Только в этот раз получилось всё не так. Вместо сирены ночную тишину разорвал истошный поросячий визг дежурного, от которого подпрыгнула вся часть, но по-настоящему Якушева передёрнуло тогда, когда где-то в районе первого этажа раздался удар мощного электрического разряда. В здании вырубилось электричество и потянуло горелой проводкой. Внизу раздался беспорядочный топот. Якушев, к тому моменту сообразивший, что дела совсем плохи, надел шлем, включил прибор ночного видения, выглянул в окно, но тут же об этом пожалел - всполох пламени на третьем этаже соседнего здания ударил по глазам похлеще солнца. Здание занялось.
Что произошло дальше, Артёму затем вспоминалось урывками, про большую же часть случившегося и вовсе оставалось только догадываться. Очевидным было лишь то, что Аномальные Территории наконец-то определились с принадлежностью "спорной" местности, взяв её в свои владения. Здания в считанные мгновения оказались облюбованы различными аномалиями, в которые попадали бегающие в панике люди. Большую часть вояк выкосило народившееся прямо в спальном помещении гнездо молодых "электр". Чудовищной силы разряды пронизывали влажный воздух, не оставляя своим жертвам ни малейшего шанса. Здание, где жил гражданский персонал, стало крематорием: от сработавших "жарок" полыхнули обои, паркет и вообще всё, что могло гореть.
Снаружи взревел автомобильный двигатель - кто-то из дежуривших в гараже водителей пробовал спастись бегством. Еле заметная "давилка", очень некстати оказавшаяся на пути у транспортного средства, поставила на этой попытке крест, сплющив машину как жестяную банку. Ещё через десять секунд стало понятно, что в ассортименте присутствуют "мясорубки", и что во дворе далеко не всё так радужно, как казалось поначалу.
Хуже всего было то, что коридор, ведущий к лестнице, перегородили несколько "каруселей", вращавших внутри себя то, до чего они могли дотянуться. Пути вниз не было.
Где-то за окном кричали, кто-то зачем-то стрелял. Ревело пламя, охватившее всё соседнее здание, да изредка хлопали и грохотали срабатывающие аномалии. Якушев ощутил себя капитаном тонущего корабля. Он никак и ничем не мог помочь тем, кто ещё не так давно находился у него в подчинении. Спасение себя любимого также стало практически невыполнимой задачей: аномалии в коридоре и узорчатые решётки на окнах превратили его в невольного узника, отрезав все пути для выхода.
"Эхх, мне бы сюда детектор аномалий... А ведь это идея", - сверкнула мысль.
Комп Гвоздя по-прежнему лежал на столе. "Секретность секретностью, но жизнь дороже", - рассудил Якушев. Спустя пять минут устройство было успешно разблокировано и даже частично перенастроено на нового хозяина. Полчаса, на протяжении которых крики и звуки срабатывания аномалий становились всё реже, потребовалось на то, чтобы разобраться с его возможностями и управлением. Датчик аномалий пиликнул и отобразил на экране расположение найденных объектов в радиусе двадцати метров.
Всё оказалось не так плохо, как казалось раньше: "карусельки", перегородившие коридор, оставляли небольшое пространство между собой и стенами. Изрядно взмокнув и едва не оказавшись затянутым в одну из аномалий, Артём добрался до лестницы.
По первому этажу разносился дым и запах палёной шерсти. Непривычно пахло озоном и горелой изоляцией, а с улицы, сквозь распахнутую дверь, несло жареным мясом и чем-то ещё непонятным, однако от этого не менее тошнотворным. На полу и стенах виднелись бордового цвета кляксы. Дежурный, а точнее будет сказать, его верхняя половина, валялся на полу. По всей видимости, аномалия возникла у него под ногами, в доли секунды отхватив как их, так и некоторую часть того, что было выше. Попутно "мясорубка" наполовину сгрызла стол и стул, на котором нёс свою вахту теперь уже мёртвый бедолага. Далее по коридору валялось ещё несколько тел, но изредка проскакивающие между ними дуги электрических разрядов красноречивее любых слов говорили о том, что живых там нет.
Только в этот момент до Артёма дошло, что уже достаточно давно он не слышит криков и прочих характерных звуков возникшей внезапно паники. Сорвав с пояса рацию, он нажал на тангенту и едва не отбросил прибор в сторону - истошный, искажённый помехами вопль, вырвавшийся из динамика, не столько оглушил, сколько нагнал ужаса.
- Помогите нам, - прорвался сквозь помехи чей-то дрожащий голос, - спасите нас. Мы заблудились. Здесь повсюду аномалии и.. и...
- Да где вы, где? - заорал Артём в рацию.
- ... Мы не знаем, где сейчас находимся. Со мной Иванов и Петров. Когда всё началось, мы потеряли ориентиры. Кажется, в пяти километрах к северу от южной границы. Меня кто-нибудь слышит?
