Джанет нахмурилась.
- Я все еще не понимаю...
- Можно иначе, - сказал Зеллаби. - Нам кажется, что перед нами пятьдесят восемь маленьких индивидуальностей. Но впечатление обманчиво, и мы обнаруживаем, что на самом деле индивидуальностей только две - "мальчик" и "девочка". Причем, "мальчик" состоит из тридцати элементов, а "девочка" - из двадцати восьми, и каждый из них имеет физическую структуру и форму отдельного мальчика или девочки, соответственно.
Последовала пауза.
- По-моему, слишком сложно, - осторожно сказала Джанет.
- Не спорю, - согласился Зеллаби. - Мне тоже так кажется.
- Послушайте, - сказал я. - Вы серьезно так считаете? Не слишком ли вы преувеличиваете?
- Я утверждаю, что это так - а доказательства я вам уже представил.
Я покачал головой.
- Вы показали нам лишь то, что они каким-то непонятным способом умеют общаться друг с другом. Но выводы о едином сознании - это, пожалуй, чересчур смело.
- На данном этапе - возможно. Но не забывайте - вы стали свидетелями только одного эксперимента. Я же провел целый ряд опытов, и результаты любого из них не противоречат идее того, что я называю коллективным разумом. Кстати, сама идея не так уж и странна, как кажется поначалу. Это обычная уловка, к которой прибегает эволюция, чтобы скомпенсировать несовершенство отдельной особи. Многие виды, которые на первый взгляд состоят из одиночных представителей, в действительности могут существовать только колониями. Самые яркие примеры можно найти среди низших форм жизни, но нет причин ограничиваться только ими. Пожалуйста - насекомые. Размеры их невелики, но вместе они действуют чертовски эффективно. И люди объединяются в группы с той же целью, правда, сознательно, а не инстинктивно. Так почему бы П снова не применить этот способ, продемонстрировав нам всю неуклюжесть наших попыток преодолеть пропасть в общении друг с другом? Быть может, именно таким образом Природа искусно копирует саму себя?
Наша цивилизация стоит сейчас перед барьером, который преграждает нам путь к развитию и, если мы не хотим застрять на нынешнем уровне, мы обязаны найти какой-то способ его преодолеть. Если мы не будем эволюционировать, мы просто вымрем, как динозавры. Помните, Бернард Шоу предлагал в качестве первого шага увеличить продолжительность человеческой жизни до трехсот лет. Вполне возможный путь - идея продления жизни весьма привлекательна для отдельной личности - но есть и другие. И хотя вряд ли стоит ожидать появления у высших животных коллективного сознания, все же нельзя утверждать, что оно совершенно невозможно.
Взглянув на выражение лица Джанет, я понял, что она отключилась. Когда кто-то, по ее мнению, начинал нести чушь, она просто отказывалась тратить силы на попытки понять и отгораживалась непроницаемым мысленным занавесом. Я задумчиво посмотрел в окно.
- Я чувствую себя хамелеоном, которого положили на поверхность, цвет которой он не в состоянии воспроизвести, - наконец сказал я. Если я правильно понял, вы утверждаете, что каждая из этих групп обладает единым разумом. Значит ли это, что мальчики обладают нормальными умственными способностями в тридцатикратном объеме, а девочки в двадцативосьмикратном?
- Сомневаюсь, - серьезно сказал Зеллаби. - Скорее всего, нет, и слава Богу, потому что нормальные способности в тридцатикратном объеме - это уже за гранью всякого понимания. Наверное, можно говорить о некотором увеличении умственных способностей, но в данный момент я не вижу способа, как его оценить, если это вообще возможно. Но сейчас более важной мне представляется степень их способности к принуждению. Последствия могут быть страшными. Никто не знает, каким образом они это делают, но не исключено, что при определенной концентрации этой способности, так сказать, в замкнутом объеме, может сработать закон Гегеля - то есть количество перейдет в новое качество. В данном случае, это будет означать прямое управление людьми. Честно говоря, все это пока мои домыслы, но поле для них чертовски обширно.
- Быть может, вы и правы, но, по-моему, это чересчур сложно.
- В деталях, возможно, - сказал Зеллаби, - но что касается принципов, то ничего сложного здесь нет. Вы согласны, что мы оцениваем человека по силе его духа?
- Конечно.
- Дух - это жизненная сила; она не статична, она либо развивается, либо атрофируется. Можно сказать, эволюция духа предполагает возникновение некоего сверхдуха. Допустим теперь, что этот великий дух, этот сверхдух, пытается выйти на сцену. Где ему обитать? Обыкновенный человек не приспособлен быть его вместилищем; сверхчеловека, который мог бы им стать, не существует. Но выход есть: при отсутствии подходящего единого вместилища создать их группу энциклопедия, слишком объемная для одного тома... Не знаю. Но если это так, то перед нами д в а сверхдуха, обитающие в двух группах. Зеллаби замолчал, глядя в окно на шмеля, перелетающего с одного цветка лаванды на другой, потом задумчиво добавил: - Я много думал об этом. Мне даже казалось, что оба сверхдуха должны иметь имена. Конечно, выбор имен огромен, но у меня в мозгу постоянно вертятся лишь два. Про себя я называю их Адам и Ева.
Через два или три дня я получил письмо из Канады, в котором сообщалось, что если я немедленно туда отправлюсь, то смогу получить работу, которой давно интересовался. Я так и сделал, оставив Джанет закончить все дела в Мидвиче; позже она должна была ко мне присоединиться.
Вскоре она приехала, но новостей из Мидвича привезла немного. Главная из них заключалась в том, что между Фриманами и Зеллаби началась вражда, правда, активной стороной в ней были, в основном, Фриманы.
Гордон, по-видимому, рассказал о своих открытиях Бернарду Уэсткотту. Запрос о подробностях достиг Фриманов, для которых выводы Зеллаби оказались новостью, и они сразу же кинулись проводить собственные тесты, причем вид у супругов становился чем дальше, тем мрачнее.
- Наверное, на идее об Адаме и Еве они и договорятся, - добавила Джанет. - Бедный Зеллаби! Я до сих пор благодарю судьбу за то, что в тот день мы оказались в Лондоне. Представляешь, я тоже стала бы матерью одной тридцать первой части Адама или одной двадцать девятой части Евы! Невеликое удовольствие, мягко говоря. Слава Богу, нас это не коснулось. И вообще, Мидвичем я сыта по горло и совсем не расстроюсь, если никогда о нем больше не услышу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
17. Теперь нам девять
В течение последующих нескольких лет мы приезжали в Англию редко и ненадолго, только для того, чтобы навестить родственников и заодно расширить деловые контакты. В Мидвич я не ездил, да и не особенно вспоминал о нем. Но на восьмое лето после нашего отъезда я устроил себе шестинедельный отпуск и в конце первой же недели случайно встретил на Пиккадилли Бернарда Уэсткотта.
Мы зашли выпить в "Ин энд Аут". За разговором я спросил его о Мидвиче, ожидая услышать, что вся эта история давно закончилась события, героями которых были обитатели Мидвича, уже начинали казаться мне сказкой, когда-то реальной, но теперь совершенно неправдоподобной. Я был уверен, что с Детьми больше не происходят никакие странные события, что, как это часто бывает с предполагаемыми гениями, ожидания не оправдались, и теперь они - обыкновенная компания сельских ребятишек, которые выделяет из общей массы лишь необычная внешность.
Бернард на мгновение задумался и сказал:
- Я как раз завтра туда собираюсь. Не составишь ли мне компанию? Возобновишь старые знакомства и прочее.
Джанет на неделю уехала на север к школьной подруге, предоставив меня самому себе, поэтому делать мне было совершенно нечего.
- Ты все еще не выпускаешь из вимду эту дыру? Конечно, я с удовольствием поеду и перекинусь с ними парой слов. Как там Зеллаби жив-здоров?
