Первая часть Мерлезонского балета.
Разведывать времени не было, потому после поворота на ранчо, проехали ещё с километр и повернули в поле. Благо Паджерик был более чем живой и немного подготовленный к внедорожным проблемам. Потому мы тихонько, со скоростью не более десяти километров в час, выключив фары, переваливались с кочки на кочку, из канавы в канаву, но двигались к световому куполу, обозначавшим ранчо вдали. Кстати, тоже ведь вопрос, на кой чёрт им столько света в степи? Нет, Берси, рассказал, что у них хороший и мощный генератор стоит, почему-то он посчитал это важной информацией. Хотя…у Каната будет ПНВ, который сейчас на мне и по которому я еду. А у меня тепловой прицел. Это конечно, не так удобно как ночные очки или хотя бы монокуляр, но лучше чем ни чего. Кроме всего у нас три автомата с ПБС. Они, конечно, не совсем ПБС, но это и не ДТК, это именно ПБСы но без резиновых обтюраторов, успел ознакомиться. Магазинов к трофейным винтовкам не так много, кстати, как и патронов. Десяток с автоматом Каната, да тут четырнадцать. К моему калашу, что лежит в брезентовой сумке у меня только набитых магазинов два десятка, из них четыре пулемётных на 45 и один та грёбаная шестидесятка, которая мне чуть жизни не стоила. А ещё в обоймах порядка трёх сотен и в пачках ещё столько же. А что? Я их не на горбу тащу, так что не жалко, а обоймы попались упаковками переходник 4 планки обоймы, вот и пришлось пять штук купить. В каждой планке 15 патронов, двадцать «расчёсок». Вот такая вот арифметика. ДТК на калаш у меня и так есть.
— Канат, мысли есть? Ты же понимаешь, что мы не можем вдвоём просто пойти на штурм. Нет, будь мы правильно оборудованы, да если бы ещё было время на разведку местности и того как люди там живут, это было бы возможно, но так с колёс и в бой. Это бред — высказал я ему свои мысли.
— Согласен. Варианта два, как я думаю. Первый мы берём оружие и идём вместе. Вариант плох, так как ни ты ни я не отрабатывали взаимодействие причём при штурме здания. Шли бы по одному, ещё может быть, а так на пару, может быть только хуже. Вариант два. Я иду один, ты меня прикрываешь со стороны. Ты как метрах на ста не смажешь? — даже с какой-то ехидцей спросил Канат. Но я его понял, без обид. Ночная стрельба дело такое. Ближний бой это просто страшно, а дальний…даже сто, двести метров становиться дальним боем, расстояния кривиться, силуэты меняются, сложно это короче. На соревнованиях по тригану у нас были ночные практикумы. Там можно было использовать и ПНВ и Тепловизионники, но всё равно и логика и темп стрельбы очень менялась, даже если была хоть какая-то подсветка.
— Думаю что не промажу. А как ты планируешь? — что-то он задумал, осталось понять что.
— Я грохну электростанцию, устрою ещё какой-нибудь шум, чтобы выманить их на улицу. И тут их можно будет в два огня взять. У нас будет преимущество — приборы ночного видения. Если ты меня прикроешь, то думаю, всё получится — ну да. Канат же наёмник специализировавшийся на захватах и точечных ликвидациях, плюс арены Нью-Рино. Особенно интересная арена у них это стрелковая. Там такое веселье творится: одно-двух или нескольких идиотов запускают в лабиринт, или здание с однотипным оружием и кто выйдет живым тот и молодец. Посмотрел я пару боёв, пока в отеле был. Отличный тренировочный полигон для отморозка вроде Каната. Сколько раз он интересно устраивал какой-нибудь такой тарарарам вне арен?
— Лады. Тогда машину кидаем вон в той ложбинке — указал я на выемку в земле, не плохо видимую в свете местной огромной и голубоватой луны в прибор ночного виденья — отсюда до главного дома, примерно с пару километров. Дойдём, как я думаю.
На том и порешили. Машина проломила бампером чахлые кустики и спустилась по уровень боковых окон в ложбинку. Из кустов в темноту рванула какая-то тварь, но что это было я понять не успел. Я быстро переоделся в самую обычную староземельную Горку камуфляжной расцветки, поверх неё на ноги прицепил голенища из на столько плотной ткани, что казалось они из пластика сделаны. Натянул подвесную заранее забитую магазинами, гранатами и всем прочим, в карман прихватил балаклаву. Краски для морды у меня нет, да даже если была бы, кроме как из книг о методах её использования я не знал. А если не знаешь как этим пользоваться, то вреда может быть больше чем пользы. Телевизионный прицел я пристрелял нормально еще после выезда из Аламо. Пристрелял на прямой выстрел, то есть на триста метров, труба ДТК, точку попадания смещает не много вниз, но на столько не много, что на дистанциях до трёх сотен, можно не переживать. А потому цепляем смело. Прямо тут замотал автомат в кусок маскировочной сетки, прихватив это дело просто скотчем. Коллиматор и магнифаев на длинной рельсе бокового крепления в рюкзак. Пистолет в набедренной кобуре у меня так и висел, всё тот же верный ПЕ. От добра добра не ищут. Он уже со мной работал, так пускай работает. К тому же патронов и магазинов к нему у меня как у дурака фантиков. Стрижа отдал Канату, который тоже снаряжался. Учитывая, что он будет пытаться работать тихо, ему условно бесшумное оружие будет полезнее. Моя стрельба будет не столько бесшумной, сколько малозаметной.
Канат пристегнул накладные голенища и протянул мне одну из двух раций лежавших в безразмерном багажнике. Безразмерный, потому что я выкинул задние кресла и сейчас тут было свалено всякое дохрена разное. От палаток, до витков егозы — ану как в поле ночевать?
— Каналы я настроил. А то я заметил, что ты в радиообмене не силён. Я как буду готов, дам сигнал — три тона — сказал он натягивая ларингофон на шею. Ишь ты, мать его так. Не силён. Да, мать вашу, не силён! Я вообще в военных вопросах не силён. И страшно мне до усрачки. Но страшно как-то всё же…перманентно всё же. Устал я уже боятся как мне кажется. Пришёл некий фатализм, что-ли. Потому делаю то, что мне кажется делать нужно. Нет у меня нужной степени цинизма и чёрствости, чтобы оставить семью…друга? Нет. Не важно. Человека. В плену у уродов. Причём я уверен на сто процентов, что в этой части Канат не врёт. Слишком…оживал он когда говорил о семье. И жизнь эта причиняла боль. Потому он старался о них не говорить и не думать, а без этого он опять становился казахским биороботом. Чем больше я наблюдаю за ним, тем больше понимаю, что я таких как он ин когда и ни где не встречал. Создавалось впечатление, что он в какой-то момент решил отказаться от всего, что делает человека человеком и стать чем-то другим и только семья связывает его искалеченную психику с реальным миром.
Я натянул балаклаву и подключил ларингофон к рации, переведя её в режим VOX. Вытащил из машины туристический коврик и остаток маскировочной сетки. Вообще-то я её покупал, чтобы машину прятать, но сейчас особого смысла нет. А вот накрыться она пригодится.
— Готов. Залягу не по фронту, а чуть восточнее, скорее всего — подумал — или западнее. Короче, дам опознавание.
Канат кивнул и исчез в ночи так быстро, что буквально вот он стоял и вдруг его нет. Ну и мне пора. Где-то глубоко внутри теплилась надежда на вот такой же исход, как с Берси и безымянным гигантонегретом. Чтобы Канат взял на себя всё самое сложное. Чтоб вот так. Бах и всё. А я порулю и денег дам, это не вопрос.
Но…что-то мне подсказывает, что так не получится. А всё из-за каких-то не уловимых мыслей в голове. Одна из которых сформировалась в такой вопрос: а зачем приличным финансистам, занимающимся отмывом денег и их траффиком, вообще нужна такая ферма с охраной из десятка головорезов? Господин главбух рассказал, что неведомый хозяин или если говорить по научному конечный бенефициар, через подставные фирмы и людей имеет в собственности не только легальные предприятия, но и не легальные, по крайне мере не легальные везде, кроме Нью-Рино. Что, в общем, правильно. Чем не законнее, тем больший процент выхлопа. Но вот какие конкретно из, условных нарколабораторий, принадлежат именно «хозяину» он не знал. Уж больно хорошо тот заметал следы. Но было известно, что у него очень плотный контакт с той стороной залива. Очень плотный. Начиная от торговли нефтепродуктами, заканчивая организацией каких-то военных операций саудитов на территории северней залива. Вот и есть у меня мысли, что тут охраняют ни, что иное как склад наркотиков. Ну да посмотрим.
На полусогнутых ногах в отсветах луны и прожекторов с фермы я пробирался на примеченный взгорок. Нет, лезть на него глупо, с этой стороны это самая удобная позиция для обстрела ранчо. И если они не полные дебилы, то хотя бы сингалку туда поставили. А почитать противника за дебила, ну…это такое себе. А значит и сам холмик и вокруг нашпиговано минами. Кстати, тянет с того края мертвечиной, что может косвенно подтверждать мою теорию. Есть мысль, что не всех животных тут приучили к ферме не подходить, вот кто-то растяжку и сорвал. А я вот туда, левее и ниже. Обзор, конечно швах, зато и дистанция до цели самое большее метров двести будет и для тепловезионника хороший ракурс, тепловых помех в объектив будет меньше попадать.
В нацепленное голенище вцепилось, что-то кусачее и скорее всего ядовитое, потому что тут почти всё ядовитое. Разглядеть я не успел, да и не очень-то старался. Темно как у не… афроамериканца в потайных местах. Просто почувствовал, что ногу сжало как тисками и тут же ушуршало что-то вдаль.
Так вот эта ложбинка, которая мне приглянулась в отсвете. Так, расстилаем коврики, по периметру прикупленную Кабриэсто, маскировочную сетку сверху, всё. Тут кочка. Вот так. Была ложбинка, стала кочка. Сетка на колышках, так, что даже в тепловизер сразу меня не заметишь.
Так. Что мы видим в телевизионный прицел. Матрица у него хорошая, чёткость тоже знатная, окружающая среда уже достаточно остыла, чтобы всё тепло было видно как на ладони, так прицельную сетку переключаем на мил дот. Тааак. Пощёлкал палитрой отображения. Ну вот, в таком вот радужном с выцветкой, вроде получше всякие мелочи видны. Хотя на кой мне нужны мелочи на расстоянии двести метров с увеличением 2,8 крат. Ага. Хорошо, что у меня тепловизионник. С ночником фиг бы я что увидел. Тут на фронте освещение, а на заднем дворе темень. Только одна лампочка покачивается на длинном проводе. Тааак, а что это у нас на заднем дворе там вот, в сарае на втором этаже? Так то ж секрет. Хитрожопые какие. Васад осветили, чтобы сюда было стрёмно лезть, а сзади засаду устроили. Ну ок. Когда начнётся, вы будете первыми. Кстати, а у них телевизионного прицела быть не может? Может, конечно, только хрен ли я с этим сделаю? Могу только надеяться на лучшее. Ну и надеяться, что сюда смотреть им толку мало.
Пока лежал, по мил доту прикинул растояние до всех возможных целей и уже почти начал скучать, как прозвучал тоновый сигнал в рации. Ага. Канат на позиции.
— Один — прозвучало шёпотом в наушниках, а я приложился плотнее к окуляру прицела.
У угла дальнего дома что-то тёплое мелькнуло и опять настала тишина. Всего ранчо состояло из четырёх построек. Дальний от меня как раз и было техническое здание. Назвать бы его генераторной, да вот только там и бойлерная и насосная и прочие системы обеспечения нормальной жизни. Потому как точно назвать я и не придумал. Канат взял почти полтора десятка гранат Это всё для вывода из строя генератора. Ну посмотрим.