- Слышу, слышу, - Якушеву показалось, что дрожь в голосе собеседника передалась и ему самому. - Я попробую к вам пробиться. Ждите там. Дождитесь меня, я уже иду.
Ответом ему был треск помех.
"Иванов и Петров", - задумался Артём. Вроде бы у вояк был кто-то с такими фамилиями, хотя странно - там же всю казарму сразу "электрами" пожгло. А может, повезло мужикам просто. Ладно, на месте разберёмся.
К великой радости Якушева, оружейка оказалась не только не пострадавшей, но и сам путь к ней был чистым, без единой аномалии. Уже через полчаса Артём был готов не только вывести неизвестных заблудившихся из зоны бедствия, но и при необходимости дать отпор тем, кто этому мог бы помешать. Перед тем как покинуть место, ещё недавно бывшее небольшой воинской частью, он попробовал поискать живых, но спустя некоторое время понял, что если кто-то и выжил во внезапно обрушившемся бедствии, то искать их точно следовало не здесь. На месте здания, где жили гражданские, уже красовалась гора битого кирпича вперемежку с обгорелыми брёвнами, а из окон другого уцелевшего лилось неестественно фиолетовое свечение. Поорав во дворе и не получив ни одного отклика, Артём попробовал ещё раз установить связь с неизвестным потерянцем, но затея успехом не увенчалась. Поправив на плече автомат, он направился к северному КПП.
"Как ты там, Караваев, говорил, на Аномальные нам ходу нет? - съязвил про себя Якушев, - Так вот, они к нам сами пришли".
***
Ранняя весна, она и на Аномальных ранняя весна. Можно даже сказать, самая хреновая из всех вёсен. Промозглый ветер, пожухшая, мерзко чавкающая под ногами прошлогодняя листва и назойливая морось, сыплющаяся с низкого серого неба. Не разберёшь, то ли ноябрь сейчас, то ли... И так с начала марта. Солнце выйдет ненадолго, и снова эта серость. И сырость. Всё, что может стать сырым, становится сырым. Всё, что может гнить - гниёт. В воздухе порой такие миазмы проносятся, что в нос хоть пробки вбивай - даже противогаз не всегда помогает. Тропинки расползаются в липкую грязь, повсеместно возникают мутные лужи и остаётся лишь гадать, какую из них перейти возможно, а какая только и ждёт, как бы затянуть в себя неосторожного путешественника. И над всем этим стоит всепоглощающая атмосфера тотального уныния и такой безнадёги, что впору только голову совать в петлю. Кстати о петлях: те, которые дверные, скрипят с осени по весну нещадно, хоть смазывай их, хоть не смазывай. Некоторые, причём, настолько гнусно, что аж в костях нытьём отдаётся. Кровать холодная, да вечные эти сквозняки, как щели не конопать. Зимой, и то теплее было. Сырость, это всё сырость. Помнится, Наташка от этих сквозняков шла мурашками и на ощупь становилась подобна ощипанной курице. Вроде, и смешно с одной стороны, но если поразмыслить...
И от всего этого на душе становится даже не плохо, а не по-весеннему серо, безразлично и тоскливо. Не жизнь - существование сплошное, с перспективами полурастительного, если попробовать начать лечиться местным пойлом. Есть, правда, ещё один вариант, а именно - сбежать на Большую землю, но Михалыч полагал, что там не лучше. Тут, конечно, всё говно, но хотя бы нет такого количества любителей смотреть на других как на говно, коими Большая земля издавна славится.
Через некоторое время показался старый Периметр, вид имевший ещё более печальный, нежели артёмовы мысли. Представить, что эти два ряда покосившихся столбов с лопнувшей или провисшей ржавой колючкой, местами поросшей "рыжей волоснёй", защищали мир от тех самых ужасных порождений Аномальных Территорий, если верить различной наглядной агитации на кордонах, было сложно. Хотя тот же Михалыч вообще обзывал Периметр материальной формой самовнушения и полагал вещью не столько ненужной, сколько, скорее, бесполезной. Из его рассуждений следовало, что если бы зверьё с Аномальных захотело поглазеть на Большую землю, дабы отведать тамошней свежей пищи, то возможностей для реализации этой задумки у него было предостаточно. А коль скоро оно в массе своей подобного желания не выказывает, если, конечно, не брать в расчёт редких заблудших особей, то и смысла в Периметре особого нет. Ну только если поменять полярность, а именно - представить его не как границу для тех, кто внутри, а как для тех, кто снаружи.
- Вот куда этих умников потянуло, хотел бы я знать, - продолжал рассуждать Якушев, - почему на север-то, когда, наоборот, южнее надо было забирать? Может, запаниковали настолько, что не сразу и сообразили, куда дёрнули?
