Они вернулись к тому месту, где по-прежнему лежало тело Маршала. Но разводить дискуссию на тему о печальной участи, выпавшей на долю их товарища, у них не было времени.
Возникла очевидная угроза их существованию, способная совершенно неожиданно проявиться в любой момент.
Следовало действовать как можно скорее, и Перкинс решил похоронить беднягу немедленно.
Им пришлось перерезать буравчики-щупальца и стебель, плотно охватившие Смита, чтобы полностью вызволить его тело из ужасного плена.
Смит и Крупп принялись копать могилу рядом с той, где покоился Диас. Перкинс тем временем увлек Ковача в сад.
- Она явно пожертвовала собой, чтобы уничтожить одного из нас, - глухо произнес он.
Ковач поднял глаза к небу, его губы что-то беззвучно шептали. Было ясно, что он молился за упокой души усопшего.
Но Перкинс настойчиво продолжал развивать свою мысль:
- Объясните, однако, каким образом хорелия смогла добраться до дома?
- Снег, - просто пояснил ученый.
Перкинс вздрогнул:
- Ну конечно же, в этом вся разгадка. Снег... нам следовало подумать об этом заранее... Он же является пищей для их корней, так что в этих условиях они могут достать нас, когда им заблагорассудится.
И он внезапно вспылил, дав волю обуревавшему его гневу, вызванному чувством беспомощности:
- Это все мерзкая погода виновата... всякая сыплющаяся сверху дрянь и гадость...
Но он быстро взял себя в руки и тяжело вздохнул. Перкинс был на пределе своих моральных и физических сил.
- Эх, продержаться бы нам ещё несколько часов... всего-навсего, процедил он сквозь зубы.
Подошедший к ним Смит был настроен более оптимистично. По его словам, ремонт успешно подходил к концу и они вполне могли надеяться на проведение испытаний к середине дня.
В сущности, оставалось состыковать несколько узлов, что не представляло никакой трудности.
Значит, прочь уныние и сомнения. Смит и Крупп с удвоенной энергией принялись за работу, а Перкинс и Ковач с оружием на боевом взводе несли вахту около аэроджета.
Медленно тянулся час за часом. Все были на взводе, даже Ковач.
Наконец Смит объявил, что все в порядке, но для полной уверенности в том, что они смогут успешно долететь до своей шахты, требовалось провести хотя бы короткое испытание.
Перкинс не возражал, и молодой пилот занял место в рубке управления. Остальные вошли в дом.
Было условлено, что во время полета Смит будет держать постоянную связь с виллой, чтобы передавать свои впечатления о состоянии систем корабля.
Аэроджет как-то нехотя поднялся над виллой, покачался над садом, а затем взмыл вверх и исчез в серой мути неба, начавшего темнеть.
В помещении воцарилось молчание. Каждый с нетерпением ожидал первого сообщения Смита, которое поступило довольно скоро. Он лаконично доложил:
- Все в порядке. Разворачиваюсь.
Вздох облегчения невольно вырвался из груди Перкинса. Командир тут же отдал приказ спешно готовиться к отлету.
С помощью Круппа и Ковача он стал упаковывать собранные материалы. Неожиданно в его наушниках снова зазвучал голос Смита:
- Командир, направляющее сопло только что вышло из строя... В этих условиях продолжать полет невозможно...
Перкинс нервно бросил:
- Вы сможете вернуться к нам?
- Нет, аэроджет не подчиняется моим командам. Вынужден совершить посадку. Я все же попытаюсь свести повреждения к минимуму.
Наступила пауза. Перкинс затаил дыхание. Голос зазвенел снова:
- Оставайтесь на приеме. Надеюсь вызвать вас через несколько секунд. Внимание, выключаю связь. Конец.
Судьба вновь обернулась против них. На сей раз произошло худшее, что могло с ними случиться.
Перкинс попытался восстановить контакт со Смитом, но ничего не получилось.
Ни Крупп, ни Ковач не представляли, что за драма разыгрывается, может быть, в этот самый момент на борту корабля.
Перкинс счел необходимым сообщить им о случившемся. Они переглянулись, не говоря ни слова, потрясенные этим новым невезением.
И все же, несмотря ни на что, они цеплялись за призрак надежды, ожидая, что вот-вот из пелены снега, в которую они все трое напряженно вглядывались, неспешно высунется нос их аэроджета.
Увы, все оставалось без изменений, и понемногу легионеры стали свыкаться с мыслью, что теперь-то уж для них действительно все кончено.
Именно в эти минуты нежданно-негаданно в наушниках вновь прорезался голос Смита. Он был жив-здоров и успешно посадил корабль за озером, окаймлявшим южную часть города.
Большой удачей оказалось то, что тормозные стабилизаторы работали нормально и Смит смог сесть, "не наломав дров", как по старинке любил выражаться шеф-пилот.
Оказалось - ничего страшного.
- Просто полетела одна из запчастей, - добавил он.
- Как вы считаете, справитесь с этим один? - лихорадочно запросил Перкинс.
Смит, несколько поколебавшись, ответил:
- Нет, к сожалению, это невозможно. Если бы я мог выйти из корабля, то - как знать, но местность так и кишит хорелиями... Я их отлично вижу через иллюминаторы. Они наверняка не дадут мне пройти и трех шагов, вздумай я выйти наружу... А ведь вся починка заняла бы не более четверти часа.
Снова пауза.
Затем последовал приказ Перкинса: