94849.fb2
— Ходите с оглядкой, ребятки, — произнесла она. — В один прекрасный день я доберусь и до вас.
Ее поразительное спокойствие и демонический блеск в кошачьих глазах заставили их прикусить язык и задуматься. Оба стояли не шелохнувшись, у обоих перед глазами застыла леденящая душу картина — окровавленный труп на соломе в конюшне.
— Я ухожу, — сказала им Фарил, выходя из воды. Она даже не сочла нужным утереться и натянула одежду на еще мокрое тело. — Вы оба мне ненавистны. Надеюсь, вскоре вас настигнет кара. Да ниспошлет ее всемогущий Шарр.
Она плюнула на землю у их ног, подобрала нож, и, хотя ей было всего четырнадцать, зашагала прочь, оставив за спиной все свое беспросветное прошлое. Девушка поклялась, что никогда в жизнь не возжелает мужчины. Она испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, убивая отца, и в своем ожесточении мечтала о том, чтобы как можно скорей от ее руки пали другие мужчины. Единственным, за кого она искренне переживала, был младший брат.
— Только попробуйте тронуть Тая хотя бы пальцем, и я убью вас обоих, причем умрете вы мучительной смертью, это я вам обещаю, — бросила она через плечо, перед тем как уйти.
Ей не пришлось выполнять свою угрозу. Кажется, всемогущий Шарр позаботился о том, чтобы оба брата погибли, став жертвой несчастного случая. Как-то раз их запряженная в телегу лошадь испугалась и понесла. Телега перевернулась, и оба брата нашли свой конец на дне глубокой пропасти.
Прислушиваясь к воспоминаниям Фарил, Уил понял, что она действительно взяла на себя заботу о Тае. Девушка тайком посылала домой деньги, А однажды, спустя несколько лет после бегства из дому, встретилась с ним и забрала его с собой. Она продолжала посылать деньги оставшимся родственникам, но с Таем они вскоре расстались. Впрочем, она не слишком переживала за брата, потому что он стал купцом и разбогател.
Уил вновь посмотрел в зеркало и, видя перед собой образ Фарил, ощутил пустоту. Впрочем, нет, скорее жалость, хотя Фарил вряд ли в ней нуждалась — эта женщина уже давно отбросила за ненадобностью всякие сантименты и предпочитала помыкать мужчинами, презирая их. Чтобы ожесточенное сердце когда-нибудь оттаяло? Вряд ли. Она была наемной убийцей и любила свое дело.
Из воспоминаний Фарил он узнал, с каким предвкушением она взялась за убийство Корелди. Увы, то, что наполняло ее холодной радостью, обернулось против нее самой.
Уил попытался избавиться от принадлежащих ей воспоминаний. Кстати, Фарил, отметил он про себя, имела высокий для женщины рост, что было ему только на руку. Бродя по земле в обличье Ромена, он привык к тому, что на голову возвышается над остальными. Увы, живот Фарил, пусть даже плоский и мускулистый, громким урчанием напомнил, что он пуст. Уил настолько проголодался, что был готов съесть и баранье рагу, и жареного цыпленка. Вытирая с тела остатки воды, он чувствовал себя слегка опьяневшим и, как ни странно, даже обрадовался этому, поскольку устал предаваться размышлениям по поводу перевоплощения. Как хорошо, что здоровое любопытство одержало верх. Раскопав прошлое Фарил, он стал его полновластным хозяином. Теперь он — Фарил. И ему не остается ничего другого, как использовать новое тело с выгодой для себя, не забывая, правда, о данной себе клятве во что бы то ни стало отыскать отца Миррен и выведать у него тайну ее дара. И все-таки, грустно, что приходится тратить драгоценное время и силы, гоняясь за призраком, тогда как Валентина брошена на произвол судьбы и остается во власти жестокого Селимуса. Но, как и в случае с Элспит и Иленой, он бессилен помочь королеве Бриавеля, пока над ним довлеет проклятье. Ему не хотелось быть убитым в очередной раз. С другой стороны… Уил содрогался при мысли, что теперь ему до конца дней надлежит томиться в обличье Фарил. Иногда в голову закрадывалась мысль подыскать жертву самостоятельно, однако прорицательница предупреждала, что сам он не в состоянии распоряжаться доставшимся от Миррен даром. Не в его власти выбирать, кем быть. В любом случае, это означало бы убийство, напомнил он себе. Нет, ключ к проклятью находится в руках у колдуна, и его задача — найти отца Миррен во что бы то ни стало. Уилу оставалось только уповать на Всемогущего Шарра, чтобы тот оберегал женщин от черных замыслов того, кого он ненавидел всей душой.