Спустя минуту свет на территории по большей части погас. Так вот раз. И только звёзды и луна. Правда, ещё через пару секунд где-то попытался заработать резервный генератор, но у него это не получилось почему-то. Так. Свет моргнул ещё раз под начавшееся тарахтение и погас. Кстати в окнах я ни кого так и не увидел до этого. А тут на тебе замельтешили, занервничали. Даже секрет состоявший из двух человек, начал озираться и осматриваться активнее. Правда, вот с такого расстояния, а до них мне метров сто с не большим, я не вижу у них ни каких приборов вообще. Хотя на чём-то стоящем на полу, какой-то прицел стоит. Массивный, сука, такой. Из дома тем временем вышло двое с фонариками и оружием и пошли переругиваясь на испанском в строну технички. Ага, об этих можно сказать забыли. Канат их примет от всей своей казахской души. Я навёл точку прицела на голову одного из секрета. Дыхание ровное, ни какой тахикардии или тремора…это у меня самогипноз такой. На самом деле, руки потели как у пятиклассника впервые увидевшего голую одноклассницу. И в глазах круги от адреналина и страха. Сейчас, вот сейчас…
Хлоп, спустя десяток секунд ещё раз хлоп! Чуть слышно раздалось от технички. Чуть слышно, то оно чуть слышно, но достаточно, чтобы один из секрета потянул рацию к голове. Ну извини, ноунейм. Та-та-та! Та-та-та! Две короткие очереди в две пока тёплые фигуры. Из десяти минус четыре. И не так, чтобы громко получилось. В форте, особо не прислушивался, а тут прям, как мелкашка пролаяла. Тёмная молния тёплого тела прошмыгнула к громадине дома, в которой тут и там начали мелькать фонари. Так раз, два три, твою мать! Да не мельтешите же вы! Хрен с вами, уродами. Ещё двое выбежало из парадных дверей. Канат их не увидит, но ему они пока не угрожают, он с боку вошёл. Подождём, может ещё кто выйдет. Эти пока просто тыкают стволами в стороны и судя по всему решают куда идти в первую очередь: к секрету или в техничку? По итогу, решение было принято гениальное: один туда другой туда. Блин. Ну и ладно. Сначала правого, очередь на три патрона. Есть! Попал! Тут же огонь на левого, когда я начал в него стрелять он только понял, что что-то не так и попытался уйти от обстрела. На этого ушло патронов десять, но достал всё же. В дом тем временем веселье началось по полной с гранатами и пальбой во все стороны. Ага. Какой-то дебил выбил окно и начал поливать из пулемёта как раз по тому самому холмику. Ну-ну. Удачи. Очередь в окно. Судя по тёплым каплям на окне, попал. В доме рвануло несколько взрывов гранат. Потом стрельба. И опять пару взрывов.
— Канат тут — заговорил наушник — Нужна помощь, приём.
— Принял. Откуда зайти? Приём — в чём ему там помощь нужна так срочно?
Ну да делать нечего. Аккуратно, чтобы ни где не светануться на фоне звёздного неба и ни кого не потревожить, отполз назад, и так и не снимая маскировочной сетки попёрся в сторону забора, попутно сменил спарку магазинов на полную. Первый из спарки я ещё не расстрелял, но лучше пусть будет полный в оружии.
— Заходи слева от здания, там третье окно от угла. Тут пару дебилов засели в кабинете, мне их не достать, закинь к ним пару гранат. А то в здании ещё до четырёх злодеев, а я вынужден этих сторожить. Приём.
— Принял. Захожу слева. В третье окно от угла кидаю две гранаты. Потом отхожу контролировать задний выход. Приём.
— Принял. Отбой — закончил разговор Канат. Забор тут больше от животных. Причём крупных. То есть три линии колючей проволоки между могучих стобов. Для человека не препятствие. Мультитул в руки и три раза кусь, вот и нет забора.
Медленно иду вдоль здания, считая окна и оглядываясь вокруг. Бог их знает сколько их тут ещё. Не такая уж и длинная труба ДТК обшаривает вокруг территорию. Глаза давно уже привыкли к темноте и, в принципе, я вижу всё довольно-таки не плохо. Но через тепляк видно вообще как днём. Каждую травинку рассмотреть можно, но как раз травинки рассматривать мне не надо. Вообще внутри такое ощущение…как когда тебя очень долго бьют, и в какой-то момент ты опускаешь руки, чтобы это поскорее закончилось. Вот у меня сейчас примерно такое чувство. Уже сделать всё что можно, чтоб этот безумный месяц, начавшийся вечером на улице Марата в Санкт-Петербурге, а продолжающийся на другой планете в ночи, поскорее закончился. Вот оно третье окно. Выбитое, что характерно. И крики оттуда. Вернее громкий мат. Испанский. Я испанского не знаю, но слова вruja, la caida, zorra, puta, cabeza de mierda, cabron я различал. Слова звучали громко, с надрывом и двумя голосами. Ага. Двое значит. Ну и получите. Я отпустил, повисший на ремне автомат и выдернул из подсумков две Ф-1, крест на крест схватился за колечки чек и резким рывком выдернул их, сжимая рычаги. Подождал, прислушиваясь и пытаясь понять, где в комнате за окном люди. Толком не понял, но, кажется, оба около стены слева и справа от окна. Резкий выдох. Отпускаю рычаги, которые моментом отлетели с тихим металлическим звоном и не громко хлопнул запал замедлителя. Подождав с секунду я по очереди закинул навесом гранаты в окно на право и налево. Дак! Ты-ты-ты-ты-тык. Дважды сказали ребристые чугунные чушки гранат за окном в полной тишине. А я уже отскочил в сторону, пригнулся и открыл рот, прикрыв уши. Окна тут начинаются на высоте метров двух от земли, но лучше перебдеть. Жахнуло знатно! Почти одновременно. Если разница и была, то в долю секунды. Благодаря стенам и разнице уровней, мой многострадальный слух не пострадал. Спустя пару секунд после взрывов, из взорванной комнаты послышалось два приглушённых хлопка. И тут же в наушнике заговорил Канат.
