Лакки кивнул и, повинуясь внутреннему импульсу, направился к Норричу. Он довольно уверенно чувствовал себя в здешних условиях, впрямь как на Луне, и, сделав несколько широких шагов, достиг цели.
- Норрич! - Лакки переключился на частоту инженера.
- Кто это? - Слепые глаза Норрича беспомощно смотрели вокруг.
- Это я, Лакки Старр. - Стоя напротив, Лакки разглядывал возбужденное лицо Норрича. - Вы, по-моему, счастливы находиться здесь?
- Счастлив? Можно сказать и так. Скажите, а как вам Юпитер? Очень красив?
- Да. Хотите, я вам его опишу?
- Спасибо, в этом нет необходимости. Я видел его в телескоп, когда... когда видел. Это до сих пор сохранилось в памяти, поверьте. Не знаю, поймете ли вы то, что я сейчас скажу... Мы из тех немногих, которым выпало счастье первыми ступить на еще нехоженую поверхность. Осознаете ли вы, что мы как бы переходим в особую группу людей?
Его рука потянулась вниз, чтобы погладить Матта, но наткнулась на жесткий шлем. Сквозь изогнутую лицевую пластину были видны высунутый язык и беспокойные глаза пса, взволнованного, должно быть, непривычной обстановкой и тем, что голос хозяина звучит совсем непривычно.
- Бедный мой Матт! Эта низкая гравитация совершенно сбивает тебя с толку! Придется держать тебя на поводке. - Поговорив с собакой, Норрич продолжал: - Вдумайтесь! Триллионы людей в Галактике, и лишь единицам посчастливилось быть первыми! Мы почти всех их знаем! Яновски и Стерлинг Луна, Чинг - Марс, Лабелл и Смит - Венера... Прибавим к ним впервые побывавших на астероидах и за пределами Солнечной системы. Все равно, их очень, очень мало! И мы теперь среди них. И я, я - тоже! - Он так широко раскинул руки, будто собирался обнять весь спутник. - И этим я обязан Саммерсу. Когда он предложил новый способ изготовления контактного наконечника - важнейшей детали наклонного ротора, что позволило сэкономить два миллиона долларов и один год времени - его включили в состав экипажа. Вы знаете, что он сказал на это? "Норрич, - сказал он им, - заслужил такую награду в гораздо большей степени!" Они ответили: "Да-да! Но ведь он слепой!". А Саммерс напомнил им, отчего я слепой, и сказал, что без меня никуда не полетит. И нас взяли обоих. Я знаю, что вы недолюбливаете Саммерса, но когда я думаю о нем, то сразу вспоминаю эту историю...
В шлемофонах вдруг раздался зычный голос Донахью:
- За работу, друзья! Юпитер никуда от вас не убежит. Еще налюбуетесь.
За несколько часов корабль был разгружен, оборудование установлено, тенты натянуты, приготовлены временные герметические камеры с кислородом.
Даже занятые работой, люди то и дело поглядывали на незнакомое небо, там уже красовались три спутника.
Ближе всех - Европа, небольшим полу месяцем зависшая над восточным горизонтом. Половинка Ганимеда находилась почти в зените, а Каллисто расположилась совсем рядом с Юпитером, так же, как он - без одной своей трети. Но все три спутника не давали и четверти света полной Луны и "совершенно терялись в присутствии патрона", как выразился Бигмен.
Лакки посмотрел на своего маленького друга.
- Ты думаешь, здесь нет ничего, что могло бы превзойти Юпитер?
- Исключено! - отрезал Бигмен.
- Что ж, тогда подождем...
И вот, без каких бы то ни было рассветных сумерек - что исключала разреженная атмосфера Ио - над покрытой инеем грядой низких холмов вспыхнуло, как алмаз, и, спустя несколько мгновений, увенчало горизонт Солнце. Этот кружочек блистал гораздо ярче громады Юпитера.
Установили телескопы, и все успели увидеть, как Каллисто прячется за Юпитер; вскоре за ним последовали и два других спутника.
Ио обращалась вокруг Юпитера всего за 42 часа, и все звезды вместе с Солнцем маршем проходили по ее небесам. Если же говорить об остальных спутниках, то быстрая Ио легко догоняла их в беге вокруг Юпитера: Каллисто вернулась на небо через два дня, Ганимед был настигнут через четыре, а Европа - через семь дней. Все они летели с востока на запад, и время от времени заслонялись Юпитером.
