- Я тогда сразу к делу, пока у нас клиент опять в прострации находится, - Витальич подошёл к буфету, и не спрашивая разрешения, достал оттуда два гранёных стакана. - Заявился ко мне вчера под вечер этот добрый молодец в крайне взволнованном состоянии, дрожащий, что осинка на ветру. Сразу замечу - трезвый, только двух слов связать не мог, настолько впечатлений сильных набрался, как я понимаю. Вколол я ему хорошего успокоительного, так он полночи орал разный бред, видать, хорошо приложило его чем-то. Спал он затем, к слову, почти весь день. И вот стоило мне отлучиться на ужин, как этот умник рванул к тебе. Нет, чтобы в "Спортлото" для начала написать, так сразу начальство тревожить. Кузя, держи стакан, - обратился врач к сталкеру, - Пей, зараза, это полезно. Да не водка это. Нос только заткни, очень уж оно вонючее.
Кузьмичёв махнул стакан залпом, закашлялся, и слезящимися глазами гневно сверкнул в сторону Витальича.
- Гад, что ж ты делаешь? - прохрипел он.
- Ну извини, извини, - Витальичу мнение Кузи, судя по всему, было по барабану, - галоперидол не завезли, а других успокоительных у меня для тебя нет. Рассказывай давай.
- Баба. Белая. Снова, - выдавил из себя Кузя и испуганно заскулил.
- Ну вот, опять началось, - скривился Витальич. - Повторяем процедуру и приступаем к сеансу занимательной психологии.
С той, которую Кузя звал Белой Бабой, Борщевскому и Витальичу сталкиваться уже доводилось. Явление это стало чем-то средним между легендой о Чёрном Сталкере и плохим предзнаменованием. Вот только если Чёрный Сталкер действительно был легендой, то с Белой Бабой дела обстояли совершенно иначе, если не сказать, что хуже. В реальности существования данной особы на Базе не сомневался никто, благо события примерно полугодичной давности с разгромленным неизвестно кем конвоем, в составе которого находилось несколько иностранных учёных, в том числе и сама виновница, помнили все. Если бы Борщ мог предположить, что та барышня, с которой Васька познакомился перед своим изгнанием, начнёт спустя некоторое время терроризировать Базу своими визитами, то извели бы её ещё тогда, но кто ж знал, что так оно всё обернётся? Девушка, омертвяченная, без оружия причём - чего бояться-то?
Оказалось, что есть чего. Примерно через три месяца после Васькиного ухода, почти под Новый год, из планового выхода вернулся отряд, состав которого Витальич потом долго приводил в чувство. Взрослые мужики, ходившие по Аномальным не первый год, дрожали, как зайцы под дождём, и утверждали, что Зона показала им своё лицо. В процессе расспросов выяснилось, что всё на выходе шло гладко до той поры, пока не вышли к железнодорожной платформе, где на одной из скамеек мужики заметили нечто странное, а именно - виновницу торжества, будто бы ждавшую чего-то. Случайность ли, но в тройке оказался один из бойцов, узнавший в девушке ту, которая с Васькой играла в куличики. С памятью у него было нормально, а вот самообладание подвело, впрочем, не его одного, особенно когда девушка поднялась и обернулась в сторону в их сторону.
Мужиков охватила паника. По их словам выходило, что из всех мыслей, промелькнувших в тот момент в их головах, была только одна - бежать прочь, без оглядки. Что незамедлительно и сделали. Говорили они также, что порождение Аномальных шло за ними чуть ли не до ворот Базы.
Борщ в эти сказки поначалу не поверил и решил, что сталкеров угораздило вляпаться в пси-аномалию, однако же на всякий случай расспросил тех, кто стоял в тот день на воротах. Выяснилось, что один из караульных действительно видел нечто, шедшее следом за тройкой, вот только видимость к тому моменту стала совсем никакой по причине поднявшейся снежной бури, так что подробностей разглядеть тому не удалось.
По Базе поползли слухи и выдумки. Явление поначалу нарекли Снежной Королевой, но уже ближе к весне, когда на одном из выходов пропал последний участник той злосчастной тройки, переименовали в Белую Бабу. Новоиспечённая легенда гласила, что данное порождение Зоны уводит сталкеров за собой, как она сделала это ранее с Васькой, а затем - и со злополучным отрядом. Возникло было множество версий о том, куда же она их уводит, но подтверждения не получила ни одна, поскольку никто из уведённых не возвращался, равно как и не находился. Зима закончилась, наступила весна. Белая Баба не появлялась, и про неё стали потихоньку забывать, решив, что приходила она конкретно за той тройкой, ну а раз она всю её за собой увела, так и дел у неё тут больше, вроде как, и нет.
