Он приобнял Келсона за плечи и развернулся, чтобы идти прочь. Принц обернулся через плечо, дружески улыбаясь Дугалу на прощание.
Дугал попытался улыбнуться в ответ, хотя и почувствовал себя сейчас совсем одиноким и никому не нужным.
Келсон, конечно, помог ему, сперва с Николасом, а затем только что и с принцем Нигелем. На какой-то краткий миг они превратились просто в двух обычных мальчишек, которые ищут сбежавшую лошадь, но теперь Келсон вновь сделался принцем, он возвращался во дворец к своему истинному рангу, оставив Дугала далеко позади…
— Ну же, Дугал, что ты там стоишь, пойдем быстрее, — повелительным тоном внезапно окликнул принц Нигель. — Ты что, так и намерен ходить во всем мокром посреди ночи? Кому назавтра будет нужен простуженный паж?
Дугал потрусил вперед, слишком изумленный, чтобы ослушаться, и принц Нигель положил руку ему на плечо.
— А, Ричард, вот ты где, — обратился он к оруженосцу Келсона, когда тот показался с горящим факелом в руке. — Держи его повыше, чтобы мы видели, куда ставим ноги.
Вчетвером они вышли с конюшенного двора. Дугал торопливо семенил рядом с дядей принца, потрясенный и благодарный тому за заботу. Сейчас он был рад любой возможности оттянуть встречу с Николасом. Принц Нигель по-прежнему держал его за плечо, но в его хватке не было суровости, — лишь доброжелательная поддержка. Пару раз Дугал осмелился взглянуть на него, но заговорить не рискнул. Келсон также хранил молчание. Они уже вышли в широкий, хорошо освещенный коридор замка, ведущий к королевским апартаментам, когда принц Нигель наконец подал голос:
— Скажи мне, Дугал, Николас и в самом деле обижал тебя?
От столь неожиданного вопроса Дугал подпрыгнул.
— Ад, ваше высочество.
— Я не люблю, когда жалуются по пустякам, но и не одобряю подобного поведения старших пажей. Тебе следовало обо всем рассказать мне, и я положил бы конец этому безобразию, — несмотря на суровость его слов, голос Нигеля звучал мягко и ободряюще.
— Простите, сударь, я не знал, — прошептал Дугал.
— Нет, это я должен просить у тебя прощения. Я должен был догадаться сам, — Нигель покачал головой. — Я знал, что Николас частенько обижает младших, но поскольку ты хранил молчание, то я решил, что в кои-то веки он вознамерился вести себя прилично… В любом случае, полагаю, что теперь тебе нужен новый сосед по комнате, и уж точно тебе не обойтись без новой пары шоссов…
На сей раз Дугал не сомневался, что слышит смех в голосе принца Нигеля, но он даже не успел этому удивиться, ибо все вместе они уже поднимались по небольшой лестнице, а затем принц постучал в украшенную изящной резьбой дверь, по правую руку от прохода. Горничная, которая открыла им, тут же присела в глубоком реверансе, а затем поспешно отступила в сторону, чтобы дать пройти внутрь обоим принцам и Дугалу.
— Келсон?
Послышался шорох дорогой ткани, и в дверях показалась королева Джехана, торопливо пересекшая изысканно обставленные покои. За ее спиной виднелись еще две служанки. Лишь когда принц Нигель незаметно нажал ладонью ему на плечо, Дугал наконец опомнился от изумления и поклонился королеве.
Выпрямившись, он уставился на нее как зачарованный. Золотистые с рыжеватым отливом волосы были распущены и волной лежали поверх светло-зеленого шелкового платья. Наряд был оторочен лисьим мехом по вороту, рукавам и подолу. Даже когда королева была сердита, как сейчас, ее лицо оставалось прекрасным.
— Нигель, ты даже еще не одет, — вздохнула королева Джехана, обращаясь к своему родичу. — Ступай немедленно и смени одежду, а я пока поговорю с Келсоном.
— Вы и сами еще не готовы, — резонно указал принц Нигель. — И уверен, что Брион тоже. Что касается меня, то я был слишком занят, отыскивая ваших пропавших овечек. Отыскал сразу двух, как видите. Но не тревожьтесь, я не опоздаю. — С этими словами он поклонился и вышел прочь.
— Где же ты был, Келсон? — спросила королева у своего сына. — Недостойно с твоей стороны давать мне повод для тревоги, ведь ты прекрасно знаешь, что сегодня мы с твоим отцом ужинаем с архиепископами.
— Но я просто спустился на конюшню, матушка, — воскликнул Келсон. — Я даже не покидал пределов замка!
