- Что это означает? - скептически спросила Вика.
- Ну, я же сказала! Откройте её…
С карты на Вику смотрел скелет с недвусмысленно поднятой косой.
- Это означает, что вас ждут огромные изменения, - упавшим голосом произнесла продавщица. - Смерть в Таро - это действительно не настоящая смерть! Это значит - очищение, воскрешение, новая жизнь…
- Спасибо, - поблагодарила Вика. - Но можно, вы больше гадать не будете? Я не очень-то хочу, чтобы там оказался какой-нибудь "скоморох" или "повешенный"…
Продавщица пожала плечами и аккуратно положила карты в коробку.
- Как хотите…
На улице мать начала отчитывать Вику:
- Ты же пойми, что людям обидно! Пятнадцать лет девушке, а таких простых вещей не понимаешь! Думаешь, им приятно, когда им грубят?
Вика молчала.
- Эх… Доча, ты что, за школу на меня злишься? Ну пойми, тебе там понравится! Там ведь и воздух куда здоровее, и люди приятные, и учёба интересная…
- Откуда ты это знаешь?
Ирина запнулась на полуслове.
- Ну… Мне Иван сказал! Ты же знаешь, он всегда говорит правду, хороший, честный человек, друг семьи…
Вика промолчала, вновь и вновь пытаясь осмыслить ситуацию.
Всё началось в конце учебного года. Вика тогда готовилась к экзаменам и не слишком вслушивалась в разговоры мамы со своими приятелями, а зря…
Один из маминых приятелей - по паспорту Иван Сергеевич Лесов, в миру Иван, предложил Ирине отдать дочурку в какую-то школу "для особо одарённых детей". Что это за школа, Вика до сих пор не поняла. Знала, что где-то в районе Екатеринбурга, за Уралом, и всё. Она до последнего момента не верила, что мать согласится перевести её туда. Да и какая у неё одарённость? Училась Вика хорошо, но не блестяще. Моцартом или Айвазовским двадцать первого века ей тоже стать не грозило. Но, видно, какой-то талант у неё всё-таки есть... Или матери просто захотелось побыть одной. Вика не винила её за это, но и смириться не могла. Да, она понимала, что матери тяжело, но это не повод скидывать её куда-то прочь от дома!
Викин отец работал программистом. Несколько лет назад он уволился и с семьёй переехал из Архангельска в Москву, надеясь на большие заработки. Однако со временем Викин отец всё больше и больше скучал по родному городу. Тогда Дмитрий решил вновь поехать в Архангельск. Однако здесь уже взбунтовалась Ирина, Викина мать. Она нашла в Москве постоянную и, главное, высокооплачиваемую работу. Долгие споры привели лишь к тому, что каждый остался на своём месте. Дмитрий Чайков поехал в Архангельск, а его жена с тринадцатилетней дочкой остались в Москве. С тех пор Викина мать изменилась, причём, по мнению Вики, не в лучшую сторону. Чайкова Ирина Викторовна сделалась более серьёзной, почти не шутила, на людях носила маску равнодушия, дома же частенько плакала. Вика беспокоилась за мать, но ничем не могла ей помочь. Оставалось лишь ждать.
И тут подвернулась эта школа…
- И друзей, может, найдёшь, - добавила Ирина. - Здесь-то у тебя их нет, так там наверняка появятся…
Вика прикусила губу. Сама того не ведая, Ирина задела самую больную струну в душе Вики.
Друзья.
У Вики никогда не было друзей. Были приятели, были знакомые. Друзья - нет. В классе к Вике относились дружелюбно, не обзывали, но и словно не замечали. Просто Вика. Без изюминки, без примет и интересных историй, без способностей выдавать по сотне шуток в минуту. На таких людей редко обращают внимание, и так же редко у них бывают настоящие друзья.
