Генерал вновь хотел врезать по в ни в чем не повинной лавке, но сдержался. Должность, как ни крути, неплоха. Не хрен моржовый, а Особо Важный Стратегический Объект, куда там американам с их зелеными человечками и ангарами 18! Тут этакая хренотень, что никто уже сто лет разобраться не может. Сам товарищ Сталин зубы сломал, пытаясь приспособить ЭТО к нуждам Отечества. Он-то зубы, а тысячи других — совсем не зубы… Ну, а эти дерьмократы так ничего и не поняли, держат здесь неполный полк охраны, хоть и под командованием генерал-лейтенанта.
«Одно название осталось — «начальник Объекта». А толку-то? — вздохнул Гвоздев. — Трындюки! Все распродали, к ядреной матери. Р-родину пр-родали, говнюки позорные! Эх!..»
— Поддать парку, Петр Игнатьич? — услужливо предложил вестовой, капитан Громов.
— Давай, брат! — кивнул генерал. — Тошнехонько, мочи нет!
Капитан плеснул из ушата на раскаленные камни. Душистый квасной пар наполнил баньку, разом улучшив генеральское настроение. Ох, и хороша, куда там новомодным саунам до нашего русского парку! Пусть в саунах дерьмократы парятся. Совсем оторвались от национальных кореньев (чтоб им все коренья-то поотрывали!). Забыли, наймиты заморские, кто их выучил и выкормил — на свою голову!..
— А веничком, веничком? — не отставал капитан.
— Секи, секи, парень, — согласился Гвоздев. — Да не шибко свирепствуй, не живо залетишь у меня на точку-5!
— Как можно! — ужаснулся тот. — Вы же меня не первый год знаете!..
При всем своем характере, генерал не любил холуев. Холуйков же — в особенности.
— Потому и доверяю тебе свою жопу! А то кто вас сейчас разберет, одни гомики кругом…
Капитан незаметно покраснел и отвернулся…
После четвертого захода, обмотавшись простыней, генерал засел в предбаннике «за самоваром». Опустошив бутылочку «Балтики Љ6», он удовлетворенно крякнул. Любил Петр Игнатьевич продукцию далеких питерских пивоваров. Умеют же делать и в России, если не ленятся и не воруют!..
…Эх, еще бы этих дерьмократов к ногтю!
— Прими, Семен Петрович, — уважил он труды праведные капитана, протянув и тому запотевшую бутылку «Балтики». — Прими для души! Ведь есть у тебя душа все же, хоть и такая, я тебе скажу…
Громов не стал отнекиваться — как и обращать внимание на генеральские слова. Знал, паршивец, что в такие минуты из шефа можно веревки вить!
…Да только какие веревки? Прав Петр Игнатьевич, гиблое здесь место. Ни продвижения, ни наград. В отпуска попроситься что ли?
После пива пришел черед водочки — опять-таки не поганой «Smirnoff», а нашенской, российской, московского завода «Кристалл». Да под огурчик, да под черную икорочку…
Эх! Ехал, значит, мать его, на ярмарку…
…Все испортил говенный мобильник.
— Пьетро? — услыхал генерал знакомый голос.
— А ну, пошел на хер! — цыкнул разом протрезвевший вояка на расставившего уши Громова.
И, совсем очухавшись, шепнул в трубку:
— Я!
— Не забыл о нашем уговоре? — по-английски поинтересовался голос?
Генерал промычал что-то нечленораздельное, но вполне понятное.
— Тогда жди гостей. На днях. Возможно, сам буду.
— Zametano! — выдохнул Петр Игнатьевич.
Телефон замолчал, и Гвоздев вытер вспотевший лоб. Вот до чего довели дерьмократы, мать их туды! Чтобы боевой русский генерал жидомасонам продался.
…Даже если платят не в пример родному министерству!
— С-с-сталина на них нет! С-с-суки!.. — гаркнул он и, опрокинув полный стакан водки, решительно отворил дверь в парную.
Шурша по присыпанной гравием дорожке, к Крофт Менор подкатил небольшой почтовый фургон темно-синего цвета. Подкатил, скрипнул тормозами. Из него выскочил чернокожий посыльный и вертлявой походкой (рэп! рэп! рэп!) вошел в дом. Вошел — тут же удивленно попятился обратно.
…Разгром! Полный, ужасающий! Осколки стекла на полу и на лестнице, обломки мебели, обрывки ковров…
Посыльный сглотнул и сложил пальцы знаком оберега. Не то, чтобы он верил в вуду, но все-таки…
Посреди этого бедлама топтались двое мужчин — постарше, другой и помладше, без особой сноровки пытавшиеся разгрести завалы.
— Какого дьявола! — не выдержал посыльный. — Да что здесь случилось, парни?
Те, что разгребали мусор, разогнулись… переглянулись…
— Доброе утро, молодой человек — невозмутимым голосом отозвался мужчина в темном смокинге.
— Добрый! — согласился тот, решив ничему не удивляться. — Леди Лара Крофт здесь проживает?
— Проживает, — не стал спорить кучерявый парень и кивнул куда-то себе за спину.
Посыльный поглядел, куда было указано — и вновь обомлел. По лестнице, ведущей со второго этажа, спускалась красотка с каштановой косой за плечами, одетая в джинсы и облегающий топик.
— У вас что-то есть для меня? — равнодушно поинтересовалась она, подходя к темнокожему юноше.
— Да-да, — закивал тот. — Распишитесь… Вот тут…
Пока мисс Крофт ставила свою подпись, посыльный продолжал, ничего не понимая, оглядываться по сторонам.
— Проснулась сегодня утром, — все так же равнодушно дернула плечами леди Крофт, — и, знаете, просто возненавидела все на свете…
— П-понятно, — хихикнул паренек. — Оно бывает, мэм! Бывает…
Он быстро сунул в руки девушке большой плотный конверт и, подхватив на лету чаевые, поспешил ретировался из этого странного дома.
Лара, все так же равнодушно, проводила его взглядом.
…Невзирая на уговоры законопослушного Хиллари, она не стала обращаться в полицию. Девушка знала, кто стоит за ночным налетом на Суррей. Да что толку? Как объясниться с полицией? Как доказать, что всему виной блистательный мистер Манфред Пауэлл. Да и не это сейчас важно. Зачем этому змееглазому понадобились «Часы»? Ради очередного пополнения коллекции редко посылают «зеленых беретов». Тогда почему?
Вмешательство доблестной суррейской полиции лишь усложнило бы работу. Лара Крофт привыкла работать в одиночку!..