В зале поднялся сердитый ропот, но Витальич замахал рукой, требуя, чтобы ему дали договорить.
- Короче, - продолжил он, - без администратора у нас тут начнётся анархия и полный швах. В результате нас или на полную самоокупаемость переведут, но скорее всего, просто разгонят к хренам. Нужен главный.
- Да Димона на это место ставить надо, чего непонятного-то? - выкрикнул кто-то из-за дальних столов. - Он даром, что ли, полгода в замах бегал? Хоть и молодой, но с мозгами...
Зал одобрительно загудел, невольно заглушив первое проявление гласа народа. Витальич начал стучать пустой алюминиевой кружкой по столу, призывая собравшихся к порядку.
- Предлагаю голосовать, - громко сказал он. - Кто за?
К потолку взметнулся лес поднятых рук. Витальич ухмыльнулся и обернулся к сидевшему рядом Диме.
- Ты б сказал что-нибудь, а?
Глава 9.
- Ну всё вырвались, - радостно произнёс Удальцов, первым выпрыгнувший из микроавтобуса, доставившего их с Кордона в научный городок. - Добро пожаловать в свой новый дом. Чуешь, Тём, тут даже воздух другой.
Якушев, в знак согласия, делано улыбнулся - воздух, по его мнению, был тем же самым, если не грязнее, особенно учитывая урчавшую рядом машину, да и радости начальника по поводу возвращения Артём почему-то не разделял.
- Сейчас в душ и баиньки, - мечтательно мурлыкнул Удальцов. - Тебе предстоит то же самое, но не сразу. Дуй сначала на склад за шмотками, затем - в общагу. Там приводишь себя в порядок, переодеваешься и бегом в медцентр. После него - в кадры. Я их предупредил уже. С бумажкой, которую они тебе дадут, идёшь в кассу, а затем начинаешь прожигать жизнь. Координаты и всё необходимое уже должно быть у тебя в компе. Не маленький, разберёшься. Так что заселяйся, обживайся и ни в чём себе не отказывай. Завтра с утра жду тебя у себя.
- А отпуск? - удивился Артём. - В смысле, отгулы. Дайте хотя бы выдохнуть-то.
- Будут, будут, - кивнул головой начальник. - Обсудим только некоторые вопросы, и гуляй себе в своё удовольствие. Тебе, кстати, ещё и дополнительный отпуск положен. В качестве компенсации за моральную травму, которую ты на перевалочной отхватил. Не помню, как оно на языке документов называется, но общий смысл примерно такой. Всё. Вольно, разойдись, что у вас ещё в таких случаях говорить принято... а, не важно.
Начальник быстрым шагом направился в сторону нескольких футуристического вида зданий, полностью облицованных стеклом тёмно-синего цвета. Комп подсказал, что являются эти постройки научным комплексом, общага же, где Артёма ждала предоставленная Удальцовым комната, находилась в другой стороне. Якушев, глядя на научный городок, невольно сравнивал его с тем, что на протяжении последнего года видел на Аномальных. Стоя посреди этого архитектурного великолепия, Артём, облачённый в грязный и местами потёртый бронекостюм, ощущал себя не на месте. Рука привычно потянулась за сигаретой.
"Одичал ты, браток, - сказал он сам себе. - Вконец одичал. Уже и представить не можешь, как оно бывает без дерьма вокруг".
За то время, которое он пробыл по ту сторону Периметра, в мире что-то изменилось. В вопросе отношения к Аномальным - уж точно. Мимо Артёма порой проходили люди в странных одеждах, и к его удивлению, немалая их часть явно была иностранцами. "Странно, - подумалось Якушеву, - неужели у этих снова интерес к тем местам пробудился?"
В сторону Артёма двигалась компания молодых людей из двух парней и трёх девушек. У одного из ребят, несмотря на его возраст, уже начинали проклёвываться залысины, второй же имел на лице стильную небритость. Девушки по цвету волос являли собой идеальное разнообразие: светленькая, чёрненькая и веснушчатая рыжая. Белые халаты были небрежно накинуты на их плечи, в руках они держали папки с какими-то бумагами. Лица их были светлы и, по меркам Якушева, непозволительно беспечны. Компания весело щебетала, порой перемежая обсуждение своих вопросов на английском языке задорным молодым смехом, но, поравнявшись с Артёмом, неожиданно замолкла. На лицах девушек мелькнул испуг, парни же наоборот, смотрели на него с некоторой завистью. Якушев со стороны увидеть себя не мог, но понимал, что между чистенькими нежными научными специалистами и не пойми кем, только что вышедшим с той стороны Периметра, не может не быть разницы. У компании, судя по всему, вылетели из головы все дела, по которым они только что куда-то шли, и теперь научники с интересом разглядывали облачённого в изгвозданный бронекостюм человека с почти недельной щетиной на лице - на фоне всей окружающей ухоженности он смотрелся чужеродным элементом.
