- Странные вещи ты рассказываешь. А что по этому поводу думают в поселке? - спросил я.
- Некоторые, конечно, не одобряли, но скорее по привычке, чем по убеждению. Многие вздохнули с облегчением, избавившись от ответственности, которая их основательно пугала, хотя они в этом и не сознавались. Кое-где между матерями и Детьми сохраняются хорошие отношения, они приходят домой и уходят, когда захотят. Но большинство Детей окончательно порвали с домом.
- Самое удивительное решение, о котором я когда-либо слышал, сказал я. - И что же они делают на Ферме?
- Прежде всего, как следует из названия, это школа. Кроме учителей, там есть медицинский персонал, психологи и тому подобное. Еще к ним приезжают довольно известные преподаватели и читают лекции по различным предметам. Сначала там были классы, как в обычной школе, пока кому-то не пришло в голову, что никакой необходимости в этом нет. Теперь каждый урок посещают один мальчик и одна девочка, а остальные просто узнают все, чему учат этих двоих. И вовсе не обязательно проводить одновременно только один урок. Шесть пар в одно и то же время изучают разные предметы, потом внутри групп это как-то сортируется, и в итоге они отлично все усваивают.
- Боже мой, они же должны впитывать знания как губка - в таком объеме!
- Так и есть. И вроде бы некоторые учителя этого даже пугаются.
- И вам все еще удается держать их существование в тайне?
- В общем, да. С прессой у нас полное взаимопонимание, и кроме того, с их точки зрения вся эта история уже не представляет такого интереса, как вначале. Но в ближайших окрестностях пришлось провести кое-какую работу. В глазах соседей Мидвич никогда не пользовался отменной репутацией, а с нашей помощью она стала еще хуже. Как уверяет меня Зеллаби, теперь все в округе считают Мидвич чем-то вроде сумасшедшего дома без ограды. Всем известно, что каждый здесь пострадал от Потерянного дня; Детей считают умственно отсталыми - и поэтому гуманное правительство сочло необходимым открыть для них специальную школу. Конечно, иногда возникают и правдивые слухи, но их не воспринимают всерьез, и на мнение окружающих они не влияют.
- Должно быть, - сказал я, - это потребовало от вас немалых усилий. Но одного я никак не могу понять - зачем вы продолжаете так заботиться о сохранении тайны? Сразу после Потерянного дня - понятно. Некий объект совершил посадку, и это имело к вам непосредственное отношение. Но сейчас?.. Вся эта забота о том, чтобы скрыть информацию о Детях... Странная организация на Ферме... Специальная школа такого рода не может обходиться в несколько фунтов в год.
- Ты не допускаешь, что Департамент социального обеспечения проявляет столько заботы просто из чувства долга? - предположил Бернард.
- Перестань, - сказал я.
Но он не перестал. Продолжая рассказывать о Детях и положении дел в Мидвиче, он, тем не менее, избегал ответа на мой вопрос.
Мы пообедали в Трейне и приехали в Мидвич в начале третьего. Вокруг почти ничего не изменилось. Казалось, что с тех пор, как я был здесь в последний раз, прошла всего неделя, а не восемь лет. На лужайке, возле мэрии, где должно было проходить дознание, уже собралась толпа.
- Похоже, - сказал Бернард, припарковывая машину, - что тебе придется отложить свои визиты. Практически все собрались здесь.
- Как ты думаешь, это надолго? - спросил я.
- Обычные формальности. Вероятно, через полчаса все кончится.
- Ты собираешься участвовать в следствии? - спросил я, удивляясь тому, зачем нужно ради ерундовых "формальностей" ехать сюда из Лондона.
- Нет. Просто хочу оценить ситуацию, - сказал он.
Решив, что Бернард прав, советуя мне отложить свои визиты, я вошел следом за ним в мэрию. Зал быстро заполнялся людьми, я замечал знакомые лица. Было похоже, что сюда пришли все, кто способен двигаться, и это было не совсем понятно. Конечно, люди хорошо знали жертву происшествия, молодого Джима Паули, но это явно не объясняло того напряжения, которе неотвратимо нарастало в зале. Через несколько минут я уже не верил, что процедура будет столь краткой и формальной, как предсказывал Бернард. Чувствовалось, что зал находился на грани взрыва.
Но ничего не случилось. Процедура действительно длилась не более получаса.
Как только собрание закончилось, я заметил, что Зеллаби быстро выскользнул из зала. Ожидая, пока мы выйдем,. он стоял на ступеньках снаружи. Со мной Зеллаби поздоровался так, словно мы расстались лишь несколько дней назад.
- Как вы здесь оказались? Я думал, вы в Индии, - сказал он.
- В Канаде, - поправил я и объяснил, что меня привез сюда Бернард. - Здесь я случайно.
Зеллаби повернулся и взглянул на Бернарда.
- Удовлетворены? - спросил он.
Бернард слегка пожал плечами.
- А что еще? - загадочно спросил он.
В это время какие-то юноша и девушка прошли мимо нас и зашагали по дороге сквозь расступающуюся толпу. Мельком взглянув на их лица, я с изумлением уставился им в спины.
- Не может быть! Им же должно быть по девять лет!
- По календарю - да, - согласился Зеллаби.
Я продолжал смотреть им вслед.
- Но это... это невозможно!
- Как вы помните, невероятное оказывается в Мидвиче реальностью гораздо чаще, чем в других местах, - заметил Зеллаби. - Невероятное мы теперь воспринимаем сразу. К немыслимому привыкнуть труднее, но мы научились и этому. Разве полковник вас не предупреждал?
- Между делом, - сказал я. - Но эти двое! Они выглядят лет на шестнадцать-семнадцать.
_ Физически им столько и есть.
Я продолжал смотреть на Детей, все еще не в состоянии в это поверить.
- Если вы не торопитесь, давайте зайдем к нам и выпьем чаю, сказал Зеллаби.
Бернард, бросив взгляд на меня, предложил воспользоваться его маштной.
- Хорошо, - согласился Зеллаби, - но будьте осторожны после того, что вы недавно слышали.
- Я не лихач, - сказал Бернард.
- Молодой Паули тоже им не был; он тоже был х о р о - ш и м водителем, - ответил Зеллаби.
Проехав немного по дороге, мы увидели в лучах заходящего солнца поместье Кайл.
- Когда я увидел этот дом впервые, - сказал я, - он выглядел точно так же. Помню, я подумал еще, что если подойду ближе, то услышу, как он мурлычет. И каждый раз это чувство возникает снова.
Зеллаби кивнул.
- Когда я его увидел впервые, мне показалось, что вот оно, место, где я в покое закончу свои дни. Но теперь этот покой под вопросом.
Я оставил его реплику без ответа. Мы проехали вдоль дома, поставили машину за углом у конюшни, и Зеллаби провел нас на веранду. От напитков мы отказались, предпочитая подождать чай. Зеллаби пододвинул нам изящные тростниковые кресла.
- Антея ненадолго вышла, но к чаю обещала вернуться, - сказал он.
Я удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Зеллаби сказал Бернарду:
- Итак, вы все увидели своими глазами. Думаете, на этом закончится?