Уил со вздохом заставил себя взять в руки полоски холста, дабы скрыть пышный бюст. Ничего не поделаешь, к тому же это всего на пару часов. Отогнав от себя печальные мысли, он перебинтовал грудь и переоделся в чистое платье. Грязную одежду Уил бросил в лохань — вода еще не успела остыть. Он быстро постирал свои вещи, поздравив себя с тем, что такое нехитрое занятие позволило ему задействовать лучшее, что было у трех его ипостасей: упорство Фарил, любовь к аккуратности и чистоте Ромена и его собственное умение извлекать для себя пользу из любой подвернувшейся возможности. Постирав, он выжал одежду и развесил ее по спинкам стульев поближе к сквозняку.
Между тем уже стемнело. Если он не хочет остаться без ужина, следует поторопиться. Уил обвел взглядом комнату, проверяя, не выдал ли он присутствие здесь женщины. Кажется, нет, все, что имеет к ней отношение, надежно скрыто от посторонних глаз. Он заново наклеил бороду и надел парик, проследив за тем, чтобы предательские золотистые локоны не были видны. К сожалению, на этот раз придется обойтись без шляпы, которая служила ему в этом деле хорошим подспорьем. Что ж, надо будет удвоить бдительность. Хотя, с другой стороны, в его планы не входило долго засиживаться в трапезной. Он лишь спустится вниз, быстро поужинает и вернется к себе в комнату, Уил аккуратно вытер излишки клея и еще раз посмотрел в зеркало, чтобы окончательно убедиться, что перед ним вновь Том Бентвуд — под таким именем он пустился в это путешествие.
Спустившись вниз, он направился в трапезную, поразившись тому, как непринужденно, большими шагами, ступает Фарил в мужском платье, но в следующее мгновение мысли уже переключились на баранье рагу. Тем не менее он по привычке окинул взглядом помещение. В трапезной в этот час собралось много народа; Уил отметил для себя компанию, в которую затесалось несколько легионеров.
Сердце предательски екнуло в груди, но он мысленно одернул себя. Вряд ли кто из этих солдат знает его лично. Впрочем, сам он одного из них узнал — того, кто был старше его годами. В бытность свою генералом Уил не слишком часто имел с ним дело. Помнится, солдат этот был ленив, будучи из породы тех людей, которые все время норовят схитрить и постоянно ищут личной выгоды за счет других. Однако ж горланил этот тип громко, и желторотые новобранцы слушали истории о его подвигах раскрыв рот.
Уил сделал глоток эля, нарочно стараясь не смотреть в их сторону, а сам пытался припомнить имя солдата. Ага, кажется, вспомнил — Ростир! Парень еще и дамский угодник, подумал он, заметив, как при виде молоденькой служанки воин расплылся в плотоядной улыбке. В ожидании, когда подадут еду, Уил сидел, задумчиво поглаживая бороду и стараясь не обращать внимания на неудобство, даже боль, которую доставляла перебинтованная грудь. Так недолго и аппетит потерять.
— Баранье рагу, если не ошибаюсь, мастер Бентвуд? — спросила пухленькая особа, ставя перед ним большую тарелку. От неожиданности Уил вздрогнул и рассеянно кивнул. Девушка же улыбнулась.
— Сейчас принесу хлеба, сударь, а если хотите, то еще одну кружку эля.
— Буду признателен, — ответил Уил, радуясь тому, что голод никуда не делся. Перед ним стояла тарелка с мясом, которое стараниями повара превратилось в аппетитное густое рагу. В темном соусе плавали овощи и нежные клецки.