А теперь у Борщевского сидел дрожащий Кузя, которого Витальич отпаивал самогоном, попутно устраивая ему разнос, совершенно не смущаясь того, что непосредственным начальником Кузи он не является.
- Допрыгался, мечтатель херов, интеллигент несчастный? - холодным тоном вещал врач. - Я же тебе, мудаку, говорил - накличешь ведь. Образцы ему, хренозцы. Думаешь, я не слышал, что ты в столовке про мечту со Снежной встретиться трепал? По бабам соскучился, женского тепла захотелось? Так сгонял бы с конвоем на большую землю до ближайшего борделя, оторвался бы там. Но ведь нет, обычные девки - не твой уровень, тебе дворянку или там княжну подавай. А может, тебе простые бабы не интересны? - голос Витальича лязгнул железом, - Может, тебя на мертвячинку потянуло на почве поехавшей крыши? Так ты скажи, мы тебя быстренько к воякам в госпиталь определим. Я серьёзно. Лечат там нормально, к нашим относятся с пониманием, даже с некоторым пиететом. Вернёшься огурцом, - если захочешь, конечно же. Ты хоть понимаешь, чудило, во что влез? Не понимаешь. Если бы понимал, то о такой невообразимой фигне, как встреча с Белой, даже не мечтал бы.
- Да я...
- Что "да я"? - Витальич прерывать свой монолог не собирался. - Ты же не первый год на Аномальных, должен же знать, что подобного непотребства здесь ещё не наблюдалось. И это я говорю тебе не как сталкеру от самодеятельности, а как специалисту лаборатории, у которого мозги должны думать о чём-то большем, нежели о деньгах и приключениях на свою жопу. Ну что, доволен? Сбылась твоя мечта? Пей, скотина.
Кузя обречённо дрожащими руками поднял стакан.
- Витальич, - подключился Борщевский, - ты вроде сказал, что он не с пустыми руками пришёл.
Врач вытащил из кармана модуль памяти.
- Борис, ты уж мне прости некоторую вольность, но не так часто ко мне в руки попадают наши молодцы в подобном состоянии. Особенно такие двинутые на голову, - Витальич зло посмотрел в Кузину сторону, - которые ходят в одиночку, игнорируя все требования личной безопасности, не говоря уж о регламентах. У меня же, как ты понимаешь, есть академический интерес к тому, что их в подобное состояние приводит. Покопался я в его компе... Представляешь, оказывается, зарубежные гости снова почтили своим посещением наши недружелюбные места: этот деятель набрел ни много ни мало, а на две свежих бронемашины. Мужики, которые к упавшему китайскому самолёту лазили, говорят, что в феврале их там ещё не было, да и этот красавец за то же вещает. Там-то он Снежную и увидел, когда блок памяти выдирал. Тоже, небось, к самолёту лазил.
- Я эта... - Кузя попробовал вклиниться в разговор, - короче, хард выкручиваю, а потом чую, как будто холодом пахнуло. Смотрю в окно, а там она стоит.
- И вот это он мне битые полчаса долдонил, - перебил его врач, - пока я от него не добился, кто эта самая она, и в какое конкретно окно он смотрел. Но всё же он молодец, - смягчился Витальич, - Другой бы на его месте прихабариваться начал, а этот сразу смекнул, что ценнее чёрного ящика там вряд ли что найти можно.
Дима притащил ноутбук и переходники. Из его слов следовало, что если хитрые забугры не забавлялись с шифрованием, то проблем возникнуть не должно - в противном же случае придётся отправлять экспедицию за той машиной, из которой ушлый Кузя вытащил этот модуль памяти. Впрочем, хозяйственный Борщевский и так собрался это делать - не пропадать же добру.
К великой удаче, ничего такого зашифрованного там не оказалось. Присутствующие смотрели видеозапись, сделанную неизвестным конвоем с момента въезда его на Аномальные. Видеоряд сопровождался строчками служебной информации на английском. Машины двигались не торопясь, объезжая аномалии, что позволяло предположить наличие установленных в них весьма неплохих детекторов. К сожалению, понять, о чём говорил экипаж, возможным не представлялось, поскольку общался он на каком-то из скандинавских языков, из присутствующих неизвестном никому.
- Вот, началось, - прокомментировал Борщевский, когда на экране возникли помехи.
Изображение несколько раз моргнуло. Голоса экипажа зазвучали ощутимо взволнованнее. Камера высветила размытый человеческий силуэт, стоящий на пути конвоя.