Через полчаса пути в глазах началось мельтешение, как если бы в воздухе висела пыльная взвесь. Комп пиликнул и отобразил зелёного цвета иконку, впрочем, Артёму непонятную. Датчик радиоактивного фона, однако, показывал приемлемую для этих мест цифру, детектор аномалий светил только небольшой "сковородкой", да и та находилась метрах в пятнадцати в стороне, потому Якушев решил неизвестное предупреждение проигнорировать.
Спустя полчаса мельтешение перед глазами усилилось, иконка сменила цвет на жёлтый, однако другие показатели состояния окружающей среды остались без изменений. Ухудшения самочувствия, однако, не наблюдалось. Якушев насторожился, полез было в справочный раздел компа, но к своему неудовольствию обнаружил там отсутствие инструкции по эксплуатации прибора. Оставалось лишь гадать, о чём же комп предупреждает своего нового владельца.
"Что-то я наверняка сейчас хапаю, - рассуждал Артём, - Неизвестно что, но хапаю. Скорее всего, в не полезных, но всё же не в критических дозах, иначе бы иконка эта, по логике вещей, должна была гореть красным".
К тому моменту, когда он заметил стоящий в стороне от дороги древний УАЗ, к мельтешению перед глазами добавился и шум в ушах, но его Якушев списал на переутомление и прошедшую безумную ночь. Попытка установить связь снова успехом не увенчалась.
Ещё на подходе Артём заподозрил неладное. С привалившимися к колёсам машины телами было что-то странное и неестественное. Их неподвижность можно было бы объяснить тем, что люди вымотались и почему-то заснули на улице, или же... Якушев пожалел о том, что не захватил в оружейке бинокль, и на всякий случай взял автомат наизготовку.
Что бы ни случилось в этом месте с машиной и её экипажем, но произошло это никак не несколько часов назад. Произошло это не нынешней ночью, да и не прошлой тоже. Колёса уазика были безнадёжно спущены, даже успели порядком врасти в землю, а саму машину изрядно побила ржавчина. В том, что сидящие около машины люди мертвы, сомнений не имелось, тем более весь их вид говорил о том, что сидят они тут уже далеко не первый год. Сквозь забрала шлемов просвечивали черепа, одежда местами истлела. Третий покойник сидел в салоне, но сквозь стекло было видно, что вид у него не лучше, чем у тех двух, что находились снаружи.
Первой мыслью Артёма было, что это какая-то ошибка. Всякое бывает. Где-то не там свернул, куда-то не туда вышел. Вот случилось такое совпадение, и скорее всего, те ждущие помощи кукуют сейчас где-нибудь в километре в стороне. Он даже почти поверил в это, но ощущение того, что он упускает из виду что-то важное, исчезать и не думало.
К величайшему его удивлению, у покойных оказались при себе документы, закатанные в многослойные герметичные пластиковые пакеты, с честью выдержавшие испытание временем и непогодой. К не менее величайшему же своему ужасу, а также убеждению в полнейшем непонимании происходящего, Артём обнаружил, что покойники при жизни своей носили фамилии Иванов, Петров и почему-то Бронштейн, хотя Якушев в момент распечатки пакета с документами этого третьего предположил, что оный член погибшей команды наверняка должен зваться Сидоровым. Бронштейнов в списке личного состава части точно не было, но теперь это уже не имело никакого значения.
"И вот что мне теперь делать, а?" - Якушев смотрел на инсталляцию из трёх несвежих жмуров и одного "козла". Идей не было никаких, кроме как послать всё это по известному адресу, вернуться в часть и завалиться спать, вот только вспомнилось, что возвращаться-то ему и некуда.
"А сношайся оно конём!" - Артёма охватила злость. Злость на всё случившееся прошедшей ночью, злость на всё, что случилось в последние полгода, злость вообще на всё, что связано с Аномальными. На их загадки, на их непонятности и, до кучи, на гнусную погоду. Вытащив из салона машины третьего покойника и усадив его рядом с двумя другими, Якушев залез внутрь, опустил передние сиденья и закрыл дверь, попутно удивившись отсутствию неприятных запахов. То ли автомобиль неплохо проветривался, то ли господин Бронштейн отошёл к праотцам настолько давно, что амбре успело выветриться естественным путём.
"Что тут у нас? - Артём проводил инспекцию содержимого салона. - О, водочка. Уже не так всё печально. Ну, за тех, кто не дождался помощи".
Горячительное пошло легко. Тут же обнаружилась выцветшая початая пачка каких-то старых, и скорее всего, дешёвых, сигарет.
После третьего глотка шум в голове не изменился, мухи не исчезли, однако начало клонить в сон. Укутавшись найденными в салоне двумя пыльными шерстяными одеялами, непонятно почему там оказавшимися, он закрыл глаза. Стало тепло. Последней его мыслью было, что если куда теперь и идти, так только на паперть. Неизвестная иконка на экране компа несколько раз моргнула и сменила свой цвет на красный.
