Пришлось похоронить его на пустыре, рядом с Хомой.
Новых питомцев я уже не заводил.
Месяц спустя, когда мои расстроенные чувства поутихли, я вдруг вновь увидел Рыжика во сне, и очень этому обрадовался.
Мы снова шли через лес, но почему-то иной дорогой.
Маленький друг вывел меня к полуразрушенному каменному зданию, похожему на церковь. Отодвинув полог вьющихся растений, мы поднялись по древним выщербленным ступеням. Внутри царили пустота и запустение, мозаичный пол покрылся вековой пылью и обломками камня. Фрески на потрескавшемся куполе с трудом можно было разглядеть, но похоже, они изображали драконов, единорогов и прочих сказочных существ.
Посреди зала стояло зеркало в темной дубовой оправе, блестящее, как будто его вытирали только вчера. Я подошел и увидел себя в нем. Странно, но только я один там и отражался — все остальное застилала мерцающая зеленоватая дымка.
Чем больше я смотрел на свое отражение, тем более четким оно становилось, наливаясь жизнью. А я чувствовал, что не могу пошевелиться… Наконец, мой двойник вышел из зеркала, и в этот момент я умер.
Витая под куполом, я видел, как моим мертвым телом пировали маленькие хвостатые друзья. А существо из зеркала отправилось прочь из леса, чтобы занять мое место в Яви.
Теперь я — бесплотный дух. Призрак, сотканный из лунного света и грез, в стае подобных себе. Каждую ночь, свободные и прекрасные, мы танцуем и веселимся на руинах древних городов, чьи имена преданы забвению.
И звезды мерцают нам с неба под неумолчный стрекот цикад.
январь 2003
"Я пишу на стенах своей тюрьмы черной кровью одной из мелких тварей, что водятся здесь. Не думаю, что это прочтут при моей жизни. Возможно, не прочтут и никогда. Но если люди однажды достигнут этой планеты на космических кораблях, даже через сотни лет, пусть знают мою печальную историю. Надеюсь, им хватит сил справиться со вселенским злом и коварством, с коими довелось здесь столкнуться мне.
С детства я не любил скучный мир, в котором родился. Душа томилась в ожидании чего-то иного, воображение уносило в неведомые дали. Возможно, я мог бы стать художником или писателем, но вместо этого посвятил жизнь изучению забытых культов, колдовских рукописей и таинственных артефактов.
Много лет прошло, прежде чем я совершил свое открытие. В головоломке древней тайны не хватало последнего элемента, и в его поисках я приехал в Аркхэм. Меня интересовал музей Рэндольфа Картера, писателя и исследователя непознанного. Хранителем музея был некий Кристофер Мэнтон, странный и нелюдимый старик.
Он принял меня неохотно, что лишь больше распалило меня.
Я сразу перешел к делу, спросив, имеются ли в коллекции Часы Йан-Хо.
— У нас много загадочных экспонатов. Порой они имеют много имен, а порой безымянны. Истинное же имя и предназначение каждого, возможно, навсегда останутся тайной для смертных.
Тогда я решил, что старик просто морочит мне голову.
— Речь идет о полой конструкции в форме гроба, с ручками и циферблатами на крышке. По моим сведениям, мистер Картер приобрел Часы в 20-е годы.
— Да, — вздохнув, признал Мэнтон, — такой экспонат у нас есть. Зачем он вам?
— Я полагаю, что с его помощью можно путешествовать по Вселенной!
— Вот как?
— Пожалуйста, выслушайте меня. Много лет я изучал древние рукописи. Однажды в гностических хрониках III века мне довелось прочесть легенду о Ка-Шаргате, Темном замке, возведенном в сумрачном и холодном мире. После Великой войны в Небесах там нашел прибежище легион крылатых демонов. Они обитали там тысячи лет, а затем ушли, уступив место иным чудовищам — порождениям Тьмы и Звезд. Легенда гласит, что в мире том камень кажется легким, как перо, Солнце в небе подобно яркой звезде, а Луна огромна и темна. Год там длится два земных века, а зимы столь суровы, что воздух обращается в снег. Мир этот называют по-разному, в том числе — Юггот!
— Вот как? — повторил Мэнтон скептически.
— Как вам должно быть известно, Югготом в древности именовали Плутон — девятую планету Солнечной системы, вновь открытую лишь в XX веке. И все подробности, изложенные в легенде, вполне соответствуют современным научным данным.