Затмение Каллисто случилось первым, и все здорово волновались, даже Матт. Он уже несколько освоился в низкой гравитации, и Норрич все чаще давал ему свободу. При этом Матт, неуклюже барахтаясь, пытался сквозь шлем обнюхать все попадающиеся ему предметы. Но когда Каллисто коснулась, наконец, сияющего Юпитера и люди притихли - Матт тоже уселся на задние лапы и, высунув язык, стал внимательно смотреть вверх.
Но чего все ждали с нетерпением, так это Солнечного затмения... Двигалось Солнце намного стремительней любого из спутников; на всем ходу оно налетело на Европу, Европа тут же, истончившись, пропала на полминуты, затем обратила свой серп в другую сторону. Ганимед нырнул за Юпитер, в то время как Каллисто уже скрылась за горизонтом.
Маленькая жемчужина взбиралась все выше в небо, делая из Юпитера вначале огромный полумесяц, а затем тающий на глазах серп.
Залитое солнечным светом небо стало темно-пурпурным, и лишь тусклые звезды кое-где пятнами проступали на нем. На этом мрачном фоне пылал гигантский полукруг, слегка выгнутый в сторону неумолимо надвигающегося светила. Как будто Давидов булыжник, выпущенный из некоей космической пращи, летел в лоб Голиафа.
Свет Юпитера мерк все больше и вот, когда виднелась одна только желтоватая изогнутая нить, Солнце коснулось гиганта, и люди, убрав темные стекла, разразились громкими приветственными возгласами.
Полностью свет, однако, не исчез: даже заслоненное Юпитером Солнце продолжало, хоть и мрачно, светить. Сам Юпитер потух, и только его водородно-гелиевая атмосфера дымилась, преломляя солнечный свет. Легкая дымка растекалась по всей окружности, пока не сомкнулась внизу, два бледных рога образовали кольцо.
А Солнце продолжало удаляться, и кольцо, совсем потускнев, исчезло. На черном небе остались только звезды и совсем выцветший кусочек Европы.
- Потом, - сказал Лакки, - все повторится в обратной последовательности.
- И это показывают каждые 42 часа? - недоверчиво спросил Бигмен.
- Если ты не возражаешь...
На следующий день к ним подошел Пэннер.
- Как поживаете? А мы, между прочим, уже почти управились со своими делами. - Он показал на заполненную оборудованием долину. - Все это хозяйство остается на Ио.
- Остается? - удивился Бигмен.
- Конечно! Ведь на спутнике нет ни погоды как таковой, ни признаков жизни. Так что оборудование в полной безопасности. Все надежно укрыто от аммиака и чудесно дождется следующей экспедиции. - Внезапно Пэннер понизил голос. - Мистер Старр, кто-нибудь настроен на вашу частоту?
- Нет. Вроде нет.
- Не хотите прогуляться? - И, не дожидаясь ответа, Пэннер двинулся в направлении холмов. Лакки с Бигменом последовали за ним.
- Я должен извиниться перед вами, - сказал Пэннер. - В последнее время я был не слишком приветлив. Просто мне показалось, что так будет лучше.
- Забудем об этом, - примирительно отозвался Лакки.
- Видите ли... я намеревался провести собственное расследование, без вашего участия. И был уверен, что кто-то обязательно себя выдаст, совершив нехарактерный для человека поступок. Но этого, увы, не произошло... - Они взобрались на первый холм, и Пэннер оглянулся. - Посмотрите-ка на нашего пса! - восхищенно воскликнул он. - Вот кто освоился в низкой гравитации!
Матт, в самом деле, многому научился за это время. Его тело грациозно изгибалось и вновь выпрямлялось в двадцатифутовых прыжках, которые он совершал с явным удовольствием.
Пэннер перестроился на частоту, предназначенную для их четвероногого товарища, и крикнул:
- Эй, Матт! Ко мне, мальчик, ко мне!
Пес высоко подпрыгнул от неожиданности. Лакки, тоже переключившись, услышал радостное рычание.
Пэннер помахал рукой, пес помчался к ним, но вдруг остановился и посмотрел назад, сомневаясь в своем праве оставить хозяина. Приблизился он совсем медленно.
- Сирианский робот, - вернулся Лакки к начатому разговору, созданный именно для того, чтобы обмануть человека, должен быть совершенным. Во всяком случае, он никогда не клюнет на что-то поверхностное...
- Мое расследование не было поверхностным! - горячо возразил Пэннер.
- Я все более склонен думать, что в нашем случае любое расследование, проведенное не специалистом в роботехнике, может быть только поверхностным. - В голосе Лакки было нечто большее, чем просто горечь.
Они шли если не по снегу, то, во всяком случае, по чему-то очень его напоминающему. Вещество это, к большому удовольствию Бигмена, сверкало в лучах Юпитера.