Глава 2.
- Вот такая фигня опять, Борис Филлипович, - Дима, ещё некоторое время назад известный под кличкой Хендрикс, пил крепкий чай вприкурку. Борщевский явно уже составил своё мнение о происходящем, однако пока что делиться им со своим заместителем не спешил.
Борщ уже который раз пытался сопоставить нынешнего Диму с тем отвязным сталкером Хендриксом, каким тот был некоторое время назад, но снова и снова убеждался, что общего у этих людей практически ничего нет, хотя, без сомнений, это был один и тот же человек. Спустя три месяца после "возвращения" Гвоздя, Борщевский однажды утром обнаружил в своей электронной почте письмо, отправленное через какой-то совершенно левый почтовый сервер, находящийся чуть ли не в Африке. Писал некто Михалёв, и из его слов следовало, что у него к Борщевскому есть дело, которое обсуждать следует исключительно в приватной обстановке. Вызванный в качестве придворного консультанта по делам особой мутности Витальич, прочитав то письмо, ни секунды не медля сходу заявил, что ехать надо, поскольку такую возможность упускать нельзя. Правда, что это за возможность, он уточнять не стал.
Михалёва Борщ не то чтобы знал лично, но наслышан о нём был предостаточно. Даже при таком шапочном знакомстве администратор Первой Базы полагал, что нежного к себе отношения со стороны профессора ждать не стоит, поскольку неоднократно получал от Завадского указания подогнать тому некоторое количество биологических объектов. Но в результате, то ли по молодости, то ли по неопытности, а скорее, по нежеланию, слал объекты даже не второй свежести, либо же вовсе не реагировал никак, используя весь доступный ему бюрократический арсенал. Тем ещё более Борща удивил радушный приём с, хоть и диетического вида, обедом по случаю приезда гостей, где самым вредным напитком был чёрный чай, впрочем, весьма оригинального вкуса, позволявшего предполагать в нём наличие интересных трав, возможно даже, местного происхождения.
Борщевский рассказывал о том, что случилось на Аномальных и вне их за последнее время. Выяснилось, что профессор крайне плохо переносит информационный голод, образовавшийся вследствие гибели институтского комплекса серверов, к которому у него в прежние времена был практически полный доступ. Профессору стало скучно: происходящее в мире больше походило на какой-то нелепый розыгрыш, и без этого можно было прожить. Отсутствие информации об оперативной обстановке на Аномальных являлось неприятной, однако также не особенно существенной проблемой, но вот утрата доступа к информационной базе по институтским наработкам пагубно сказывалась на научной работе. Так продолжалось до того момента, пока...
- И вот, что самое удивительное, дорогой мой Борис Филиппович, - Михалёв не скрывал своей радости, - тот молодой человек, которого мы с Вениамином выхаживали не так давно - его вроде бы Максимом звали - выполнил-таки мою просьбу. Я бы даже сказал, что теперь ещё и у меня перед ним образовался должок. Однажды утром, представьте себе, в ворота нашей Базы кто-то начал долбить. И как вы думаете, кого мы там обнаружили? Всё, как я заказывал: первейшей свежести мертвяка с запиской от некоего Макса. Вот уж не знаю, почему этот достойный птенец гнезда Завадского не пожелал почтить нас своим визитом лично, но подозреваю, что у него к тому были весомые причины. Собственно, что я всё хожу вокруг да около? Дмитрий, выходите к столу.
- Ах, ты ж ёп... - вырвалось было у Витальича, но под неодобрительным взглядом Камышевского фраза продолжения не получила.
Удивляться было чему. Меньше всего и Борщевский, и Витальич ожидали увидеть одного из членов группы Гвоздя, тем более в живом состоянии. Михалёв всем своим видом показывал гордость за старую научную школу.
- Вы только представьте, - продолжал профессор, - наше сотрудничество с Дмитрием оказалось более чем продуктивным. Мы вернули его к жизни - он же вернул нам связь с институтской базой данных. Понимаете, да? С той самой, по поводу которой я сокрушался как о невосполнимой утрате для всего человечества. Не спрашивайте только, как и где она находится физически - я этого сам понять не могу, - а по его словам выходит, что сетевой адрес просто крутился у него в голове. Эта новая база содержит все наработки Института за прошлые года, некоторые разделы регулярно обновляются, но при этом в ней нет никакой оперативной сводки и текущих замеров излучений. И это, на мой взгляд, вполне объяснимо - вследствие всего произошедшего за последнее время этим просто некому заниматься. Да и незачем, наверное. Также мне доподлинно известно о наличии внутренней сети Института на Аномальных, и я подозреваю, что сервер находится где-то здесь внутри Периметра. Скорее всего, на одной из Баз, а может, быть даже...