— Великолепно, — негромко произнес он и набросился на еду так жадно, что вскоре от рагу осталась лишь пустая тарелка. Да, похоже, аппетит разыгрался волчий, если он в два счета разделался с такой огромной порцией. Уил отодвинул от себя пустую тарелку, которую тотчас унесли на кухню, зато поставили еще одну кружку эля. Сытный ужин принес приятную сонливость и умиротворение. Наконец-то Уил откинулся к стене, заняв позицию, которая позволяла исподтишка рассматривать зал, чтобы никто не подумал, будто он таращится на присутствующих в упор. Между тем внимание его было приковано к солдатам. Их было трое, в одной компании с пятью гражданскими, явно давними знакомыми. Эти пятеро выглядели усталыми, одежда у них запылилась, и вообще все указывало на то, что они проделали немалый путь. Интересно, что может их связывать, задался вопросом Уил. С каждой минутой компания вела себя все более и более шумно, Пили они не эль, а вино, и деньги, похоже, не считали. Пожалуй, решил Уил, если полуночные посиделки затянутся, они наверняка останутся здесь ночевать. Легионеры обычно не останавливались в этом городке, но если такое случалось, то, как правило, с небольшим отрядом, а не сомнительного вида троицей.
Вопрос этот не давал покоя, однако найти ответ не получалось. Его мучило смутное подозрения, что солдаты находятся здесь без ведома начальства. Офицеров с ними явно не было, и это наводило на нехорошие мысли. Каким ветром занесло трех вояк в этот городишко? Что они здесь забыли? Ладно, бог с ними. Он не их генерал, а торговец по имени Том Бентвуд, и его ждут свои дела. Что бы ни делали здесь эти люди, ему не до них.
Уил допил эль. Ставя пустую кружку на стол, он заметил, что один из гражданских внимательно наблюдает за ним. Этот человек внешне напоминал медведя. Правда, уже в следующий момент он поспешил отвести взгляд, сделав вид, что веселится вместе со всеми. Тем не менее в шумной компании он явно держался особняком. Впрочем, какая разница. Ему самому пора спать. Чувствуя легкое головокружение, Уил поднялся на ноги. Его слегка покачивало. Две больших кружки зля, да еще на выпитое вино — это слишком. И как только вся эта жидкость в него поместилась?
Мне срочно нужно на свежий воздух, подумал Уил и вопреки первоначальному желанию решил пойти прогуляться — недолго, всего пару минут, а уж потом вернуться к себе в комнату. Он помахал девушкам, оставил на столе монету — стоит повернуться к ним спиной, денежки тотчас перекочуют в карманы фартуков, — и направился к выходу, даже не взглянув в сторону шумной компании — пусть себе веселятся, если им нравится.
Свежий ночной воздух тотчас его протрезвил. Уил немного прошелся по главной улице городка, намереваясь вернуться к себе, как только немного уляжется съеденный ужин. Он уже повернул назад, причем до «Четырех перышек» оставалось чуть более пятидесяти шагов, когда заметил в тени соседнего с гостиницей дома мужскую фигуру. Этот кто-то был из числа шумной компании, Уил моментально узнал его по шляпе. Он надеялся, что незнакомец, так же, как и он сам, вышел подышать на сон грядущий свежим ночным воздухом, однако внутренний голос подсказывал, что здесь что-то неладно.
Уил ускорил шаг. Один-единственный человек его не страшил. Тем более что по улице, каждый по своим делам, спешили местные жители — кто по домам после напряженного дня, а кто-то, возможно, тоже в «Четыре перышка»… Хотя, наверно, нет. Темнота сгущалась с каждой минутой, и люди торопились поскорее попасть домой.
Уил уже почти поравнялся с незнакомцем, не сомневаясь, что все обойдется, и он без приключений пройдет мимо, как вдруг тот принялся насвистывать. Явно не к добру. Уил напрягся. Его самые худшие опасения подтвердились уже в следующее мгновение: откуда-то из темного переулка появились другие фигуры и, схватив его под руки, поволокли за угол, к хозяйственным постройкам постоялого двора.
Здесь ему уже никто не поможет. Сопротивление бесполезно, и Уил, вместо того, что постоять за себя, расслабился. Обидчиков он насчитал пятерых, один из них тот самый солдат, Ростир.
— Ты чего это шпионил за нами? — обратился к нему Ростир, мерзко ухмыльнувшись.
Кто-то поднес к лицу Уила свечу. Он затряс головой, притворяясь, что не понял вопрос.
— Не знаю, о чем вы. Уберите от меня ваших людей! — произнес он, надеясь, что его примут за проезжего купца.