Ещё больше усугубила ситуацию школьный психолог. Как-то она попросила нарисовать свой сон. Вика нарисовала правду, за что потом не раз ругала себя. На её рисунок бегали смотреть всем классом - какой-то тоннель страшного вида, цветные пятна… Как выразился классный авторитет Боря Хомяков, "Такое только от наркотиков может привидится". С тех пор так и повелось - иногда вспоминать об этом проклятом рисунке и ехидно спрашивать у тихони: "Вик, ты ничего не куришь, нет? А то у моего брата есть травка…"
Они издевались не со зла, это ясно. Вика и не винила их. Но всё-таки каждое такое обращение что-то задевало в душе, может, злость, а может, и сомнение. Сны бывают совершенным бредом, это без сомнений, но ведь этот был таким реальным! Будто на самом деле…
В этом сне она летела сквозь тучи. Летела стремительно, быстрее урагана. Она была владычицей неба, повелительницей воздуха. И она была не в своём обычном теле, а в другом, могучем, пышущим силой. Вика не видела его, но чувствовала его силу и ловкость. Она летела, испытывая бешеный, ни с чем несравнимый восторг от полёта.
После таких снов она не хотела вставать. Просыпаясь же, мечтала вновь увидеть тот сон, вновь взмыть в небеса, снова почувствовать ветер, свищущий в ушах, режущий глаза, но при этом такой весёлый и ласковый...
Но не получалось. Этот сон никогда не получалось вызвать. Он приходил неожиданно и так же неожиданно обрывался, оставляя после себя горечь разочарования, что всё произошло не на самом деле. И, как последствия, расплывчатые серые пятна туч на альбомном листке.
Вика вздохнула и последовала за матерью. Подготовка к школе, от которой не удалось отвертеться, шла полным ходом, и Ирина не собиралась задерживаться зря. Ведь столько всего нужно купить, и осталось так мало времени!
"Хочу остаться здесь, - с тоской подумала Вика. - Здесь. Зачем ехать ещё куда-то?.."
***
В коридоре раздался звонок. Вика хотела уже идти открывать, но мать опередила её. Пожав плечами, Вика вернулась к сборам.
Собирать оказалось нечего. Всю одежду сложили загодя, остались только личные вещи. Но вот как раз их было совсем немного. Пара книг, декоративный складной ножик - подарок на прошлый Новый год от матери, - плеер с наушниками… и всё. Вика и не знала, что у неё так мало вещей.
- Мяу?
Девушка нагнулась и почесала за ухом огромного рыжего котяру. Кот недовольно прищурился и с поистине королевским видом разлёгся в чемодане.
- Э, Рыжик, уйди! - спохватилась Вика. - Тебе тут нечего делать!
Кот промолчал и прищурил огромные зелёные глаза. Вика вздохнула. Ну не умеет она спорить! Даже собственному коту проспорила! Нет у неё ни решительности, ни характера особого, даже привлекательной внешности… и всё равно её посылают неведомо куда неведомо зачем!
Помимо воли Вика покосилась в зеркало. Оттуда на неё хмуро глядела худая девушка с каштановыми волосами и зеленоватыми глазами. Может, в этом виноват слабый свет, не льющийся, а скорее ползущий из окна, но впечатление создавалось негативное.
В дверь постучали.
- Ты чего запираешься? - весело спросил человек лет двадцати пяти, стоящий на пороге комнаты.
- Ой, извините, Иван Сергеевич, - сказала Вика.
- Да брось ты со своими "Иванами Сергеевичами", просто Иван. - Человек поморщился и быстро взглянул на девушку. - Ты чего, сердишься? Неужели потому, что из-за меня тебя в другую школу отправляют? Да ты сначала побудь там, а потом говори.
Да, Вика злилась. Злилась и ничего не могла с собой поделать.
Иван хлопнул себя по лбу и достал что-то из кармана. Это "что-то" оказалось небольшой бархатной коробочкой, наподобие тех, в которых хранят ювелирные украшения.
- Вот, я тебе подарок принёс. Ведь на самом деле я сильно виноват перед тобой, ведь так ты считаешь? Ну, вот считай это искуплением вины…
Вика взяла коробочку, повертела её в руках и, решившись, открыла. Взглянула на то, что лежало в коробочке. Недоверчиво посмотрела на Лесова.
- Я… Я не могу это взять…
- Бери, бери. Это твоё. - Иван ласково взъерошил Вике волосы.
Виктория осторожно взяла небольшой серебряный кулон в виде летящего дракона. Искусство, с которым был сделан кулон, поражало - казалось, он вот-вот взмахнёт крыльями и продолжит свой полёт. Вика повертела в руках кулон, коснулась распахнутых крыльев, изящной головки с ярко-синими, словно сапфиры, глазами. Вновь подняла взгляд на Ивана.