— За исключением демонов и чудовищ…
— Пусть так. Часть рукописи была зашифрована, но там был скрыт от непосвященных способ достичь Ка-Шаргата. Долгие годы я пытался проникнуть в тайну, но безрезультатно. Пока не занялся изучением с трудом добытых мною фрагментов дневников Ван Тасселла, легендарного метафизика, путешественника и изобретателя, жившего более ста лет назад. Во время путешествия по мертвым городам Внутренней Монголии он вступил в контакт с космическим Духом из звездного скопления Гиад, который открыл ему тайны Мироздания, вдохновив на создание Часов Йан-Хо. Ван Тасселл писал, что Числа и Знаки, которые поведал ему Дух, открывают дорогу во Вселенную, во множество Мест и Времен.
— Я работаю здесь давно и слышал немало странных историй, — заметил мой собеседник, — Бывали и похлеще… Так что вы, собственно, хотите?
— Не считайте меня сумасшедшим! Я уверен, что, выражаясь современным языком, речь идет о некой транспортной сети, созданной в незапамятные времена какой-то космической сверхцивилизацией. А Часы, изготовленные Ван Тасселом, представляют собой примитивный, самодельный портал этой сети. Зная нужные коды и координаты цели, можно использовать его для перемещения в иные миры. И эти данные у меня есть! Используя записи Ван Тассела, мне удалось раскрыть древний шифр и определить координаты Юггота. Я хочу отправиться туда!
— А вам известна судьба Ван Тасселла?
— Он таинственным образом исчез… Но это ничего не значит. В свете изложенного, я думаю, он отправился в космическое путешествие…
— … и не вернулся.
— Значит, не захотел! Неужели вы думаете, что Земля — лучшее место во Вселенной? Так может казаться лишь тому, кто никогда не мечтал об ином.
— Вы сознаете, что даже если вы правы, то подвергаете себя смертельной опасности? Вы же не знаете, что ждет вас на той стороне. Возможно, вас просто съедят какие-нибудь демоны и чудовища, или кто там еще… Ваша затея выглядит сущим безумием! Я не могу разрешить ничего подобного.
— Вы просто старый зануда, Мэнтон! Вы паразитируете на славе великого Рэндольфа Картера, а в душе остаетесь обывателем, каких тьма. Мне не нужно вашего разрешения. При необходимости я готов применить силу!
С этими словами я вытащил и направил на старика револьвер.
Он отшатнулся, морщинистое лицо стало еще более угрюмым и замкнутым.
— Хорошо, — скрипуче произнес он. — Пусть вам недорога ваша жизнь, а мне своя дорога, хоть и осталось ее уже немного.
И он провел меня к Часам… Доселе я не видел их во плоти. Их вид вызвал во мне ощущение сбывающейся мечты, восхищение и вместе с тем страх — что если у меня ничего не получится? Лихорадочно я начал вертеть ручки, то и дело бросая взгляд на недовольного хранителя. Тот лишь качал головой:
— Вы совершате большую ошибку. Эти Часы никогда не приносили добра.
Должно быть, он знал, о чем говорил, но я убедился в этом много позже.
За стрельчатыми окнами моей темницы идет снег. Впрочем, сказать так — значит, ничего не сказать. Снежинки просто огромные, размером с ладонь; они переливаются радугой в огнях Ка-Шаргата. Раньше меня восхищало это зрелище, теперь я его ненавижу… Снег падает медленно, невыносимо медленно. Метель уже занесла все подступы к замку. Снег будет идти годы, пока не поглотит Ка-Шаргат целиком и не погребет нас заживо… Но не остановится и тогда. Вся планета укроется саваном в ожидании весны, до которой мне не дожить…
А пока я могу, хоть изредка, когда проясняется, видеть звезды и Солнце. Порой их затмевает огромный серый диск Харона. Я пытаюсь найти в небесах голубую искорку Земли, но слишком далеко она отсюда и слишком мала. Глупец, зачем я покинул родную планету?
Я пишу, чтобы не сойти с ума от отчаяния.
Закрыв за собой крышку «гроба», я оказался во тьме, ощутил сильное головокружение, а потом увидел свет. Деревянная стенка передо мной стала вдруг матовой и полупрозрачной. Я отворил ее…
И увидел просторный зал странной архитектуры. Неловко двигаясь в условиях слабой гравитации, я выбрался из кабины портала и ступил на каменный пол, украшеный причудливой мозаикой.
В зале я был не один — меня встречал сонм существ, похожих на серых жаб размером с крупную собаку, о трех парах конечностей. Они лишь пучеглазо таращились на меня и не выглядели опасными.
Некоторое время мы рассматривали друг друга, а затем в зале раздался звук, подобный игре органа. Лучи света из скрытых в стенах источников сплелись в нечто живое, движущееся, радужное…
И оно заговорило со мной: