— Многомирье многомирно.
.
Меня назвали Истрия. А вырастили в одной комнате. Из памяти выплывают два кресла, чайный столик и широкий подоконник, на котором лежал плед. В комнате был ещё старый шкаф на крученых ножках, у шкафа внутри выстругали «Мук-Мак». Одна ножка стёрлась больше остальных. На пледе выскочили узелки. Сбоку стояла треугольная латка, перешитая грубыми нитками. Кресло красовалось одной коричневой пуговицей и шестью белыми.
А потом комната раскрылась распахивая целый мир. И я узнала, что существуют кладовые, кухня, спальня, приёмная, подвал и погреб, чердак. Рыцарские латы в нишах и зеркала. Их другие люди — которые раньше оживляли слова за дверью — называли «окна».
Под солнцем кружилась пыль. Она была мерцающей и плывущей. И всегда очень интересно, куда же может плыть пыль. Я подставила руку под неё и долго сидела так.
— Истрия, что ты делаешь?
Она пришла белая и чудесная.
— Хочу быть с ней.
— Ерунда. Вставай. Покажу тебе новое.
Я тут же подскочила и подошла к леди Реладе, которую всегда называла только так. А она меня никогда по имени. Леди Релада была красивой, а я не отражалась в зеркалах.
— Что это, что?
— Потерпишь, — отозвалась Леди Релада и улыбнулась, — узнаешь когда придем.
Она повернулась и пошла впереди и ни разу не оглянулась.
— Ты не часто бываешь в своей старой Комнате, — по дороге сказала она.
Я притихла.
— Не нравится там?
— Нет, что вы. Просто я…
— Засиделась, — закончила Леди Релада.
— Я…
— Понятно.
Она сказала это по-особому и я опустила глаза. Там мы шли по коридорам, мимо других комнат и нескольких зал. Стены везде из камня, на зеркалах тяжёлые синие шторы. Мы прошли мимо меленького камина. На нём стоял белый-пребелый череп.
И ноги отяжелели. Ещё медленнее. Леди Релада не сразу заметила перемену, но когда остановилась, обернулась через плечо. Потом повернулась совсем. Я теперь стояла на месте и растерянно смотрела по сторонам.
— Что такое? — спросила Леди Релада.
— Вы слышите?
— Нет. — И повторила когда снова стало тихо. — Ничего не слышу.
— Но мне кажется…
— Опять за своё? Сколько можно повторять, на эти позывы не нужно обращать внимания. Они бесполезны и отвлекают.
— Знаю, но часто кажется что-то. Даже не знаю что это. Мне только кажется…
— Только кажется, — закончила не терпящим возражений голосом Леди Релада. — Всё это глупости, не желаю больше о них слушать.
И повернувшись, повела меня дальше. Мы шли в комнату для игр. Побольше первой, с двумя зеркалами вместо одного. Здесь хватало места для чтения, рукоделия и писем. Письма я писала себе и не показывала Леди Реладе. Она и так слишком занята и не нужно её отвлекать.
И писала их все в будущее. Складывала в разные ящички и тайники. И до сих пор распечатала только четыре письма, первое было испещрено детскими каракулями. На втором прыгали неумелые закорючки. Третье старалось быть ровным и аккуратным. А четвёртое мельтешило мелкими буквами. Распечатанные письма я аккуратно складывала обратно и иногда перечитывала.
В последнее время я писала себе очень долго и о всевозможных вещах. О пуговицах на кресле и ворчащих кастрюлях на кухне. О зеркалах, в которых не отражаюсь. А Леди Релада как будто видела иногда в этих зеркалах больше, чем только себя.
— Иди сюда.
Мы вошли в комнату и подошли к круглому столу из красного дерева. На нём лежала синяя ткань, а под тканью громоздилось что-то округлое. Леди Релада остановилась и посмотрела на меня с любопытством.
— Как думаешь, что это? — спросила она.
Тут же позабыв обо всём на свете, я несколько раз обошла стол. Наклонилась к ткани и понюхала воздух. В Замке появилась новая вещь! Это значит — мир стал больше.
Что могло быть круглым и размером с голову?
— Смотри внимательно, это для тебя.
Что же это такое? Мне хотелось коснуться ткани.
— Нет-нет, — рассмеялась Леди Релада и покачала пальцем. — Догадайся так.
