Теплый вечер плавно клонился к закату. Лучи солнца веселились в волосах Виктории, играя в прятки.
— Разве я важная религиозная фигура? Это нелепость. Я не собираюсь никуда, слышите, никуда возвращаться и тем паче, разговаривать со всякими фанатиками, — с трудом выговорила Виктория, всеми силами пытаясь придать голосу решительности.
Вирджил улыбнулся. Его лицо, покрытое сетью мелких морщин, дрогнуло. Вот, оказывается, как может преобразить обычная улыбка лицо.
— Не смущайте меня этим. Вы уже вернулись. Поверьте, я говорю правду.
— Если это смущает вас, вообразите, что должна чувствовать я! — зло сказала Виктория, пытаясь хоть как-то пригладить свои волосы.
— Пошло оно все! Где-то здесь есть алтарь… Посмотри на это, если ты так умен… э, уважаемый Живущий, — он замолчал, думая, — смотрите, я такой же новичок во всем этом, как и вы. Я думал, это все было иносказательным, до тех пор, как я увидел вас, выползающим из обломков этого проклятого дирижабля невредимым. Видимо Панарии были все-таки правы…
— Вам не кажется что этот «Живущий» слегка утомляет? Он — это я? — спросила Виктория Уориннгтон, поправляя ободранное платье. Ей уже ничто не показалось бы странным.
— Вы сказали это, не я. Смотрите… Я не фанатик, но я не отрицаю то, что видел собственными глазами. Алтарь на юго-востоке от сюда… думаю, это может объяснить некоторые вещи. И, если вы просто придете в Туманные Холмы со мной, тогда вы сможете поговорить с Старейшиной Иоахимом… Он должен все знать, и затем вы можете сделать свой выбор… — отвечал Вирджил, прохаживаясь перед Викторией, — также, мисс, вам нужно переодеться и хорошенько выспаться. Идемте?
Виктория неопределенно кивнула, и оперлась об руку Вирджила.
— Но, может есть еще кто-то… Кто выжил? — вопросительно взглянула она на мужчину.
Тот молча покачал головой.
Поляна вокруг крушения дирижабля была тускло освещена огнем, который танцевал на обломках дикий канкан, и не в состоянии поедать железо, он срывал свой гнев на траве, которая сворачивалась и желтела.
Это место окружали горы. Не Каменистой Гряды, а другие, названия которых Виктория не знала, хотя долгое время изучала географию этого материка.
Деревья были низкорослыми и тонкими. Место было совершенно невзрачным, если бы не дирижабль, похожий на огромную, дохлую курицу.
— Что это? — нервно воскликнула Уориннгтон, указывая на что-то желтое.
— Это… Это труп, — скорбно произнес Вирджил, — не подходите к нему. Не стоит.
Виктория все таки подошла. Ее глаза расширились.
— Это… это… Вильгельмина… О, нет…
Почувствовав, что снова теряет самообладание, мисс Уориннгтон склонилась над трупом. В обугленной руке, сжатой в кулак, торчала целая бумажка.
«Дорогая Вильгельмина!
Я ежедневно благодарю Бога за будущую встречу с тобой. Ты чудо, ты цветок, душистая амброзия. Я буду ожидать тебя возле станции „Полтон Кросс“.
Очень сожалею о том, что не могу бросить дежурство даже в день встречи с тобой, когда даже звезды будут плясать, а солнце радоваться.
— Как же так… Джеред и Вильгельмина…
— Заберем это с собой, — предложил Вирджил, — почтим последнюю волю этой несчастной… Я уверен, она бы желала этого.
Виктория кивнула, всхлипывая.