— Отдаю эту тупую дуру тебе, — махнула рукой Настя. — Делай с ней все, что захочешь! Как наказать, сама придумаешь. Но не убивай. Сделай из нее умную, покладистую девочку. Ей еще статью писать…
Амальгама подошла и склонилась над дрожащей от страха Устиновой, а затем схватила ее за подбородок и наклонила голову вбок.
— Я думаю, наказание и не нужно. Мы просто сделаем из госпожи Устиновой лучшую версию себя…
И они обе поглядели на Настю. У одной в глазах разгорался озорной огонек. У другой сквозило отчаяние.
— Вот и отлично! И пусть она станет золотым стандартом журналистики!
— Славно!
Донельзя довольная Амальгама схватила стул за спинку и под заливистый вой пленницы потащила его по ковру.
Через секунду обе пропали в самом темном углу гостиной. Крики резко оборвались. Часы пробили десять утра.
*
Звук в коридоре заставил меня оторваться от губ Герды.
Шаги. Кажется, кто-то спешил облегчиться. Но не дошел… Берс разразился заливистым лаем, и шаги тут же затихли и зазвучали в противоположном направлении.
— Так, Женя, — зашептала Герда мне в ухо. — Не хочу портить этот «романтичный» момент, но я уже и так нарушила все возможные правила. Отпусти.
— Во-первых, ты первая начала, а, во-вторых… Отчего же сразу Женя, а не Евгений Михайлович?
— Очень смешно. Отпусти… Блин, и что на меня нашло?
— Прониклась здешней атмосферой?
— Да иди ты… Все, хватит, отпусти! Не дай бог сюда заявится Горн.
— У него сейчас есть дела посерьезней, нежели искать тебя по туалетам. Я нагрузил его работой по самые гланды. Он о тебе и не вспомнит.
— Ты шутишь? Горн отпустил тебя?
— Ага.
— Как ты умудрился? — Герда извернулась и таки сумела освободиться из моих объятий. — Мы держали тебя за горло. Горн был абсолютно уверен, что уж тут ты не отвертишься!
— Ты видишь за мной конвой с кандалами? Думаю, завтра вам придется скинуть все на местные органы и свалить в закат.
— Да как так-то?
— Вот так. Если в ближайшие дни Горн не отыщет след Александра Христофоровича, в чем я сильно сомневаюсь, ему больше нечего делать в Фаустово.
— Ты либо мастерский лжец, либо гений…
— Возможно, это две грани одного и того же… Не подашь мне баночку? Вон в кабинке валяется.
— Ты мне, наконец, скажешь, что в ней?
— Пепел… Тихо!
Мое внимание привлекли знакомые тяжелые шаги, а через секунду Берс зашелся в лае. Но топот пробивался даже через него.
Только один «человек» мог так топать.
— Людвиг… — слетело с языка Герды, и тут в коридоре раздался жалобный визг. Лай оборвался.
И тут же дверь содрогнулась от очень мощного удара.
— Людвиг! — выкрикнула Герда, и, отпихнув меня, побежала к выходу. — Ты чего там охренел, твою…
— Стой, дура! — рыкнул я и попытался схватить девушку за руку. Но опоздал.
Дверь рухнула, едва не прибив ее на месте, а в туалет одним прыжком влетел Людвиг, и тут же схватил Герду за горло.
— Люд…виг… — прохрипела она.
Но ее «коллега» никак не среагировал. Он поднял девушку в воздух и швырнул ее прямо на меня.
Я едва успел выставить руки и подхватить обмякшее тело.
— Ты чего творишь, мудак?
Быстро и как смог аккуратно, я опустил девушку на пол, и из моих пальцев выскочили когти.
Людвиг же резко выбросил вперед руку. Зазвенела быстро разматывающая цепь и…
Бам! — об кафельную плитку рядом с моей головой ударился стальной шар-моргенштерн…
Я поднял едва живую Герду и попятился. И как разделать этого здоровенного быка?
Спустя секунду шар снова раскрутился, и Людвиг одним легким движением бросил его, целясь мне в лоб.
Я толкнул Герду в кабинку, а сам отпрыгнул.
Мы с шипастым снарядом едва разминулись. Он с воем промчался мимо моего носа, а затем с грохотом угодил в стену, цепью разделив туалет надвое.
Оттолкнувшись от раковины, я схватился за цепь и влетел ногой Людвигу в живот, но тот отступил на шаг и дернул цепь. В следующий миг моргенштерн прилетел ему прямо в подставленную ладонь.
Я бросился на Людвига и взмахнул когтями.
Здоровяк легко увернулся, а затем снова раскрутил моргенштерн над головой. В последнюю секунду я рухнул на пол. Шар описал дугу и, проделав в кабинках ряд ровных дыр, угодил в стену.
Из пробитых труб брызнула вода, и, прокатившись по мокрому полу, я ударил Людвига в бедро. Коготь задел его, но громила только лениво отмахнулся. Еще взмах, и моргенштерн обрушился на пол.