Стук в дверь.
- Гаррет? - позвала Лин. Задрожала дверная ручка. - Закрыто. Что будем делать?
- Ирина... - послышался голос его бабушки.
- Есть трудность. Это жилище, а я никогда не была приглашена в него раньше... Ничего [Слово произнесено по-русски]. Справлюсь.
Она обнаружила, что барьера нет. Пульс Гаррета участился. Теперь она знает, что Лин мертва. Догадается, кто убийца?
- Святая богоматерь!
Он повернул голову к двери. Она стояла там. Но только секунду. Открыла дверь и раскрыла окно.
- Лин, Граня, - хриплым голосом позвала она. - Уберите его в прихожую от этого чеснока.
Шаги направились к нему, он услышал два выкрика:
- Гаррет!
- Матерь божья! - Бабушка Дойл опустилась рядом с ним на колени. Дьявол убил тебя. Я знала это. Когда ты ушел, у меня между кожей и кровью подул ветер.
Гаррет покачал головой. Он еще не мертв.
Они схватили его за руки и потащили к двери.
Он вырвался и снова покачал головой.
- Пиджак - прошептал он. Пока на нем эта одежда, ему не поможет перемещение в прихожую.
Ирина уже открыла все три окна. Подойдя к нему, она резко остановилась.
- Это на нем. Быстро снимите с него пиджак и свитер.
Его посадили и раздели по пояс. Ирина отнесла его одежду в кухню, будто бомбу, держа как можно дальше от себя.
Постепенно невыносимое давление в груди ослабло. Начал поступать воздух. Никогда не испытывал Гаррет такого наслаждения. Он прислонился к бабушке и закрыл глаза.
Она плотнее обняла его.
- Он похож на покойника, Лин.
- Я вызову скорую. - Прозвучали шаги к телефону.
- Нет, - твердо сказала Ирина. - Нельзя.
Он открыл глаза и увидел, что Ирина одной рукой держит руку Лин, другой закрывает наборный диск телефона.
- Но вы ведь видите: он серьезно ранен. Ему нужен врач.
Ирина покачала головой.
- Мы сильны. И быстро выздоравливаем. Ему только нужна кровь. - Она повернулась и взглянула на Гаррета. - Человеческая кровь.
Гаррет сжался.
- Нет.
- Да. В таком деле кровь животных для нас бесполезна.
Фаулер застонал.
Ирина быстро подошла к нему. Перевернув его на спину и сняв свои очки, она села рядом и посмотрела ему прямо в глаза.
- Ты статуя. Ты не можешь пошевелиться, не можешь произнести звук, не видишь и не слышишь ничего, кроме того, что обращено непосредственно к тебе. - Вернувшись к Гаррету, она присела рядом с ним и взяла его лицо в свои ладони. - Послушайте меня, ребенок. Это не вопрос выбора. Это необходимо. Только человеческая кровь излечит вас.
Он закрыл глаза.
- Нет.
Она потрясла его.
- Глупо. Не обязательно брать кровь насильно.
Он открыл глаза и недоверчиво взглянул на нее.
Она улыбнулась.
- Тут выбор есть. Мы живем одиноко, но не в полной пустоте. Мы происходим от людей и остаемся связанными с ними - необходимостью пищи и общения. Отсутствие и того и другого приносит смерть если не тела, то мозга.
Как у Кристофера Строды, неожиданно подумал Гаррет.
- Разве не имеет смысла обращаться со людьми как с друзьями, а не как со скотом, и попросить их дать то, что нам необходимо?
- Попросить? - Он понял. Она спятила. - До кто же ответит "да"?
- Я, - сказала Лин. Он изумленно смотрел на нее, а она расстегнула воротник блузки. - Тебе нужна кровь: возьми.
- И мою тоже, - сказала бабушка Дойл. - Твоя жизнь - через мать происходит от меня. Я хочу дать тебе ее снова.
Он повернул голову и с удивлением посмотрел на нее. Они серьезно! Но как он может впиться клыками в шею собственной бабушки? Или Лин?
Ирина сказала:
- Есть сосуды, где отверстия менее заметны, чем в сонной артерии. Например, плечевая артерия на локте или подколенная артерия.
Бабушка поднесла к его лицу руку. Она задела щеку, мягкая, в веснушках, пахнущая лавандой и теплой, соленой кровью.