— Это лампа.
— Нет.
— Это дыня?
— Нет, — Леди Релада смотрела искрящимися глазами, в них плясал смех. — Давай же, угадывай.
— Яйцо?
— Нет.
— Мяч?
— Это не мяч.
Понюхала воздух снова.
Леди Релада рассмеялась и подошла ближе. Занесла руку и сорвала ткань со стола. Ткань взмахнула синим крылом, и упала на пол. А передо мной стоял круглый стеклянный колпак, а под ним лежало нечто другое.
— Так нечестно! Это же колпак!
— Да, но ты же не сказала, что это колпак с калейдоскопом.
— Да как я мог… С калейдоскопом?
— Посмотри.
Я осторожно взяла колпак двумя руками и подняла чтобы отставить тут же. Он был тяжелее чем казался. Под колпаком лежала маленькая подзорная труба. Взяв её в руки я повертела её и понюхала, лизнула кончиком языка чёрную поверхность. Труба была охвачена коричневыми кольцами.
Потом взглянула на Леди Реладу и та кивнула. Приободрённая, тут же посмотрела в подзорную трубу и нечаянно крутануло одно кольцо. Мир взорвался осколками.
— Что это? — Я никак не могла оторваться от трубы и крутила, и вертела кольца на ней всё быстрее.
— Это калейдоскоп.
Был слышен только голос Леди Релады. Постепенно он становился из довольного ровнее.
— Нравится подарок?
Из груди вырвался вздох.
— Очень.
— Хорошо, — голос прозвучал уже холодно.
Я не сразу вспомнила, что нужно поблагодарить и когда обернулась, в комнате уже никого не было. Леди Релада исчезла так же как и появилась. Не долго ещё я смотрела на пустой проход и вернулась к калейдоскопу. И снова погрузилась в синие, красные и жёлтые краски, и мозаики.
Это было так прекрасно и так ярко, что в день ворвался танец и так и закружил по всему замку, пока не столкнул с одной из пяти фрейлин Леди Релады. Я тоже была её фрейлиной. Мы, фрейлины, между собой не разговаривали. И у каждой была своя задача: моя — рисовать и вышивать картины. Ритма убиралась, Зима — приводила в порядок гардероб Леди Релады и помогала ей одеваться. Ная — исчезала и появлялась с корзинами фруктов и овощей. И шоколада, его в Замке было много. Особенно много в кладовой. Там стояли банки с шоколадными улитками, шоколадные конфеты, присыпанные белым шоколадом и миндалём, пирожные из чёрного шоколада.
Меня Леди Релада любила угощать и всегда выбирала конфеты в красный мешочек с золотой завязкой. И оставляла его в игровой на столе.
Была ещё фрейлина Мушма, но что она делала было непонятно. Мушма же решила не отвечать на вопросы, а настаивать грубо. И невежливо, а Леди Релада учила меня вежливости.
Впереди как раз стояла Мушма. Строгая, с седыми волосами.
— Прости меня пожалуйста, проходи, я очень увлеклась калейдоскопом. Он показывает новые миры.
Мушма только посмотрела строго и молча прошла мимо.
«Мир один и самый лучший, — говорила Леди Релада, — его создал Хозяин. Поэтому смотри во все глаза на каждое его творение и радуйся. Это самое лучшее, что может существовать. Зеркала? Да, за зеркалами великое Ничто. Это когда темно и черно, не воет ветер, не жарит солнце, только чёрная пустота и тишина. Зеркала — это то, что творит тепло и свет. В них зарождается солнце и светил в мир. Куда я ухожу? Никогда не смей спрашивать меня и других где они, если ты их не видишь! Поняла? Хорошо. В нашем мире не существует большего, чем ты видишь. Поэтому смотри хорошо, чтобы ничего не пропустить. А почему в зеркалах не отражаешься ты? Это не имеет значения. Главное, забудь эти настырные глупости про „что-то“. Разве ты это видишь? Вот, возьми конфету. Вкусно? А теперь иди, у меня есть дела».
Но однажды Ная проговорилось, что солнце большое и круглое. «Как, — воскликнула она, — ты, глупышка не знаешь, что солнце большое и круглое? Надо же! Ха-ха. Вот дела». Но с тех пор она всегда молчала и говорила знаками. Я научилась понимать её руки, но Ная на меня внимания больше не обращала. Это было очень давно.
Калейдоскоп теперь всё время лежал в моём кармане и оживал очень часто. Когда Леди Релада приходила, то наблюдала со стороны за нами с калейдоскопом долго и внимательно, а потом уходила. Она появлялась не часто. И не всегда находила время прийти. Потому что была очень занятой и её нельзя беспокоить.
Я в очередной раз играла с калейдоскопом, когда почуяла это. Оно тянулось как тонкий запах и от него веяло холодом. Вначале попыталась забыть об ощущении и провертела кольцо вправо. «Запах» становился тревожнее и тогда я ещё раз провернула кольца калейдоскопа влево. Кругом выстроились синие треугольники с красным.
Калейдоскоп в сторону. Откуда исходило странное ощущение? Оно было такое же, как сквозняк в закрытой комнате или вкус морковки, когда ешь яблоко. Сколько уже раз мне чудилось чего не существует. Оно подымалось и опадало, и тогда исчезало как будто растворялась. Каждый раз Леди Релада ругала за глупости и велела заняться делом. Можно было мастерить человечков из карандашей и лоскутов или ходить по Замку, но не чуять «не то».
В тот же день когда я остановилась, а потом потянулась за ощущением, то добрела до кабинета Леди Релады. Не нужно было идти следом за этим, но оно звало и тянуло. Оно было здесь, кажется… или нет… смутное тягучее. Вот отозвались стены, я прижалась к двери ухом. Оно ушло от кабинета и мелькнуло мимо. Я только успела вдохнуть, и тут же дверь кабинета раскрылась, и Леди Релада строгая и недовольная окликнула меня.
— Опять ты за своё?
— Я подумала, что…
— Меня начинают утомлять твои выдумки. Это плохо. Зачем тебе думать? Иди, постой у камина. Там зажгли сегодня огонь.
— Но оно здесь! Я чувствую это. Смотрите. Вот оно, — и попыталась показать, что чувствую и развела руками.
— Довольно.
Она не кричала и не злилась, только меня разом как заморозило.
— Больше ни слова. Хватит выдумок. Мир таков, каким ты его видишь. Ничего больше.
— Но…
Но оно было здесь! Лёгкое, спокойное, наполняло коридоры и шуршало присутствием. Оно появлялось и исчезало всегда, когда о нём стараешься сильно не думать.
— Хватит. Если не прекратишь, заберу телескоп. Ты этого хочешь?
Я попятилась.
— Нет.
— Вот и учти.
Во рту как ваты набилось. Леди Релада так же молча развернулась и даже не попрощалась, и захлопнула двери кабинета. Теперь не оставалось ничего, как той же ночью вернуться в свою комнату и остаться там, лежать на кровати и слушать голос тишины.
Но чем больше я думала об этом, тем сильнее кололо в пальцах. А кровать пружинилась. Оно тянулось из коридора под дверь. Всё ближе и настойчивее.
«Ничего нет!».
«В мире нет летающих ковров и сапогов скороходов!».
«Прекрати верить в сказки».
Но оно же здесь.
Я поднялась с кровати.
Осторожно приоткрыла дверь и заглянула в коридор. На стене горело два одиноких факела, а дальше начиналась темнота. Но то, что скрывалось за ней, стало ещё сильнее. Оно взвилось сильной рукой и распрямилось. И я пошла вперёд очень тихо, чтобы не слышали даже мыши.
Это танцевало впереди. Только бы никто ничего не заметил. Иначе они обязательно расскажут Леди Реладе, и она непременно расстроится.
Так я и очутилась перед её спальней. И остановилась удивлённая, потому что столько поворачивала и искала, что не заметила как оказалась в этой части замка. И на миг даже испугалась, не заметит ли она меня и не отчитает ли. Но было тихо. Только оно, это странное жгучее ощущение всё усиливалось, и тут раздалось:
— … обращение. Позвольте заметить, что это всё-таки ведунья, а вы держите её здесь ради развлечения. Их же крайне сложно достать, и ценятся они на вес золота. Сейчас бы не помешала парочка. Да что там, и от одной пользы достаточно. — Тут мужчина хмыкнул и потянулся. Заскрипело кожаное кресло. Скрипнула трость. Это он повёл ею по полу. — Не то чтобы я считал нынешние времена уникальными, но разыскать пару-тройку артефактов, обнаружить логово некроманта — согласитесь, это уже не мало. Но зачем она вам здесь? Ответьте исключительно ради удовлетворения моего любопытства. Зачем вам запертая ведунья? От неё же никакой выгоды.
— Мне не нужна выгода.
Голоса за дверью звучали всё так же ровно.
— Я преследую исключительно эстетическое удовольствие. Будь в нём польза — это всё разрушит.
— И, тем не менее, сделайте милость.
— Извольте. Ведунья принадлежит мне как обретение. Я разыскала её в одном экзотическом месте и взяла себе. Вам ведь прекрасно известны её свойства. И это своего рода эксперимент.
— В самом деле?
— Да, — протянула Леди Релада. — Я сделала так, что в замке каждое окно заколдовано. Она видит на их месте зеркала. А ещё это мой дом — здесь есть всевозможные амулеты и определённые магические предметы.
— Она же их чует.
— Разумеется.
— И? Прошу вас, говорите, это становится любопытно.
— И я говорю, что ничего нет.
— Да, понимаю, таким образом ей приходиться бороться с навязчивыми состояниями, которые провоцируют ведовство, и которые в этом мире «объективно не существуют». Интересная эстетика. Но всё же я практик, мне удивительно, как королева до сих пор не забрала её себе.
— Королеве хватает прислужников. К тому же ведунья оставлена мне как подарок.
Трость упёрлась в пол. Мужчина поднялся, в то время как Леди Релада осталась на месте.
— Забавно, забавно. И всё же, повторюсь, отменный слух и зрение, магическое обнаружение. Сколько она здесь, с рождения? Ай-я-яй, вы как всегда коварны и восхитительны.
Услышав шаги я поспешно юркнула в темноту и затаилась под лестницей. Но из комнаты никто не вышел, а ощущение вдруг пропало. Я оказалась в абсолютной пустоте и закрыла лицо руками. Где оно? Почему оно не возвращается?
Ведунья? Что такое ведунья и почему Леди Релада говорила об амулетах? А этот мужчина об ощущениях. Неужели они на самом деле…
Отняла руки от лица. Посмотрела на проём двери. Под ним светилась полоска света. Нужно подниматься. Оно ведь может быть настоящим, это чувство. А ещё она сказала «окна». Я столько раз слышала это слово когда слуги сплетничали на кухне. Что такое окна? Что такое «магическое»?
Выбравшись из-под лестницы на свет остановилась и прислушалась. Закрыла глаза. Тело сковала немота.
Оно же было здесь! Я ведь чувствовала что-то. А если оно мне не казалось? Если всегда здесь было что-то было, а… но тогда…
Нет, Леди Релада не могла мне лгать. Она хорошая и заботится обо мне.
И вдруг оно ворвалось в меня. Такое сильное, что вырвало дыхание. Распахнув глаза я посмотрела в темноту коридора. И сделала первый шаг. Сначала было трудно, но чем больше шагов — тем легче идти. Вот оно, сворачивает за угол. Летит вниз по лестнице, карабкается мимо гобеленов.
Это оказалась библиотека. Здесь куча пустых книг. Но ощущение чем дальше, тем больше усиливалось. Книжные шкафы тянулись вдоль стен. Книги на них жались одна к другой и в темноте были на одно лицо. Проходя мимо полки я потянулась и взяла одну из них. Страницы как всегда оказались белыми. Я пожала плечами. Так и должно быть.
И всё же.
Скосив глаза мельком взглянула на край страницы и вдруг показалось, что там мелькнуло что-то. Или это только затанцевала тень? На этот раз я посмотрела прямо и вдруг со всей отчётливостью увидела, как белые страницы покрываются ровными буквами, а буквы становятся словами. И вот уже передо мной скачет рыцарь вызволять прекрасную даму. В другой книге морское чудовище сражалось за жизнь на дне синего моря. А в третей рассказывалось о свойствах различных растений. Оставалось только удивляться, сколько же в них всего.
Но тут впереди мелькнула невидимая бабочка. Ощущение усилилось. Оно было здесь. Нить тянулась от маленького столика у окна. Ближе. Из выдвижного ящика. Потянув его на себя я увидела кучу всего, но это было не то. Там было… нет… ещё… да, вот оно! Жадно схватив шарик прижала его к себе, и тяжело дышала после некоторое время. Подняла его, гладила им кожу, глаза, посмотрела через него на лунный свет.
Это было оно, то самое. Оплетенное и укутанное, излучающее зов. Прозрачный шарик охватывал обруч и на нём растянулась надпись. «От сглаза». Я нахмурилась, я не знала что такое сглаз.
— Ты не такое как всё.
— Я тебя слышала.
— Что такое окна?
Но шарик молчал. До самого утра я сидела с ним и смотрела. Вертела в руках и нюхала. А когда первые полосы света поползи мимо ног, осторожно положила в столик и незаметно пробралась в свою комнату. Залезла в кровать и накрылась одеялом с головой. За окном уже было белым-бело.
Днём Леди Релады не было. Фрейлины со мной как всегда не разговаривали. Только слуги шептались тут и там. Но они не говорили ничего стоящего. Только всё о каких-то рынках и площадях. О новом указе да дожде. Странные слова, непонятные. Кухарка Мила сказала:
— Вот закончу с обедом и уйду. У меня сегодня выходной.
Впервые я задумалась почему у слуг и фрейлин так хорошо получается прятаться. Они иногда исчезают и потом снова появляются. Мне всегда говорили, что они просто сидят одни в любой из комнат Замка. Потому что каждому временами полагается «побыть одному».
А если нет? Я зажала глаза рукой от такой мысли. Потом отодвинулся один палец. Другой. Посмотрела в щёлку.
Мила, как и говорила, после обеда сняла фартук и подхватив сумку пошла прочь. Одно разочарование. Чтобы стать против стены?! И тут она протянула руку и… схватила пустоту и потянула на себя. Шагнула вперёд и исчезла. Милы больше нет! В мире от неё не осталось и следа.
Что здесь происходит?! Почему… Я подошла к стене и долго смотрела на неё. И вдруг услышала голос за спиной.
— Что ты делаешь?
Понадобились все силы, чтобы тут же не подскочить на месте и не кинуться просить прощения. Леди Релада стояла со скрещёнными руками и пристально разглядывала меня.
— Смотрю на стену, — ответила я. Только бы сердце не выдало.
Леди Релада всегда хорошо слышала сердца.
— Зачем?
И тут я заметила. Маленькое нечто, красное в чёрную полоску и размером меньше чем ноготь мизинца.
— Вот, — и ткнула пальцем в это. — Оно здесь.
Посмотрев в ту сторону Леди Релада ещё некоторое время молчала.
— Букашка?
— Что такое букашка?
Она выхватила толстую иглу и метнула её через комнату. Игла мигом впилась в бу-ка-ш-ку и пригвоздила её к стене.
— Залетела. Не стой здесь больше. — Было последнее, что сказала Леди Релада.
Я смолчала и кивнула. Ещё несколько дней возможности изучить стену не было. Всюду теперь чудилось тяжёлое внимание. И потому я всё время рисовала, гуляла по Замку и смотрела в телескоп. Но вот однажды слуги шептались, что Леди Релада уехала и что-то про «парламент». Я мигом понеслась к стене и не обнаружила ни иглы, ни букашки. Ближе подходить было неспокойно. Но это как будто было навязанное чувство. Внутри вспыхивала тревога, хотелось вернуться в старую комнату и смотреть на пыль под солнцем. Я резко вскинула вперёд руку и уперлась в стену. Только та не была каменной. Под рукой оказалось дерево. Мои глаза открылись. Рука скользнула вниз. Дерево было оплетено металлическими полосами. Рука скользнула ниже, где металла стало больше, хотя передо мной громоздилась всё ещё пустая стена.
Неожиданно вдали раздались приближающиеся шаги и я быстро убежала. А к стене вернулась через два дня. Всё это время рыскала по замку по тягучим потокам и находила одну странную вещь за другой. Это могли быть и вазы, в которых у нас всё время стояли цветы. Или длинная палочка. От неё приятно в руках. Но палочка ничего не сделала. В другой раз попался нож и порезал палец. Нож мигом выпил кровь и стал ещё острее. Чем больше я находила — тем проще было искать. Но ещё оставалась загадочная стена.
Нужно обязательно разобраться что к чему. Это место не такое каким кажется. От него и пахнет иначе.