— Минус два. Заходи. Вдвоём легче будет — ну заходи, так заходи. Страшно только. Ну очень страшно. Я же этот дом знаю только по сумбурной схеме от покойного Берси, а он тот ещё инженер-архитектор…был. Перебежкой на полусогнутых до угла дома. Выглянул качелями. Вроде ни кого. Теперь по большой дуге уже глядя в прицел. Ни кого. Только остывающие трупы. Так вот ступеньки, семь штук большая дощатая веранда скрипнувшая под моим весом. Скупердяи. Могли и потолще доски применить для строительства. Дверь открыта. Иду на полусогнутых, осматривая всё впереди через прицел. Прохожу обширный холл и иду по коридору в глубину здания. Тут слева из холла столовая, как я понимаю, а справа кухня. Вижу три трупа. Два в коридоре, и один на кухне. Так смотрим вглубь. Ага. Вот светятся гильзы на полу, около третьей двери слева.
— Подхожу от холла — опознался я по рации. Канат вышел ко мне в коридор. Весь такой тактикульный в ночных очках.
— Идём уступом, ты сзади справа, контролируешь с часа право — раскомандовался он.
— Принял — не придумав ни чего более подходящего ответил я. И мы начали движение по коридору. Впереди было ещё пять дверей, одна слева, три справа и одна в торце. Каждую дверь Канат проверял на запертость, а потом по ситуации, жестом показывал, что собирается делать. Либо открывать, либо выбивать. Закрытой оказалась только крайняя правая дверь. Но она оказалась кладовкой. В комнатах, которые по факту были просто спальнями, не было ни кого живого. Хотя, та комната, в которой я взорвал двух латиносов, была явно дорого обставленным кабинетом с примыкающей спальней и санузлом. Видимо, там обитал шеф во время редких визитов. Кстати, Берси упоминал о наличии не малого арсенала, хранящемся на втором этаже. Надо будет туда заглянуть. Там же, кстати, и комната охраны.
Канат подошёл к торцевой двери, а я зашёл в кладовку, взяв на прицел дверь. Канат пальцами отсчитал от трёх до нуля и дёрнул дверь. Раздался тихий хлопок и казахский батыр длинным кувырком ушёл в открытую дверь комнаты слева, а я просто скрылся за простенком, зажав уши и открыв рот. Жахнуло сильно и стегнуло осколками по стене за которой я был укрыт. Вот, суки. Растяжек понаставили, безобразники. Канат картинно вскрикнул из коридора и заматерившись начал стонать. Я выглянул, чтобы убедиться в том, что он творит приманку, а не ранен на самом деле.
По ступенькам быстро забухали тяжёлые ботинки. Благо, дверь от взрыва снесло с петель и было хорошо видны две пары ног спускающиеся с лестницы. А во от светящихся в прицеле силуэтов отделились ещё два тёплых кружочка, и с металлическим звуком упали в район дверного проёма. Двойной взрыв расширил дверной проём, показав, что эта стена толстая и кирпичная, а ещё дал мне возможность видеть метателей гранат уже сквозь стенку за которой я прятался. Вот тут уже применена дебильная технология строительства из г… гипрока и палок. Тут хоть утеплитель был и палок не пожалели, потому меня ещё не размолотило в фарш, но ещё одного двойного взрыва гранат эта стена не выдержит. Повторная зачистка не последовала, последовал топот по лестнице. Слышно всё было как сквозь вату. Очень плохо, но всё ещё слышно. Во! Силуэты спустились в холл перед лестницей, а чего, собственно ждать. Канату их пока не видно, так что…Автомат я выставил в одну из дырок в стене, образовавшуюся, видимо от фрагмента гранаты, а не от осколка, ибо в него отлично влезал ДТК. Очередь на пол магазина в направлении целей, резко выхожу и уже прицельно бью по лежащим телам короткими очередями.