"Н-да, видок у меня наверное тот ещё, - усмехнулся про себя Артём. - Что, ребятки, трещит, небось, шаблончик-то по швам? Думали, в сказку попали? Здесь вам не игры в пинг-понг".
- Привьет, - доброжелательно и почти без акцента поприветствовал Артёма обладатель залысин.- Ты оттуда? - спросил он, указав рукой в ту сторону, откуда Якушева привёз микроавтобус.
- Угу, - буркнул Артём.
- У тебья... - иностранец пытался подобрать нужное слово, - крутой вид.
- Страшно? - усмехнулся Якушев.
- Я Дэйв, - представился парень. - Это Джессика, Сара, Молли и Джеймс. Мы учёные. А ты?
- Артём, - кивнул в ответ Якушев, - и я не знаю, кто я. Там бывали уже?
- Не могу дождаться, когда ступлю на ту землю, - с блеском нетерпения в глазах произнёс иностранец.
"Ступит он", - с сарказмом подумал Якушев.
- Когда будешь туда ступать, помни: главное - не тупить, - сказал он уже вслух.
Иностранки явно не поняли игры слов и между ними завязался спор о корректности перевода. Джеймс с интересом смотрел на Артёма, вероятно воображая, что в скором времени тоже примерит такое же облачение.
"С его щетиной вид был бы что надо, - подумал Артём. - Блеск только этот дебильный из глаз убрать, и вышло бы самое то".
- Мы по вечерам собираемся в баре, - сказал Дэйв, по-прежнему с рафинированной доброжелательностью. - Приходи, там весело.
- Лады, - ответил Якушев как можно более дружелюбно, хотя его голос ему же самому напомнил хриплое ворчание зобатого кота.
Попрощались, сочтя первый контакт успешным, и каждый отправился дальше по своим делам. Со стороны удаляющейся компании иностранцев с придыханием в голосе донеслось слово "сталкер".
"Вот и тебя записали", - подумалось Якушеву.
На складе Артём получил комплект белья, пару лёгких сапог и костюм чёрного цвета, чем-то похожий фасоном на обычный армейский камуфляжный. Людей, одетых в такие костюмы, Якушев неоднократно замечал с момента прибытия в научный городок, и ему подумалось, что хоть Удальцов и говорил о непричастности его отдела к военным структурам, но дресс-кодом это подразделение от них ушло недалеко. Вопрос одежды был решён, но лишь частично, и в перспективе Артёму предстояла прогулка или поездка до ближайшего магазина одежды. "В высший свет в таком прикиде не пустят", - думалось ему.
Общага, как её обозвал на карте Удальцов, с тем кошмаром беспризорника, который был на перевалочной, не шла ни в какое сравнение. Внешне недавно отстроенное здание выглядело весьма приличным, но Якушев знал, что между тем, что снаружи, и тем, что внутри, разница порой бывает колоссальной, и тем приятнее ему было обнаружить, что его подозрения не оправдались. Небольшая, но очень светлая комната с кроватью и большим окном, на котором висели лёгкие занавески цвета морской волны. В комнате из техники Артём заметил телевизор, в санузле - стиральную машину, а на кухне - плиту, микроволновую печь и холодильник. Кухня также была небольшой, но достаточно комфортной, особенно для человека, год прожившего на Аномальных. Комендант общежития вместе с ключами передал небольшой презент от неизвестного доброжелателя, выражавшийся в бутылке коньяка. Кроме Удальцова сделать это никто не мог, а причиной, скорее всего, являлось спасение его жизни на оползшей насыпи. Бутылка отправилась в холодильник, сам же Якушев разделся, скинул грязнющий бронекостюм ("Надо бы его постирать, что ли", - мелькнула у него мысль) и полез под душ.
Вечер Артём встретил уже чистым, сытым и с достаточным количеством финансовых средств на первое время. Холодильник теперь не был таким уж пустым, а в стиральной машине, лязгая фурнитурой, крутился, избавляясь от грязи, бронекостюм. Плюхнувшись на кровать, Якушев некоторое время щёлкал каналами, но чего-то, что могло бы заслуживать его внимания, он не находил. Банка пива с каждым глотком становилась всё легче, а сам Артём - расслабленней.