- О, да. Он из породы тех людей, которые никогда не стареют.
- Незадолго до нашего расставания он развивал какую-то заумную теорию о коллективном разуме, - вспомнил я. - Старый любитель поговорить. В его устах самые невероятные идеи звучат вполне убедительно. Помнится, там было что-то насчет Адама и Евы.
- В этом смысле он мало изменился, - произнес Бернард, но тему развивать не стал. Вместо этого он сказал: - Я еду туда по довольно мрачному делу - идет следствие. Но пусть это тебя не беспокоит.
- Кто-то из Детей?
- Нет, - он покачал головой. - Дорожное происшествие с местным парнишкой по имени Паули.
- Паули, - повторил я. - Да. Припоминаю. У них ферма неподалеку, ближе к Оппли.
- Именно. Ферма Дакр. Трагическое происшествие.
Мне показалось чересчур назойливым расспрашивать, какое отношение Бернард имеет к этому следствию, и я перевел разговор на свои канадские впечатления.
На следующий день, прекрасным летним утром, сразу после завтрака мы отправились в путь. В машине Бернард разговорился, видимо, чувствуя себя свободнее, чем вчера в клубе.
- В Мидвиче произошли некоторые перемены, - предупредил он. - Ваш бывший коттедж занимает теперь супружеская пара по фамилии Уэлтон; он делает гравюры, а его жена - глиняные горшки. По моему мнению, это не слишком надежный источник дохода, но это их личное дело, и концы с концами они как-то сводят. Не помню, кто сейчас живет в бывшем доме Кримма; после Фриманов там сменилось несколько хозяев. Но больше всего тебя, вероятно, удивит Ферма. Теперь там новая вывеска: "Ферма Мидвич - Специальная школа - Министерство просвещения".
- Вот как? Дети? - спросил я.
- Именно, - кивнул он. - "Экзотическая идея" Зеллаби оказалась куда менее экзотической, чем можно было ожидать. К великому конфузу Фриманов он-таки попал в десятку. И в результате Фриманам пришлось убраться из Мидвича.
- Ты имеешь в виду его идею насчет Адама и Евы? - недоверчиво спросил я.
- Не совсем. Я имею в виду два коллективных разума, две группы. Их существование вскоре подтвердилось, а потом стали появляться и новые доказательства. Примерно в два года один из мальчиков научился читать простые слова...
- В два года! - воскликнул я.
- Да, но это соответствует четырем годам для обычного ребенка, напомнил он. - А на следующий день оказалось, что эти слова могут прочитать все мальчики. Потом, события просто понеслись вскачь. Через несколько недель научилась читать одна из девочек, после чего читать умели уже все девочки. Еще один мальчик научился ездить на велосипеде, и сразу же оказалось, что все они прекрасно ездят, с первой же попытки. Миссис Бринкман научила свою девочку плавать; немедленно научились этому и все остальные, но мальчики не умели, пока, в свою очередь не научился плавать один из них. Впрочем, с тех пор как Зеллаби обнаружил этот эффект, никто в нем и не сомневается. Но вокруг его идеи о том, что каждая группа представляет собой единую личность, споры идут до сих пор. Немногие соглашаются с подобной теорией. Повышенная контактность - да; группа, внутри которой существует не вполне понятный способ общения - возможно; но единая личность, состоящая из физически независимых частей - нет, с этим согласны очень немногие.
Услышанное не слишком меня удивило, но он продолжал:
- Впрочем, эти споры носят больше академический характер. Ведь каким-то образом они общаются внутри своих групп, это факт. Естественно, о том, чтобы отдать их в обычную школу, не могло быть и речи; стоило бы им только появиться в школе Оппли или Стоуча, через несколько дней разговоры пошли бы по всей округе. Так что пришлось привлечь Министерство просвещения, и в результате в здании Фермы открылся этакий гибрид школы и исследовательского центра.