— Еще как знаешь! Ты весь вечер только и делал, что подсматривал за нами за ужином.
— Мил человек, — пробормотал Уил и мысленно попенял себе, что не послушался голоса Фарил, а ведь тот подсказывал, что надо держаться как можно проще и незаметнее, — мил человек, мое имя Том Бентвуд. Я купец и впервые вижу всю вашу честную компанию. Насколько я понимаю, вы солдат. Скажите, ради всемогущего Шарра, какой может быть у меня к вам интерес?
— Вот и я о том же, — произнес Ростир с ледяным спокойствием. — Ребята, может, нам его встряхнуть хорошенько, глядишь, и вернется память, — добавил он, обращаясь к своим подручным.
В следующее мгновение кто-то больно ударил Уила под дых. Он тут же закашлялся. Второй удар, нанесенный с поразительной точностью, заставил согнуться пополам. Третий — свалил на колени.
— Поднимите его! — рявкнул Ростир.
Уила поставили на ноги — вернее, он повис, поддерживаемый с двух сторон под руки. Лицо и тело горели от ударов. Но, что куда хуже, он с ужасом понял, что борода его съехала набок. Это не ускользнуло и от его мучителя. Сначала он с минуту растерянно смотрел на него, а затем расхохотался.
— Так это же настоящий молокосос! — воскликнул он. — Ну-ка, парнишка, выкладывай нам все как на духу! — добавил он и схватил Уила между ног.
Лишь немалое время спустя Уил смог наконец с улыбкой вспоминать то удивление, которое прочел тогда на солдатской роже. Того, за что Ростир рассчитывал ухватиться, там не оказалось.
— Что за дья… — он даже отпрыгнул назад. — Живо стяните с него штаны!
— Ты случаем не рехнулся? — спросил чей-то голос. Послышался смех. — Если тебе надо, стягивай сам!
Ростир, растерянный и разозленный одновременно, так и поступил.
— Подайте мне свечку!
Уил закрыл глаза. Он в самом жутком сне не мог представить, что вместо благодарности будет проклинать Миррен за ее дар. Такого унижения ему в жизни еще ни разу не выпадало. Бриджи его болтались где-то у колен, и любой мог видеть, кто он на самом деле.
— Так это же баба! — произнес чей-то голос с явным разочарованием.
На физиономии Ростира возникло новое выражение, причем, Уилу оно понравилось еще меньше, чем предшествовавшая ему злоба.
— Ну, теперь я заставлю эту сучку сказать мне всю правду. Уложите ее на землю.
Неужели это происходит со мной? Уил отказывался верить. Он с ужасом наблюдал, как Ростир с плотоядной ухмылкой принялся расстегивать на себе одежду. Внутренний голос подсказал, что лучше закрыть глаза и не видеть этого ужаса. Он почувствовал, как его трогают чьи-то пальцы, за чем последовали толчки. Неожиданно для него самого из самых глубин его вырвался крик. На сей раз это был голос Фарил, полный бессилия и ненависти. Чья-то потная ладонь закрыла ему рот. Уил исхитрился укусить мерзкую лапищу и приготовился издать очередной крик, но кто-то ударил его по голове, причем с такой силой, что прежде чем у него потемнело в глазах, из них сначала посыпались искры.
Когда сознание вновь вернулось, его взору предстала совершенно иная сцена. Тело Ростира выгнулось дугой, но не в любовном экстазе, а потому, что кто-то вогнал ему между лопаток нож. Сначала он словно захлебнулся, а потом закашлялся, брызжа кровью Уилу прямо в лицо. Затем чьи-то руки подняли обмякшее тело и отшвырнули в сторону слово тряпичную куклу.
Уил огляделся по сторонам. Кто-то был мертв, кто-то — близок к тому. Свечка погасла, и он разглядел рядом с собой лишь чью-то огромную тень. Уил приготовился к тому, что лезвие ножа сейчас пронзит и его. Что ж, не в первый раз, подумал он и едва не расхохотался, вообразив, как через пару мгновений превратится в этого верзилу.
Незнакомец шагнул ближе, но вместо Уила прикончил того из нападавших, кто все еще издавал стоны. Уил стиснул зубы, однако все равно явственно слышал, как кто-то надрывно дышит с ним рядом. До него сразу дошло, что это он сам. Рядом возникло чье-то лицо.