— Минус два. Красный — не отвлекаясь от контроля лестницы сообщаю я Канату, а то вдруг он не заметил и меняю спарку магазинов. Этот рожок уже выдал трассер, значит в магазине два патрона осталось. Хорошо, что демидовские трассеры загораются сразу по выходу из ствола, а то у отечественных разное бывало и через пятьдесят метров загораться могли, чтобы так сказать не демаскировать…видимо.
Канат резко вышедший к двери и, вскинувший укорот, уставил толстую трубу глушителя вверх по лестнице. Я, перезарядившись, как и оговорено, занял позицию сзади справа. Продвигаемся по лестнице. Не смотря на всё пережитое, лестница не скрипит. Вот, сразу видно, что не экономили. Чёрт. Мне только об архитектуре думать сейчас. Лестница в два пролёта с площадкой посередине.
— Остался один по идее — шепнул Канат.
— Ты откуда знаешь про количество бойцов? — шёпотом же спрашиваю я Каната
— Одного из первых успел спросить. Но это всё, что он сказал — отозвался так же тихо Канат. Ну да. Если вспомнить пузу между выстрелами, то там много не спросишь.
— Сколько ты заминусил на первом этаже? — мой чуть слышный шёпот слышится реально как крик. Особенно, в наушнике.
— Четверых — коротко отозвался Канат. Так. Двое в техничке, двое в секрете, двое у двери, двое в комнате, двое на лестнице, что они везде по двое ходят-то? И два по двое в доме. Уже четырнадцать. А это уже на четыре рыла больше, чем обещал Берси. Ох, не к добру это.
Мы поднялись на второй этаж. Тут двери из лестничного холла не было. Обширный холл и коридор. Двери слева сплошь железные, справа обычные. Очень любопытно. Двери справа практически все открыты. Я присел на одно колено и начал очень внимательно всматриваться в каждую открытую дверь через прицел. В отличии от фильмов, тепловизер не видит через стены, к сожалению. Но зато он может уловить малейшее тепло. И вот я смотрю и мне кажется, что в третей двери справа, чуть теплее, чем в остальных дверях.
Канат увидев мои манипуляции, занял позицию слева от входной арки. Тааак. А если я перестрахуюсь и всажу пару пуль сантиметрах в тридцати от пола. Прицелился получше, туда, где вроде теплее. И вжал спуск. Грохнул, один, потом второй и третий одиночный выстрел.
На третий выстрел, в окуляре брызнуло тёплым, а из комнаты раздался крик и беспорядочная стрельба в нашу сторону. Я резким движением ушёл в сторону. За стену, ещё в тот момент когда в прицеле увидел брызги крови. Так, что мы были в безопасности. Стрельба затихла. Послышался звук сменяемого магазина и опять длинные очереди по стенам. Щелчок затворной задержки, отброшенный магазин ударяется об стену, клацанье затвора сглотнувшего патрон из нового магазина и опять очереди патронов на пять семь и ругань на испанском. Щелчок отлетевшего рычага гранаты и звук упавшего железного предмета в коридоре. Я присел рядом с Канатом у стены на корточки, поставив автомат между коленей. Стена эта одна из не многих несущих, а значит кирпичных стен в этом доме, да ещё и толщиной чуть не в пол метра, кроме того, такой ракурс стрельбы, пулям приходилось бы преодолевать минимум метр древесины, даже если бы тут всё было каркасным.
В коридоре раздался взрыв. В холл выбросило кучу дыма, щепок и пыли. И опять стрельба.
— Будешь? — спросил Канат вытащив из разгрузки не очень толстую и длинную сигару.
— Где нашёл? — сигары выглядели очень дорого и имели правильную влажность, что самое главное. А то почти все сигары в России, продающиеся в магазинах разных табаков пересушены безбожно.