"Подразумевается, что мне сейчас объясняют за необходимость держать с хищниками ухо востро, - с ехидцей думал он, глядя на то, как на экране какие-то суровые австралийские дядьки вчетвером вязали лапы крокодилу, предварительно отхватившему приличную дозу снотворного. - Вот если бы вы псевдогиганту такую пилюлю прописали, то, сдаётся мне, зрелище в результате могло получиться куда увлекательнее. Начнём с того, что пилюля должна быть размером с таз. Или по миражам пси-собачьим постреляли бы - тоже развлечение. А крокодил... фигня, даже броню мою не прокусит. Не успеет".
Происходящее с ним сейчас воспринималось нереальным. Проще было убедить себя в том, что ему это снится, а на самом деле он по-прежнему находится где-то на Аномальных, забившись в угол на каком-нибудь объекте, укрывшись прелыми вонючими тряпками, чтобы на его запах не вышел кто-то, считающий человеческую плоть приемлемой пищей. Ещё некоторое время он будет наслаждаться сладкими грёзами, но потом проснётся, чтобы обнаружить себя продрогшим и провонявшим тленом, с горечью от того, что это был просто сон.
"Нет на Аномальных никакой романтики, - подумал он, поднимаясь с кровати и перемещаясь на кухню. - Есть только грязь, рухлядь и толпа больных на голову людей, не нашедших себе применения под эту сторону Периметра. Все тамошние чудеса не стоят простой нормальной человеческой жизни. Тому уроду, который придумал чушь про то, что это место можно покорить и подчинить, надо затолкать его же слова обратно в глотку. Ведь наверняка он и Периметр ни разу не пересекал. А перешёл бы его хоть разок, так после первой же аномалии, после первой подхваченной по недомыслию дозы облучения, после первого же ночлега в подвале развалившейся халупы он мнение своё изменил бы на противоположное. Это место можно изучать только ежесекундно оглядываясь за спину, проверяя, всё ли там в порядке, и не возникло ли какой угрозы. Дары этого места можно использовать только постоянно косясь на анализаторы-шмализаторы, или что там очкариками используется, потому что нет никаких гарантий, что целебнейшее лекарство в следующую секунду не превратится в яд. И наконец, в этом месте можно испытать себя самого, найти свой предел и, возможно, даже его преодолеть. Но не стоит потом удивляться, если в зеркале ты затем увидишь не себя, а кого-то другого".
Подаренная бутылка переместилась из холодильника на стол, а пустая банка, посредством надругательства над ней кухонным ножом, превратилась в пепельницу. Артём собрался было уже закурить, но внезапно вспомнил, что его рюкзак по-прежнему стоит неразобранным в прихожей, что в свете пусть и аскетичного, но всё же порядка в его новом жилище, воспринималось кощунственно.
Вещей в нём было немного. Пара контейнеров для артефактов, аптечка, походный комплект из кружки, миски и прочих столовых приборов. Было ещё по мелочи разнообразной ерунды, подобранной им на объектах, которую не то что надо было отправить прямиком в мусорное ведро, но и вообще подбирать не стоило. Всё, что имело отношение к боезапасу, Артём сдал ещё при въезде в научный городок, и от его экипировки у него остались только бронекостюм, поскольку иначе Якушеву пришлось бы идти до склада практически нагишом, ужасая встречных прохожих видом неделю нестиранного нижнего белья, и комп, который теперь вообще никому не был нужен.
"Эх ты, железка, - Якушев нежно взял в руки устройство, лежавшее в комнате на подоконнике и перенёс его на кухню. - Ты сейчас в этой комнате, как я в этом городе. Оба не вписываемся в антураж".
Комп лежал на столе. Рядом с ним стояла початая бутылка, стопка, а над импровизированной пепельницей к потолку поднимался дымок, уходящий в как будто специально подвешенную над столом вытяжку. Невольно возникла мысль, что проектировалось это жилое здание с учётом специфики того контингента, для которого оно предназначалось. Вспомнилась встреча с иностранцами, пригласившими его на своё собрание, и Артёму подумалось, что эта великолепная пятёрка вполне может оказаться его соседями. Якушев включил комп, отмотал маршрут на момент выхода их отряда с Первой Базы и начал вспоминать все вехи пройденного им пути. Вот они упёрлись в только что не светящуюся от радиоактивного заражения колонну старой военной техники. Перед глазами снова встали вросшие в асфальт машины, чем-то похожие на брошенный хозяевам зоопарк, в котором звери остались в клетках, лишённые возможности из них вырваться. Артёму вспомнился тот странный ветер, в котором постоянно ощущалась скрытая угроза. Вот тут Удальцов подстрелил пси-собаку. Что почувствовали собаки, лишившись своего вожака? Наверное, то же самое, что и он, когда уходил с территории своей части, где до того, пусть и номинально, но считался главным. Тоску, покинутость, безнадёгу, ненужность, но самое главное, - полнейшую неопределённость дальнейшего своего бытия. Пансионат, Мёртвый город, лесная дорога... Сейчас кажется, что всё это было даже слишком просто - рядом знающие что к чему люди, хорошее вооружение, почти беспроигрышные тактики. Не высовывайся, не проявляй ненужной инициативы, и ты останешься в живых. Тебя не дадут в обиду, тебе дадут поиграться с такими вещами, которых не так давно ты даже представить себе не мог. Конечно, если бы ты вдруг ненароком обосрался - задницу подтирать и мыть пришлось бы самому, но в остальном можно было смело рассчитывать на поддержку тех, кто был рядом. Сафари, или туристическая поездка, - иначе не скажешь.