- А ну-ка, - Борщ нажал на паузу, - читайте.
- Да я в этой писанине ничего не понимаю, - насупился Витальич, - не томи. Что ты там углядел?
- Анне Дюссельмаер, - произнёс Борщевский, ткнув пальцем в низ экрана.
- Чего ты материшься-то? - врач был озадачен.
- Я не матерюсь, - загадочно ухмыльнулся Борщевский. - Её силуэт подсветило, а потом внизу выдало это самое имя и ещё какую-то служебку. Если я прав,- а я уверен, что прав, - то Васькину подругу звали именно так. Фамилию её я ещё тогда запомнил, а от имени у неё на нашивке только инициал был. Теперь вот и имечко узнали.
- Ну и память у тебя, - проворчал Витальич, - Повезло ребяткам. Дня на Аномальных не пробыли, а уже Снежную встретили.
- Понять не могу, почему ты её всё Снежной зовёшь?
- А потому что с Белой у меня только горячка ассоциируется, и вот такие молодцы, - врач с недовольством покосился на Кузю, - эту ассоциацию исключительно укрепляют. Запускай кино дальше.
Изображение несколько раз подёрнулось. В звукоряде появились звуки выстрелов; фразы, выкрикиваемые экипажем, приобрели крикливость. Машина остановилась. Некоторое время не происходило ничего, затем кто-то истошно заорал. Изображение покрылось рябью.
Запись продолжалась ещё некоторое время, показывая подсвеченные фарами деревья, но кроме идущих строчек служебной информации на ней больше не менялось ничего. Изображение оставалось статичным, звука не было.
- Может, у них микрофон с камерой сломались? - высказал предположение Кузя.
- А стоят они, потому что поспать решили, - процедил Витальич. - Некому там орать, вот потому и тихо. Отъездились.
- Хреново то, что я эти места знаю, - произнёс Борщевский. - Кузя, твою мать, ты не офигел туда забираться? К Трёхе зачем попёрся? Ладно бы, самолёт - это я понимаю, но в эту-то жопу мира зачем лезть?
- Ну я эта...
- Я вот сейчас скажу тебе умную вещь, а ты меня послушаешь, и сделаешь всё в точности с моими словами, - в голосе Борщевского прорезалась жёсткость, - Если ты решил угробиться, то совершенно необязательно за этим ходить так далеко. Даже если бы ты дошёл до Трёхи, то шансов проникнуть внутрь у тебя не было бы никаких. Эта база, как я понимаю, законсервирована полностью, и пси-излучение рядом с ней чуть ли не как у Радара. Но хуже другое: те места с некоторых пор стали совсем дурными. Всё ценное там по округе уже давно выбрали, а на артефакты та местность богатой не была никогда. Мне посрать, что там забыла эта чухня, но у меня сейчас каждый человек на счету, особенно специалисты. Ты меня понял?
Кузя закивал головой.
- Молодец. Но я тебя сейчас обрадую, - продолжал Борщевский, - когда за тачками их поедем, тебя с собой возьмём. Может, завтра или послезавтра. Бабу, как правило, под вечер видели, да и эти деятели на неё уже затемно налетели, так что выйдем с утреца. И завязывай со своими одиночными выходами. Теперь иди, лечись дальше.
- Тебе не боязно его в таком состоянии одного оставлять? - поинтересовался у Борща Витальич после того, как за Кузей закрылась дверь.
- Совершенно нет, - ответил Борщевский. - Даже наоборот: от этого всем будет только польза. Кузя не буйный, но заводной. Ставлю сто к одному, что он направится сейчас в столовку за продолжением банкета. А там, вместе с необходимым лекарством, его ждут благодарные слушатели, гнетомые вопросом о причинах вызова нашего горе-Робинзона на ковёр к начальству. В результате получится оттаявший в процессе нормального человеческого общения Кузя и зашуганные слушатели с неимоверно поднявшейся бдительностью. Те же из них, кто поедет завтра за машинами, будут смотреть в оба, а не прохлаждаться на лоне природы, поскольку Белую помнят все. К слову - не факт, что завтра с вами поеду. Дел невпроворот.
- Стратег, ой стратег, - усмехнулся Витальич, - Давай ещё разок кино это посмотрим. Кто знает, может, ещё что приметим.
***
- Прям как с дедом, когда я совсем малой был. Вот так же он меня иногда на бэтре покататься брал, - вещал Камаз - огромный детина, в чьи обязанности входило обеспечение безопасности Борщевского в ходе различных поездок того по делам внутри и вне пределов Периметра. - Эхх, деда бы моего сюда, он бы тут жару задал.