— В кабинете уцелел хьюмидор. Вот я и захватил — пояснил Канат, протягивая мне сигары — Там, кстати, очень приличный винный шкаф.
Очередной взрыв и стрельба.
— На обратном пути обязательно заглянем — сказал я, отрезая ножом кончик сигары и подставляя её под огонёк заботливо протянутой Канатом зажигалки. Вот у меня даже сигара ходуном ходит в руках от адреналина и страха, а у этого психа, даже огонёк зажигалки не трясётся.
Опять взрыв. Я выпускаю струю терпкого дыма. Эх… хорошо. Затягиваюсь вновь. Ни как у него не получалось кинуть гранату так, чтобы она выкатилась в холл.
— Это уже третья граната и восьмой магазин — сказал Канат. Тоже выпуская дым в потолок — парень, конечно в истерике, но, что патроны не бесконечны, он понимать должен? — Канат задумался, ещё раз затянувшись. Стрельба тем временем не утихала.
— Чёрт его знает. Может он как раз в оружейке и у него там ящики набитых магазинов — Канат снял автомат и потушил сигару — Давай пару очередей над его головой.
Канат молодец. Без слов меня понял, что я хочу взять языка. Больно много странного происходит.
В очередную перезарядку я выглянул и выпустил пару очередей над предполагаемой головой нашего соперника. Канат же ещё когда я стрелял рванул с места как пуля, аж останки коврового покрытия на полу собрались гармошкой. В два прыжка он преодолел расстояние до двери и оттолкнувшись от противоположной стены влетел в открытую дверь. Сука. Грёбаный спайдермен!
Не долгая возня. Голос Каната в наушнике.
— Готово. Иди, общайся. Я пока дочищу и семью найду — ну вот и хорошо. Аккуратно заглядываю в правые комнаты по дороге. Левые закрыты на щеколды снаружи, так что пока пускай будут закрыты. Мдам. Досталось коридору. Угол стены примыкающей к той за которой мы сидели превращён в труху. Просто мясо. Дырки начинались в саниметрах пяти от пола и заканчивались на уровне моей груди, примерно. Их было очень много. Больше десяти магазинов по тридцать и три осколочных гранаты, это много. Так, что в этой части дома, где во всю процветало каркасное строительство, стены почти не было. И вот чёрт меня дёрнул туда заглянуть через дырку в стене.
Дверь, открывающуюся наружу я вынес во-внутрь с одного удара ногой, вместе с косяком и щеколдой. В полутёмном помещении было четыре железные койки с грязным постельным, даже не бельём, а принадлежностями. На двух из трёх койках у стены дальней от входа лежали девушки, пристёгнутые наручниками к спинкам кроватей. Слева у стены была ещё одна кровать, на ней валялся ворох тряпок. Воняло жутко. Не мытым телом, блювотиной, алкоголем, спермой и чем-то ещё химическим, горелым и… кровью. Очень большим количеством крови. Я сразу не понял, а потом до меня дошло, что то, что я принял за ворох грязных тряпок на койке слева от двери, было недавно живым человеком, превращённым…даже не в фарш, а в переработанные пищевые отходы, сотней пуль попавших в неё. Кровь всё ещё лилась…я оглядел комнату. Обитые чем-то вроде пластика стены, под потолком один, судя по всему аккумуляторный светильник, потому что он тускло, но горел, кровати намертво прикручены к полу, рядом с каждой кроватью стул, так же прикрученный к полу, под стулом ведро, типа параша, на стуле тарелка. Девушки лежат с абсолютно бессознательными глазами. Лишь по легкому шевелению видно, что живы. Лежат в безвольных позах за одну руку прикованы к кровати. Кто за левую, кто за правую. Голые…лишь прикрыты, кто чем. Кто засаленной простыню, то каким-то обрывком тряпки.
Твою мать…
Твою мать, твою мать, твою мать!
Я выскочил из комнаты, и тут же, уже не проверяясь вбежал в комнату, где валялся подраненный мною и захваченный Канатом боец. Сука. Сука. Сука! Я же тебя сейчас убивать буду. Долго и мучительно. Я остановился у него. Толстый мексиканец. Здоровый. Килограммов под сто пятьдесят весит и ростом под метр девяносто, наверное. Попал я ему удачно — в голень, кость в щепки. С его массой…ему уже ни когда не ходить. Да ему уже не жить. Канат связал ему руки за спиной, перетянул ногу жгутом и всё. Ни о какой перевязке разговора не шло.