На исходе первого дня меня вызвала Леди Релада. Она сидела у себя в спальне и попросила расчесать ей волосы. Взяв расческу я принялась водить серебреным гребнем по волосам.
— Что ты делала весь день?
Я рассказала о пыли, телескопе и прятках, всё как всегда. И Леди Релада осталась довольна. Гребень в руке не дрогнул.
— А если, — вырвалось у меня прежде чем успела пожалеть, — мир немного другой, чем кажется?
Сдаётся, это прозвучало не совсем как вопрос. Леди Релада остановила мою руку своей холодной рукой.
— Что ты имеешь ввиду?
— Бука-шка, — я нарочно спросила понеувереннее.
— А-а, это ничто. Не обращай внимания.
Я молчала как делала всегда и у Леди Релады не возникли подозрения. А если и так, виду она не подала.
— Иди.
Мне не нужно её избегать, так разумнее. А сама при первой же возможности вернусь к стене. Так и вышло. Теперь весь Замок был перепоясан всевозможными путями и каждый из них вёл к определённой вещи. Теперь я знала где лежит каждая и чуяла их все. Одна вела на чердак. Другая петляла мимо зеркальной галереи. Я смотрела в зеркала и всё ещё не видела в них своего отражения, хотя глаза скашивала и долго пыталась.
Возле загадочной двери стоял наш дворецкий Дув. Высокий и сухой, он остановился напротив стены, потянулся к пустоте и схватив её, потянул как и Мила до него. А потом шагнув вперёд и исчез. Как только это произошло, я метнулась следом и попыталась так же схватить пустоту. Но ничего не получилось.
— Что ты такое?
Почему я вижу отражения каждого, кроме своего? А Мила вчера вернулась и тоже через стену. Просто вынырнула в воздухе.
— Куда все уходят?
— Что… там?
А вдруг там…. что-то есть? Потянулась, нащупала деревянную поверхность и скользнула рукой вниз, ещё ниже. И вдруг нащупала ручку.
От неожиданности отшатнулась обратно. Ничего не вижу, это дверь и я её не визжу. Но сколько ещё так? Эти линии, пути. Я сжалась, а потом распрямилась и выдохнула когда увидела, что и меня переплетают нити. Пеленают жгуты и ленты. Вверху клубился свет и тянется по всему телу. И я принялась обрывать эти линии и нити, а они не обрывались. Всё пыталась и пыталась, пока не почувствовала жар и не задышала часто. Потом кинулась обратно к двери и схватилась за ручку. Заставила себя успокоиться и решилась.
— Я бы на твоём месте этого не делала.
Это была Леди Релада. Я обернулась и прямо посмотрела на неё.
— Почему?
Она спускалась по ступеням и остановилась внизу лестницы.
— Потому что я так говорю.
Снова пусто в горле.
— Нет? Что ж, видно, моя оплошность. Там пустота, бойся её. Она затянет и сделает больно.
— Оттуда возвращались люди. Там нет пустоты.
— Смеешь мне перечить! — Но тут она понизила голос. — Послушай, неужели думаешь, что всё это правда? Помнишь эти твои ощущения? Каждый раз когда ты вспоминала о несуществующем, я страшно о тебе переживала. Беспокоилась, что с тобой что-то не так. Ты всё говорила и как будто становилось хуже. Какие-то пути, линии. «Что-то». И вот теперь ещё видения. Подумай, хорошая моя, ведь тебе нужно помочь. Ты уже не только чуешь, но и видишь то, чего нет. Иди ко мне. Я помогу тебе. Давай же, моя милая. — И она раскрыла объятия. — Иди ко мне, мы во всём разберёмся. Я ведь тебя люблю.
Я сжала ручку двери.
— Иди ко мне.
— Ну же!
— Не заставляй меня…
— Нет.
— Что?
— Я тебе не верю.
— Ах вот как? А как тебе такой вариант. Ты не можешь выйти отсюда, потому что тебя не существует. Все живут, все существуют в этом мире. А ты — нет. Ты — порождение Замка, фантом. Мираж. Моё желание. И можешь жить только внутри и если выйдешь — тут же исчезнешь.
— Это неправда.
— Неужели? Тебя нет, ты — желание. Ты вообще не существуешь.
— Неправда!
