— Размашистый удар сбоку.
— Моя сумка! Я оставила ее там…
Фил сказал, что съездит к хозяину ресторана и возьмет сумку. Хозяину тоже влепит на всякий случай — за то, что превратил свое заведение в бандитское логово.
Когда, мы подъезжали к городу, под левым глазом Фила уже разлился большущий синяк. Но этот синяк был окружен ореолом славы. Выходит, не всякая мужская драка — гадость. Настоящая драка состоит из левых прямых, двойных и боковых, затем из хуков и апперкэтов. И требует почти такой же отточенной техники, как классический балет.
Фил усмехнулся:
— Сожалею, но придется поставить крест над вашими разведывательными рейдами к оккультистам.
— Они профессиональные жулики и прохвосты, — сказала я.
Фил довез меня до кооперативной холодильни и, увидев машину моих теток, решил меня не ждать. Поехал домой. У входа я столкнулась с тетей Моной. Она удивленно оглядела меня:
— Что за вид? Волосы растрепаны, на щеке царапина, лицо чем-то перепачкано. Ты играла в регби?
— Фил такой молодец! Он покорил меня на всю жизнь.
— Объяснились?
— Нет, после расскажу.
Наконец я заметила: у тети Моны, всегда такой чинной и хладнокровной, сейчас какой-то странный вид — глаза испуганные, руки нервно перебирают ручку сумки.
— Произошла страшная вещь, — с трудом выговорила она.
— Что случилось? — Я схватила ее за руку. — Что-нибудь с тетей Эммой?
— Нет, слава богу, она ничего не знает. А то уже был бы шум на весь город.
И тетя Мона начала рассказывать. Слушая ее, я чувствовала, что внутри у меня все холодеет.
Слева нашим соседом по шкафу является адвокат С., а справа шкаф уже давно не абонирован. Кто-то неизвестный, подобрав ключ, запихнул в этот пустой шкаф большие куски мяса. Как думает Чезаре, неизвестный, конечно, был пьян и, протрезвившись, забыл о своей ошибке. Чезаре опрашивал многих абонентов, но никто не признается. Тетя Мона спросила Чезаре: когда это мясо было положено в шкаф? Чезаре, посмотрев в книгу абонентов, ответил: 5 июня.
5 июня… То есть на следующий день после бесследного исчезновения гофмаршала Пуннакана! А что если… если человек, убивший Пуннакана, воспользовался ключом, который подходит ко всем шкафам холодильни, запихнул части трупа в соседний с нами шкаф и затем удрал из города?
От этой догадки я вздрогнула и стиснула зубы. Тетя добавила еле слышным голосом:
— Вот почему нигде не могут найти труп гофмаршала и решили, что его украли. А его… по частям рассовали по шкафам. И в наш сунули тоже…
— Тетя! — взмолилась я. — Не надо…
Я напрягла все свои силы и волю и стала успокаивать тетю. Ведь это еще только предположения. Просто-напросто кто-то перепутал и положил мясо в чужой шкаф, а потом забыл, куда положил. Убийца не рискнул бы тащить куски трупа в холодильню через весь город. Это невероятно.
Тетя Мона оглянулась на коридор, уставленный шкафами.
— Не буду есть мясо из нашего шкафа, — прошептала она.
— Тетя, возьмите себя в руки. Как не стыдно! Вы всегда были так рассудительны…
А про себя подумала: «Ни за какие деньги не притронусь к мясу из нашего шкафа».
Вечером к нам приехал Фил. Синяк он носил с такой важностью, как английские фельдмаршалы носят орден Подвязки. У него было прекрасное настроение: очевидно, радовался тому, что с моими вылазками к Тайрону покончено навсегда.
Он протянул мне сумку; хозяин ресторана извинялся и умолял не поднимать шума. За разбитую посуду и попорченную мебель обязан заплатить Тайрон.
Я проверила магнитофон и обнаружила, что с ленты стерты все записи.
— Ну ничего, я запомнила все, что Тайрон говорил. Между прочим, он сказал, что Рубироса приказал Карафотиасу материализовать дух Пуннакана, а потом опекать его.
— Я думаю, что профессор Фортон ближе к истине. — Садясь в кресло, Фил скривился от боли и потер колено. — Он считает, что Рубироса нанял бродягу и заставил его играть роль Пуннакана. А потом тот же Рубироса убрал этого бродягу. С помощью грека.
— Тайрон говорит, что Пуннакан узнал кое-что о Фортоне, и тот украл гофмаршала.
— И убил. — Тетя Эмма хлопнула ладонью по столу и сказала решительно: — И куда-нибудь спрятал труп. Надежно спрятал.
Я переглянулась с тетей Моной. Она шевельнула бровью: «ни слова». Мне вспомнилось, что на прошлой неделе тетя Эмма принесла из холодильни баранину и сделала рагу. Сама же она заметила, что мясо кисловатое, какого-то странного вкуса, и Фил поддержал ее. Но я не согласилась с ними и демонстративно съела больше всех. Вспомнив это, я закусила губу и почувствовала тошноту.
— Надо выяснить, какие вещи узнал Пуннакан о профессоре Фортоне, — сказала тетя Эмма. — И тогда мы найдем разгадку тайны.
— Мне надоела эта дурацкая детективная история. — Фил прикрыл рот рукой, подавляя зевок. — Пора кончать с ней, мы совсем запустили наши дела. Вчера поздно вечером пришли рукописи, я их засунул в свой стол.
— От кого? — спросила я сквозь зубы.
— От Артура Кларка и Эдмунда Хамильтона. И еще повесть Хайнлайна — о том, как Кремль засылает зараженных гремлинов в Америку.
Я поморщилась.
— С такой вульгарной повестью не стоит связываться. Надо отослать обратно.
Фил подмигнул мне подбитым глазом:
— Уже отослал.
— Значит, больше не будем заниматься Пуннаканом? — спросила я.
— Нет, будем. Ведь мы обещали Аде. Но отныне буду заниматься я один и доведу дело до конца.
Я открыла рот, чтобы возразить, но, взглянув на большое фиолетово-желто-багровое пятно на лице Фила, ничего не сказала.
Тетя Эмма спросила его, не хочет ли он закусить. У нее есть рыба. Фил ответил: несмотря на то что сегодня пятница, ему хочется мяса. У него хищное настроение. Тетя сказала, что может предложить ему роскошную телятину: вчера Чезаре отрезал очень большой кусок, его хватит до конца следующей недели. Я подала Филу знак: «Выйдем в переднюю». Там я посвятила его в страшную историю с мясом в холодильне. Реакция Фила была совсем неожиданной. Он затрясся от смеха, ударил себя по колену, скривился от боли, потом прыснул и произнес:
— Раньше мы спрашивали: кто украл гофмаршала? Теперь будем говорить: кто съел гофмаршала?
И опять затрясся от смеха. Он просто ненормальный.