Я остановился и огляделся. Ага, вот та самая комната охраны. Толстая железная, но с виду обычная дверь и много оружия по шкафам. Много. Очень. Много. Тут на роту с усилением. И да, этот урод засел с ящиком гранат и ящиком набитых магазинов. Он мог так нас там ещё неделю держать. Посередине комнаты стол и четыре стула. У стен два дивана. Двое дежурят на фишке, двое бодрянка, двое спят. Вот почему их по двое везде. Семь двоек и начальник. И, судя по толщине цепи на жирной шее, начальник передо мной. Ну а куда ему было ещё деваться как не в самую защищённую комнату в доме. Я достал нож. Не верный складень, а боевой НДК-17 со стамесочной заточкой, уровня «куда там бритве». Так-то он больше на маленький мачете похож с длинной клинка 150 мм. Я сделал шаг к толстяку, тот что-то заговорил по-испански. Я не слышал. Я ударил его в живот ногой. Я умею бить. Это единственное, что я честно могу сказать, что я умею. Да, наверное так хорошо, как бить людей, я больше ни чего в этой жизни не умею. Потому каждый мой удар ногой входил глубоко и был, если не смертельный, то невероятно болезненный. Ломающий рёбра, выворачивающий суставы, ломающий кости рук, рвущий внутренние органы. Я даже не запыхался. Как макивару бил.
Примерно на пятый удар, он вспомнил английский язык и затораторил на нём.
— Не надо… Кхе… хватит…ааа….кто вы…а….хватит — проскулил харкающий кровью боров. Мой нож отрезал ему ухо. Я просто взмахнул и ухо упало.
— АААА!!! Что ты делаешь! Не надо!!! Что тебе надо! — и он заплакал. Сука! Как же я их ненавижу. Вот таких вот бурдюков. Интересно, сколько девочек из тех, что в этих комнатах, тех, что закопаны на территории или отправлены в бордели, так вот рыдали, когда он их насиловал и сажал на иглу. А что они на игле я успел рассмотреть, все руки исколоты. По крайне мере у тех, что в той комнате, которую я видел.
Взмах, часть щеки и кожи у правового глаза упали на плечо. Мне от него уже ни чего не надо. Ни информации, ни денег, ни чего. Я хочу чтобы ему было больно…очень. Я просто машу ножом, стараясь, чтобы ему было как можно больнее, но, чтобы он как можно дольше не умер. А он орёт. Орёт громко. Разбрызгивая кровь, слюни, сопли из отрезанного носа. Сначала рассказывал, что со мной сделают, когда сюда приедут его люди из лагеря, потому как он их уже вызвал. Да. Рация стоит тут же. На столе. Потом вопил, что его вообще просто наняли периметр охранять и он к девушкам в комнатах не притрагивался. Потом, что все так делали. Что ломать этих сучек как-то надо было, а у него семья, ему работа нужна. Потом, когда у него ещё были губы и нижняя челюсть, сулил деньги и все блага, если не от него, то от его шефа, который должен вот-вот приехать и привезти много денег за чью-то голову. Пока у него были глаза…глаз, он жалобно на меня смотрел. Потом кричать стало нечем… смотреть тоже.
Ни одной по-настоящему смертельной раны я ему не нанёс. Просто от головы и плеч остался обрубок. Как будто кто-то перепутал его голову с карандашом и попытался заточить. Получилось. Стружки вокруг много. От кровопотери он умрёт, но ещё не очень скоро… Хлопок. И сильно похудевший в верхней части урод упал расплескав мозги. Выстрел прозвучал как-то очень тихо. Я на выстрел даже не обернулся. Тупо стоял и смотрел на труп жирного ублюдка и размышлял, что я могу ещё с ним сделать, чтобы ему было больно. Но все мысли натыкались на понимание, что он уже мёртв. А ещё мысль пронеслась, что вот и Стриж пригодился.
Мне на плечо легла рука Каната.
— Пошли — он слегка потянул меня — Пошли, Игорь. Тут ещё девять девчонок, которым нужна помощь. И я бы их оставил, но не ты.