Да вот нифига. Шутки кончились тогда, когда в бронетранспортёре никого не осталось. Аномальные слишком долго тебя баловали, но поняв, что ещё немного и ты от них уйдёшь непомеченным... Слово-то какое... Захотели показать тебе напоследок своё истинное лицо. Ты уверен в себе, когда рядом есть поддержка. Останешься ли ты таким, если эту поддержку убрать? И по ту сторону брони на тебя тогда смотрела не ночь, а сами Аномальные. Вся эта пустота, наполненная твоим же страхом, перемешанным со всеми её извращённостью и противоестественностью. У неё нет глаз, нет ушей, но она всё видит и слышит. Каким ты видишься ей? Скорее всего, маленьким беззащитным существом, забившимся в угол игрушечного домика, стоящего внутри клетки. Можно даже с тобой поиграть, запустив в клетку кого-то более сильного, и посмотреть, кто из вас сумеет одолеть другого. Ты можешь выйти из домика, но клетку тебе покинуть не получится. И даже если ты, собрав в кулак всю свою волю, все свои способности и всё своё желание не только выжить, но и победить, повергнешь этого сильного, замок клетки не откроется.
Но что, если всё это на самом деле ещё проще? Что, если какой-то неведомый могущественный ребёнок, не имеющий представления ни о жизни, ни о смерти, просто играет в солдатики и куколки? Можно дать куклам иллюзию свободы выбора, но затем, когда они начнут считать себя действительно свободными, начать эту свободу отбирать. Не целиком, а по крупицам. Куклы пришли на игровое поле - подсунем им, для начала, слепых собак и зобатых кошек. Несколько кукол исчезнет с игровой доски, но остальные обзаведутся охотничьим оружием, и встретятся уже со "свинками" и пси-собаками. Это же так интересно, когда глупая кукла стреляет по бегущему на неё миражу и не может понять, почему тот не умирает. Можно пойти и дальше: что, если мёртвых кукол, ушедших с доски, вернуть обратно, но сделать их похожими на живых, а потом смотреть, как куклы начнут драться между собой? Куклы приносят автоматы и пулемёты - появляются кровососы и химеры. Куклы изобретают энергетическую винтовку - поприветствуйте псевдогигантов и "контролёров". Кто остановится и сдастся первым? Кто не выдержит и признает свой проигрыш?
Кукла не может быть свободной. Даже оборвав все те ниточки, за которые её дёргает неведомый кукловод, она всё равно останется просто куклой. Безусловно, может сложиться так, что ей выпадет возможность подёргать за ниточки других кукол, но самой собой от этого она быть не перестанет. Найдётся кто-то, кто привяжет ниточки назад, и тогда, в такт с движением его рук, множество кукол снова начнёт свой танец, стукаясь между собой и задевая друг друга. Некоторые из них, дерзкие и упрямые, даже найдут в себе смелость заявить, что нет на самом деле никакого кукловода, нет этих невидимых пальцев, управляющих чужими жизнями. Соберут в себе силы и отвяжут ниточки, покинув тех, кто дёргался с ними рядом. Уйдут куда-то, где якобы точно нет никаких кукловодов, и начнут считать себя познавшими правду, при этом не замечая, что ниточки-то снова на местах, только кукловод уже другой. Можно убежать от многого, но не от себя самого.
Реальности менялись местами, и с каждой выпитой стопкой теперь уже всё произошедшее на Аномальных начинало казаться странным бредовым сном, будто всё это происходило не с ним, а с кем-то другим. Артём положил потяжелевшую голову на стол и принялся рассматривать находящиеся на нём предметы в другом ракурсе. Прозрачный небольшой стаканчик, на дне которого ещё было немного терпкой благородной жидкости, почему-то напомнил ему о той ржавой кружке, раздавленной им на дороге. Тлеющая сигарета навеяла запахи костра, который удальцовские ребята развели по приезду в "деревне новичков", как её называл Коля. Комп почему-то и вовсе был похож на потрёпанную бронемашину. В голове шумело, глаза слипались. Артём встал, затушил окурок и, пошатываясь, отправился к кровати.