ.
Радио у него на поясе забормотало:
- Баумен 407. 10-93. У Джибсона.
Тревога у пустого дома. Должно быть, загорелся от молнии, но нужно проверить.
Он попятился к двери.
- Жаль, что не могу вам помочь. Желаю вам удачи в работе над книгой. - Но не настолько, чтобы узнать, что на самом деле произошло с Лейн в Европе.
5
Ветер гнал потоки ливня. Гаррет, ругаясь, бросился со ступенек и через газон к машине. Но даже на таком коротком расстоянии он промок насквозь. В машине он с гримасой откинул мокрые волосы со лба, снял куртку и бросил ее на заднее сидение. Теперь он легко выносит скачки температуры, и холод его не тревожил, но ему не нравилась стекающая по шее вода и особенно прилипающие к ногам мокрые брюки.
У магазина Джибсона настроение не улучшилось. Шляпа не защищала от дождя, когда он обходил здание, проверяя двери под звуки грома и рев тревожного сигнала. Целую тоскливую минуту он думал, насколько лучше было бы проверить здание изнутри, но с сожалением отказался от этой мысли: слишком рискованно. Пришлось ждать снаружи, пока не появился управляющий Мел Вайснер и не отключил сирену. Если бы Вайснер застал его внутри, невозможно было бы объяснить, как он туда попал: ведь все двери заперты.
Смена продолжалась... две банковские тревоги, обе, очевидно, как и в магазине Джибсона, вызваны молнией; дерево упало на линию электропередачи, и Гаррету пришлось сидеть там и ждать, пока не подъехала машина с дежурной бригадой; драки в двух барах; пришлось открывать дверцы машины женщине, которая оставила ключи в магазине. Все это время он не мог забыть о писателе и донорстве. Занимался разными делами, а две эти проблемы продолжали сидеть в сознании.
Молнии и гром уходили. Ливень сменился небольшим дождем.
К полуночи на Канзас-авеню осталось только несколько самых упорных любителей езды. Но тут стали закрываться бары, их посетители высыпали на улицы, и комбинация алкоголя с мокрым тротуаром послужила причиной двух погнутых бамперов и нескольких происшествий, чуть не ставших авариями. В одном случае водители, оба здоровые крепкие мужчины, вылезли из машин и, возбуждаемые мыслями об ущербе, начали драку.
Гаррет прервал ее, встав между ними, и, пока они смотрели на него, удивленные, что их остановил человек гораздо меньше их ростом, по очереди посмотрел им в глаза.
- Может, хватит? Не из-за чего расстраиваться.
Гневное выражение исчезло с лиц мужчин.
- Вы правы. - Он удивленно посмотрели на Гаррета, понимая, что что-то с ними случилось, но не понимая, что и как.
Гаррет не дал им времени на размышления.
- Тогда почему бы вам не поехать по домам?
Он похлопал их по плечам, и двое промокших мужчин направились к своим машинам. Гаррет стоял на улице и смотрел, как они уезжают.
Кто-то за ним рассмеялся.
- Удивительный сан-францисский малыш опять за работой. Хотел бы я знать, как ты сумел заставить их лечь на спину и завилять хвостом.
Гаррет оглянулся. Было уже после полуночи. Из другой патрульной машины ему улыбался Эд Дункан. Улыбаясь, он походил на Роберта Редфорда; Гаррет знал, что сменяющий его утром полицейский культивирует это сходство. Гаррет сухо улыбнулся в ответ.
- Этот дар я унаследовал с рождения.
- Ну, что ж, если не хочешь поделиться... Вот тебе еще случай.
Гаррет проследил за направлением взгляда Дункана и увидел по ту сторону переезда виляющую машину.
Лампа на крыше машины Дункана вспыхнула.
- Я его догоню и остановлю. Я ты проверь дыхание и запиши.
Гаррет нахмурился.
- Я? Это твой участок. Ты и сделай.
Дункан улыбнулся.
- Но ты уже промок, а я только сегодня подстригся и просушил волосы.
Обычно он не реагировал на слова Дункана, но сегодня ночью они его задели. Гаррет коротко сказал:
- Вздор! Хочешь задержать его? Придется тебе вытащить свои сухие волосы на дождь и самому записать.
И отвернулся.
- Знаешь, Микаэлян, у тебя проблемы в отношениях с людьми? - вслед ему выпалил Дункан. - Ты считаешь себя гораздо лучше нас, настоящая шишка. Как же, работал в большом городе, в большом отделе! Но я никогда не трусил и не подставлял своего партнера.
Укол попал в цель. Гаррет застыл, боль свела внутренности.
- И я все думаю... ты такой худой. Может, стоит предупредить Мэгги, чтоб она ночью последила за тобой?
С этим прощальным ударом Дункан включил мотор и повел машину через переезд.
6
Дождь разогнал всех по машинам и заставил ехать осторожно. В два часа закрылись частные клубы, и все стоянки опустели без происшествий. Гаррет проверил деловые здания вдоль 282 дороги в восточной части города, потом накоротке проехал через городской парк у реки, обогнул торговые навесы и площадку для родео, встревожив с полдесятка парочек в машинах.
Дождь продолжался, но радио почти совершенно затихло. На протяжении целых пяти, а то и десяти минут слышался только треск разрядов. Гаррет зевнул. Остается самая трудная часть смены: нужно не уснуть.
Он повернул на юг по 282 дороге.
И тут на расстоянии послышался скрежет тормозов и шум шин.
Гаррет затаил дыхание, пытаясь рассмотреть сквозь дождь, что впереди. Звук продолжался целую бесконечность, пока не оборвался неожиданно, сменившись громом разбиваемого металла и звериным криком боли.
Бранясь, Гаррет включил огни и нажал на акселератор. Звук доносился с севера. За мостом кончалась юрисдикция городской полиции, но там кто-то кричит от боли, а кто, кроме него, поможет?