— Это правда? — строго спросила королева. Взор ее не отрывался от лица сына.
Дугал не сводил глаз с королевы, хотя и знал, что неприлично так таращиться на кого бы то ни было, и в особенности на ее величество. У нее были темно-зеленые глаза, — до сих пор он ни разу не оказывался так близко, чтобы заметить это. Она была высокой и стройной, а кожа на лице казалась нежной и гладкой, точно сливки. В блестящих волосах не было заметно ни малейших следов седины. По-своему, она была столь же прекрасна, как Лунная Тень, и выглядела слишком молодой, чтобы быть матерью принца.
— Это правда, матушка, и со мной все время был Ричард, — ответил Келсон, уверенно встречая ее взгляд. Выражение материнского лица не изменилось, и тогда он склонил голову набок и улыбнулся ей.
На сей раз суровость королевы растаяла, как снег под солнечными лучами, и она также улыбнулась Келсону.
— Ну, ладно. — Потянувшись, она убрала у него со лба волосы. — Но тебе все равно следовало вернуться до наступления темноты.
От теплого воздуха в королевской гостиной у Дугала защекотало в носу, и он громко чихнул, не сумев удержаться. Королева вздрогнула, лишь сейчас обратив на него внимание.
— Кто это такой? — спросила она.
— Дугал Мак-Ардри, матушка. — Келсон был явно рад сменить тему разговора.
Королева Джехана, взяв Дугала за подбородок, мягко развернула его лицо к свету.
— Бедный ребенок! — воскликнула она. — Ты весь промок и дрожишь от холода. Келсон, немедленно отведи его в детскую. Пусть примет горячую ванну, и найдите ему сухую одежду. Если хочешь, потом он может поужинать с тобой.
— Пожалуйста, матушка, а можно он у меня переночует?
— Ну, только сегодня, — согласилась королева. — Завтра пусть возвращается к себе. А теперь ступайте прочь, вы оба. Я должна закончить одеваться. — Она развернулась и в шорохе пышных юбок исчезла в сводчатом проходе.
— Пойдем со мной, — велел Келсон Дугалу, и они вместе вышли из королевской гостиной.
— А твой отец… король не будет возражать, что я останусь на ночь? — встревоженно спросил Дугал.
Келсон озадаченно нахмурился.
— Нет, а с какой стати он должен возражать?
— Ну… — Дугал поежился. Келсон вел себя так, словно они были закадычными друзьями. Словно не было ничего необычного в том, что произошло сегодня.
— Не бери в голову, — Келсон широко ухмыльнулся и обнял Дугала за плечи. — Отец возражать не будет. Он позволяет мне играть, с кем я захочу, если это не мешает занятиям. Ну же, пойдем, я голоден, как волк. А ты?
Два часа спустя, согревшись и переодевшись в домашнее платье Келсона, Дугал, впервые с того дня, как он приехал в Ремут, почувствовал себя по-настоящему довольным жизнью. Они с Келсоном сидели в креслах перед пылающим камином в спальне принца, потягивая горячее молоко, приправленное медом и специями, пока Ричард разбирал Келсону постель. Дугал протянул ноги к огню, упираясь пятками в расстеленную перед очагом медвежью шкуру.
Он был переполнен блаженством, в точности как желудок его был переполнен свежим хлебом и тушеным мясом, съеденным за ужином. Одежда, к которой он привык, — в основном, из шерсти траншайских овец, — была грубой и колючей, и по сравнению с ней одолженное у Келсона платье казалось восхитительно мягким, теплым и ласкающим кожу. Похоже, дружба с наследным гвиннедским принцем могла принести и иные выгоды, кроме избавления от Николаса…
Мысль о Николасе сразу напомнила мальчику о шутке, которую он сыграл со своим бывшим соседом по комнате.
— А почему принц Нигель сказал, что мне понадобится новая пара шоссов?
Келсон так расхохотался, что едва не подавился горячим молоком.
— А ты разве не видел, что случилось?
— Нет.
Заслышав их смех, Ричард присоединился к мальчикам. У него на лице также играла широкая улыбка.
— Как жаль, что ты пропустил все самое интересное, Дугал. Это была блестящая месть.
— Мы с матушкой в полдень спустились вниз поприветствовать архиепископа Лориса, — пояснил Келсон. — Николас также был в парадном зале. Когда он поклонился нам, то шоссы лопнули у него сзади во всю длину. И матушка, и архиепископ, и все остальные, кто находился поблизости, смогли вдоволь насладиться видом его голой задницы!