— Вот и проверь! Ну же, иди ко мне. Будь здесь. Живи.
Я замерла.
— Дав…
И тут же нажала на ручку. Вслед донеслось:
— Истрия, стой!
Рванула на себя дверь. Первое мгновение казалось, что мир исчез. Леди Релада была права. Она всегда права… И тут появилось солнце. Большое жёлтое и круглое. Оно было тёплое. Вниз от крыльца убегала мощённая белым камнем дорожка. Я убрала руку от глаз.
— Истрия!
Путы исчезли. Я мигом сорвалась с места и бросилась прочь. Далеко под холмом стояли дома. Ноги несли быстрее ветра. Небо было синим, облака белыми. Щекотала зелёная трава.
Леди Релада гналась следом. Она бежала быстрее. Необходимо добраться до домов! Уже отсюда слышны человеческие голоса.
Мир. Мир! Кругом огромный яркий мир. Трещит кузнечик, от земли пахнет солнцем. И прогрохотали взрывы в небе. Они разлетелись розовым и зелёным. За первыми вспыхнули вторые. Тут же из ниоткуда в воздухе появился человек в синей накидке и остроконечной шляпе.
— Сами ты недоучка! — крикнул он и исчез.
А потом мимо пронёсся шар на двух длинных ножках. По пути он поливал землю из рук, в них никак не кончалась вода. Шар мигом пронёсся мимо. В траве заговорила жаба.
— … Никакого уважения. Что значит, ты когда превратишься в прекрасн…
На ближайшем мухоморе сидела гусеница и практиковала какое-то учение с маханием рук и медленными вдохами-выдохами.
И тогда я вспомнила о шарике в кармане. Быстро опустила руку и нащупала там калейдоскоп, и тут же сам шарик. Выхватила и успела прочитать «от сглаза». А затем развернулась и кинула шарик в Леди Реладу. Я не знала что такое сглаз. Но надежды больше не оставалось.
Тут же за спиной взвился синий столб от земли до неба. Раздался полный тихой ярости крик. Синий столб разрастался. Он подхватил Леди Реладу и, не смотря на её отчаянные вопли, взвился с ней в небо и понёс прочь.
А я бежала дальше как можно быстрее. Ноги щекочет трава, небо синее-пресинее. Вижу дым над домами и слышу как кричат оранжевые птицы с длинными чёрными перьями на хвостах.
Камни на дороге испуганно отскакивали в стороны. Облако вдруг превратилось в тёмное пятно и поплыло на восток. Мне нужно уйти отсюда далеко-далеко. Я оглянулась.
Замок всё ещё стоял на холме. Его одинокие шпили вздымались к небу. Никогда больше не вернусь туда! Никогда. А потом я каталась по траве, смеялась и плакала. Кувыркалась и бегала туда-сюда без конца.
Пока не кончилось дыхание.
Я никогда не закрываю дверь в комнате. А ещё могу находить магические предметы или источник колдовства. Жалко только потеряла тогда свой телескоп. Но у меня есть целый мир, а он очень большой.
Пчела или не пчела? Иными словами, идти или не идти? Ночь была тёмная, улицы мрачные. Да и ветерок поддувал прохладненький. Лучше оно сейчас свернуться у камина и погреть лапы. Но кот боевито стоял один посреди пустой дороги и мрачно смотрел впереди себя. Ухо не шевельнётся, ус не дрогнет.
— Собственно, — сказал он, — мне это нисколечко не надо.
Постоял, помолчал.
— Совершенно.
— С другой стороны, — продолжал рассуждения он, — а вдруг ещё получится у этих? Да нет. Ну его ещё ползти туда, ардов куча. Двор весь подтянется. Пусть себе там бродят, пока их не сцапали. — Хмыкнул. — Хотя если таки достанут браслет, это ж уйма магии. Хо-хо-хо. Да не достанут они его. А если и достанут? Да нет… хотя.
Стороной от него прошёл колдун из тех, что помельче с повязкой на одном глазу.
— Чего уставился? — рявкнул кот и колдун поспешил прочь. — Котов никогда не видел?!
— Говорящих, — кот выдохнул. — Не справится им, хвостом чую. Хм-хм-хм, хотя этот разбалдуй…
Он уселся на мостовую, на прохладненькое, и глубоко задумался, всё так же смотря прямо впереди себя.