Убивать легко. Быстрое, изящное движение, почти танец, одна капля.
Слиться и жить. Жить! Быстро, резко, незаметно, мелкой дробью, раз, два, три, быстрее, чем песчинки, которые уносит ветер…
Ветер!
Пропасть, исчезнуть, зарыться, спрятаться, скрыться, потому что убивать легко, а выживать трудно. Но так хочется жить!
Всего одна капля.
В тень, в тень, слиться и жить.
В тень, в тень, солнце светит слишком ярко, и ждать ночи, бархатной ночи, прозрачной ночи, звучной ночи, живой ночи…
Слушать, как живут деревья.
Знать, что будет еще один день.
Жить.
Тянуться, чтобы жить.
Прятаться, чтобы жить.
Летать, чтобы жить.
Бежать, чтобы жить.
Убивать, чтобы жить.
Ветер!
Всего одна капля…
- Все, - услышала Иефа тихий голос дриады. – Вот теперь совсем все. Я думала, будет труднее. Знаешь, они не производят впечатление дружной команды.
- Потому что они – не дружная команда.
Ага, это Ааронн. Иефа повела ухом, прислушиваясь. Судя по звуку, он совсем рядом с дриадой, практически вплотную, того и гляди – обнимет. Предатель. Когда он с ней заговаривает, у него голос меняется настолько явно, что даже неловко. Как там пел папенька, когда особенно сильно напивался? Такая сука – любовь?
- Что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, как только они придут в себя, моментально перегрызутся… хм… перебодаются.
Перебодаются? Перебодаются?!
Иефа попыталась запаниковать, но раздумала. На солнце было так хорошо, особенно, если не открывать глаз, затаиться и… Расти? Нет, стоп.
Но очень хорошо на солнце. Волосы еле заметно шевелятся и как будто потягиваются, наливаясь жизнью, распрямляя спины, нежась в лучах солнечного света. Иефа чувствовала, как по ним бежит жизнь, весело и упрямо, от корней вверх, к зелененьким клейким малюткам-листочкам, от корней вниз, к самому сердцу, и хочется взвиться тугой пружиной и в приступе буйного веселья скакать по поляне…
Стоп! Какие листочки?!! Какие, к чертовой матери, листочки?!!
- Ну почему они должны… Они знали, на что идут. Они были готовы к ритуалу.
- Они – были, он – нет. Стива ведь никто не спрашивал.
- Они спасли ему жизнь, заплатили за это – каждый свою цену. Неужели он не будет благодарен?
- Будет, но потом. Когда-то очень потом. Особенно если сможет как следует применить в драке нового себя. А до этого… Поверь мне, будет весело.
- Мне сложно вас понять. Вы такие странные…
Ну, да, ну, конечно, мы странные! Давайте, поцелуйтесь уже! Сладкая парочка, черти бы вас взяли! Устроили тут королевский зверинец – и счастливы! Еханый карась, может, не открывать глаз?
- Ну, по крайней мере, один из вас получил то, что хотел. Скажи, зачем этому чужаку так нужны были крылья? Он так их хотел, что умудрился даже на ритуал повлиять.
- Не имею понятия, Этна, просто не имею понятия. Зулин – самое загадочное существо на свете, насколько я знаю. Ты заметила, что он изменился меньше всех? Крылья, рога, шерсть… Не так уж много, не находишь? Сколько компонентов включает в себя трансформация?
- Обычно не меньше пяти.
- Да, Зулин определенно почти не пострадал. Особенно по сравнению с остальными…
- Он чужой. Странно, что он вообще изменился. Откуда он?
- Я не знаю.
- Он не говорит?
- Он сам не знает.
- Да уж…
- Чему ты улыбаешься?
- Я никогда раньше не видела, чтобы настолько не подходящие друг другу особи собирались в стаю.
Особи! Особи!
Иефа аж затряслась вся от ярости, до самого кончика хвоста…
ХВОСТА?!!!
Да, определенно хвоста. Полуэльфке захотелось во весь голос зареветь, усевшись посреди поляны, и так сидеть, размазывая по лицу сопли и слезы, пока хвост не отвалится. Хвост!
Солнечный луч ушел, голове стало холодно и как-то равнодушно. Зато теперь, когда солнце не светит так ярко, можно открыть глаза. Нужно. Нужно открыть глаза.
Но ведь хвост!